The Kills
Шрифт:
— Попробую найти савоярди. Если не будет, придется испечь самой.
Кейт осмотрела редких покупателей, поправила вязаный шарф нежно-голубого цвета, который намотала прямо поверх распущенных волос, чтобы скрыть засосы, и юркнула между полок. Я подошёл к стеллажу с соусами, принимаясь изучать ассортимент.
От тщательного выбора меня отвлёк недовольный голос, раздавшийся откуда-то сбоку.
— Это позор!
— Отец, перестань, — пререкался с ним более молодой.
Я весь обратился в слух.
— Ты портишь мою
— Мы этот вопрос обсуждали, — молодой, в котором я узнал Джино, был подчёркнуто невозмутим. — Не желаю возвращаться к нему вновь.
— Горожане будут неоднозначного мнения, — голос наполнился визгливыми интонациями. — Нам такие мысли ни к чему, — добавил он уже тише.
— Тебя только и волнует, что мнение окружающих. Ты ведь пастор. Божий человек, — Джино не таил своего осуждения в сторону отца.
Такая рьяная защита своего статуса и авторитета не могла не привлечь мое внимание. Излишняя правильность в людях всегда настораживает и пугает. Никто не святой, даже священник. Я имел по жизни твердое убеждение, что грешки, пусть хоть самые мелкие, водятся за каждым.
— А ты мой сын и позоришь меня! Ты должен быть примером! — что-то громко звякнуло, пастор понизил голос. — Как это выглядит? Сын священника разливает алкоголь в местной цитадели блуда.
— Добрый день, — я обогнул стеллаж, являя себя святому семейству.
С Джино мы уже были знакомы. Он сжал челюсти и нахмурился на мое внезапное появление. Сегодня на нем были черные брюки и чёрное пальто, никоим образом не выделявшие его среди окружающих. Внешний вид парня казался странновато непривычным по сравнению с тем, что я видел в баре.
— Преподобный? — я обратился к его отцу и подал руку для приветствия.
— Гудси.
Пастор напустил на себя важности, протянул мне мозолистую широкую ладонь. Мы скрепили знакомство крепким рукопожатием.
«Священник, а руки как у рабочего».
Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти, с лицом, изрытым глубокими морщинами, и неестественно белыми от седины волосами, почти доходящими до плеч. Крючковатый нос и густые, слегка седоватые брови, что утяжеляли и без того суровый взгляд холодных серых глаз. Между бровей залегли две заметные морщины, будто мужчина был вечно хмур. Губы изогнуты в легком презрении. Внешне он походил на самого обычного жителя, в распахнутом двубортном пальто цвета мокрого асфальта. Выдавала его только колоратка под воротником-стойкой обычной, черной рубашки.
— Джино, — я поздоровался с парнем.
— Люцифер, — как можно более непринуждённо ответил он.
Лицо пастора вытянулось, сменяя палитру красок и эмоций от изумления до лёгкого шока.
— Имя настоящее, — я усмехнулся. Оно всегда производит впечатление.
— Не видел вас в церкви ни разу, — Гудси прошёлся по мне изучающим взглядом.
Мой
— А-а-а-а, — раздалось сбоку от нас. — Ништя-я-я-як, — теперь к звуку добавились женские руки с пачкой печенья. Они неслись на нас с воплем победителя, не снижая децибел. — Хоть в чем-то я фартовая! — Кейт вывернула из-за полок, потрясая находкой. — Смотри, смотри, смотри! — она запрыгала вокруг меня. — Последнее урвала. Тирамису будет козырный, — ее восторг молниеносно оборвался, стоило ей ощутить на себе две лишние пары глаз. — Ой!
Гудси изогнул бровь, начиная напоминать злого школьного учителя.
— Здравствуйте, — высокомерно процедил он, поднимая подбородок кверху.
— Здрасте, — Кейт натянуто улыбнулась и сложила печенье в тележку. — Привет, — одарила она Джино куда более мягкой улыбкой.
— Вас я тоже не видел в церкви, — Гудси не терял своей надменности.
— А я не видела вас в баре, — дерзко заметила Уилсон и сплела руки на груди.
Я обомлел от такой перемены в ней. Куда делась моя скромница Кейт?
— Не пристало служителю церкви посещать подобные места, — он запнулся, понимая, что не знает ее имени.
— Кейт, — Уилсон сверкнула глазами. — Это всего лишь бар.
Стоило взять ситуацию в свои руки.
— Мы сможем поговорить? — я обратился к Гудси. — Не на бегу и в магазине.
— О чем? — он заметно занервничал, занимая руки застегиванием пальто.
— Вы ведь пастор. Знаете всех жителей города.
— Я не выношу грязное белье моих прихожан на люди, — священник дёрнул головой, смахивая на надменного голубя. — К тому же есть тайна исповеди, и я со всем уважением отношусь к жителям нашего города.
— Ни в коем случае не призываю вас рассказывать мне тайны ваших прихожан, — я примирительно поднял руки. — Простая беседа. Не более.
— Приходите в воскресенье на службу в церкви, — вмешался Джино.
Отец смерил его долгим, уничижительным взглядом, сунул руки в карманы, прижимая голову к плечам, будто хотел спрятаться.
— Да. Приходите, — пастор резко распрямился, переводя взгляд с меня на Кейт. — Я рад как жителям, так и гостям нашего города, в том числе.
— Мы придем, — заверил я.
— Увидимся, — Джино кивнул мне, тепло улыбнулся Уилсон. — Пойдем, отец.
Парень тронул Гудси за плечо. Они развернулись, удаляясь прочь от нас. Только когда расстояние стало достаточным, пастор наклонился к сыну и негодующе забубнил. Джино недовольно затряс головой, прибавляя шагу. Семейство вышло на улицу, где сын, не желая более общаться с отцом, сел за руль потрепанного серебристого «жука». Пастор забрался на пассажирское сиденье, похоже, продолжая бубнить в сторону сына. Они смотрелись смешно и нелепо в крошечной машинке, больше подошедшей какой-нибудь утонченной девушке, фанатке старого немецкого автопрома.