The Kills
Шрифт:
Девушка стыдливо отвернулась, потирая ладонью лоб.
— Представляете, в каком виде я завалилась домой? — она покачнулась, оперевшись плечом о стену. — Я никому не рассказывала, как всё было на самом деле. Ничего не произошло, а я чувствовала себя грязной, использованной. Никто, кроме вас, не знает всей правды, — девушка прислонилась лбом к стене, тяжело дыша. — Соседке сказала, что меня хотели изнасиловать все трое. Побоялась, что меня окрестят шлюхой на кампусе. Она-то и потащила меня подавать заявление.
Вэнди еле держалась на ногах. Я помог ей сесть на стул. Девушка безвольно плюхнулась
Кровь стучала в голове, внутренности скручивало ядовитой паникой. Слишком паршивая погода, чтобы быстро добраться домой. Слишком далеко Уилсон, чтобы быть спокойным за её целостность. Я достал телефон, чтобы позвонить Кейт и попросить никуда не выходить из дома. В шторке уведомлений висело одно сообщение.
13:43
Кейт:
У Питера умерла мать. Я у него дома, пришла поддержать.
Из воспоминаний маньяка
Вечером пятницы в ресторане жуткая суматоха, полная посадка и не хватает рук.
Я суечусь на кухне, не успевая перевести дыхание после приготовления очередного блюда. Круговерть заказов поглощает меня с головой, ноги гудят от усталости. Я мечтаю поскорее очутиться дома. В суете готовки обнаруживаю, что закончился один из соусов. Такая досадная мелочь. Официанты носятся в мыле, не обращая внимания на мои просьбы. Приходится делать все самому.
Быстрым шагом выхожу из рабочей зоны и иду в подсобку. Необходимая бутылка обнаруживается на полке слева, и я все так же стремительно возвращаюсь назад. Коридор пересекается с другим, по которому посетители направляются в уборную. Слишком быстрый шаг, слишком много спешки. Вылетаю из-за угла, точно безумец, и наталкиваюсь на девушку, роняя бутылку от неожиданности. Она со шлепком приземляется на пол. Черный глянцевый соус покрывает жирными брызгами белую плитку, мою обувь и розовые туфли девушки. Она шумно втягивает носом воздух, длинные пальцы до побеления сжимаются в кулаки.
— Криворукий идиот, — ядовито цедит она сквозь зубы, а я обмираю.
Незнакомка так похожа на мою мать. Цвет волос, глаз, этот злой, ненавидящий взгляд и фраза точно возвращают меня в вечер, первый раз обагривший мои руки человеческой кровью.
Разъярённая, она уходит, чертыхаясь себе под нос. Но я уже заболел ей, поражённый таким сходством. Я должен найти ее, выследить во что бы то ни стало.
Глава 24. Последнее слово
Кейт остекленевшим взглядом, почти не моргая, смотрела на меня. Я гладил ее волосы, не верящий в реальность происходящего. Ещё вчера я не мог уснуть, снедаемый мыслями о том, что мне не добраться до неё. Никак. По крайней мере, здесь. Оставалось лишь снова уезжать в Чикаго, следуя за ней, точно охотник. И следить, выжидать. Теперь она сидела напротив у меня дома, сама явившись ко мне, будто подарок свыше. Невидимые силы сжалились надо мной и преподнесли этот невероятный сюрприз. Я не хотел спешить. Слишком долгим было ожидание встречи. Желал вдоволь насладиться ей, ее запахом, близостью, прежде чем перейти к финальной стадии нашего свидания. Казалось, она сон, подсунутый усталым разумом, слишком утомленным моими мечтами.
— Питер, — мое имя прозвучало пушечным выстрелом.
Мы отпрянули
В дверном проёме стояла миссис Беккер. В руках она держала контейнер, обернутый фольгой, на поверхности которой блестели капли талого снега. Верхняя одежда женщины слегка намокла, а в темных волосах ещё виднелись крошечные снежинки.
— Миссис Беккер, — Кейт вскочила с места, совершенно растерянная. — Я узнала о произошедшем, пришла поддержать Питера, — быстро объяснялась она. — Пожалуй, пойду. Мне нужно вещи собирать. Пока, Питер. Ещё раз прими мои соболезнования.
Не дожидаясь моей реакции, Кейт унеслась в коридор. Послышался хлопок двери и топот ног на ступенях.
«Долбаная сука. Какого черта она заявилась сюда?»
Ярость наполнила меня одномоментной волной. А вот миссис Беккер была непоколебима. Стояла, словно недвижимая статуя, смотрела на меня долгим пронзительным взглядом.
— Я принесла лимонный пирог, — подала она голос. — Фирменное блюдо твоей матери на день урожая, — женщина медленно подошла и поставила контейнер на низкий столик у дивана. — Это она любезно поделилась со мной рецептом.
Я не предлагал ей сесть или разделить со мной чай с пирогом в память о матери. Я хотел, чтобы она поскорее убралась. Женщина будто специально испытывала мое терпение. Она продолжала стоять, деловито осматривая мой дом. Миссис Беккер медленно сняла верхнюю одежду и совершенно наглым образом села на противоположном конце дивана.
— За последнее время у меня открылись глаза на многие вещи, — пространно начала она свою речь.
Я с молчаливым равнодушием смотрел на ее попытку вывести меня на разговор или эмоции. Единственная эмоция, которую я сейчас испытывал, была злость. Миссис Беккер открыла рот, чтобы продолжить, но тут раздалась звонкая мелодия. Кейт забыла свой телефон на зарядке, и теперь кто-то отчаянно названивал ей. Я не реагировал, совершенно безучастный, будто никакого звонка и не было. Спустя минуту телефон умолк, а женщина, сбитая с толку произошедшим, продолжила:
— Невероятно, на сколько слепыми нас делает глупая вера в людей, — она поковыряла пальцем подлокотник, чем стала раздражать ещё больше. — Я так хотела верить в дружбу с Хелен, в её честность и порядочность. Верить, что причина странных речей моего сына всего-навсего ваши личные разногласия.
— Каких речей? — устало осведомился я.
— И те случаи с кошками, — отстраненно продолжала она. — Я ведь действительно думала, что это Билли. Считала, будто у моего сына проблемы с головой. Как родителям легко поверить в грехи своих детей и в непогрешимость остальных.
Миссис Беккер прикрыла глаза и умолкла. Со стороны казалось, что она заснула, не закончив рассказ.
— Когда пропала Эми, — вдруг продолжила женщина, — Билли стал сам не свой. Его сломало ее исчезновение. Он как с цепи сорвался, — она открыла глаза и повернулась ко мне. — Кричал, что это сделал ты., и те случаи с животными тоже твоих рук дело. Я тогда решила, что у Билли шок, вы поругались, вот он и несёт околесицу. Даже грешным делом допустила мысль о его причастности.
— Что вы от меня хотите? — грубо оборвал я откровения, никоим образом меня не затронувшие.