The madness (Безумие) (дилогия)

Ким Сергей Александрович

Но кое-кто в нём всё ещё оставался. Кое кто, нужный мне. Нет, не демоны, что приходят вместе с бурями. Если честно, мне не было никакого дела до них — они не трогали меня, я не трогал их. Не знаю, почему всё сложилось именно так, но тем не менее. И меня не волновало, кто или что они такое. Ожившие мертвецы, демоны или души погибших солдат, что всё-таки гибнут от пуль… Плевал я сейчас на всех демонов мира. Внутри меня тоже хватает нечисти, но я в итоге со своими демонами примирился… И теперь мы действуем заодно. … Пятеро «танго» укрывались от бушующей бури в старом банке, а попутно пытались совладать с мудрёной и толстой бронированной дверью хранилища. А точнее — они переругивались насчёт того сколько взрывчатки на неё нужно и где эту взрывчатку можно достать… И нет, я не научился понимать арабский — просто конкретно эти боевики были то ли чеченцами, то ли ещё кем-то, кто нет-нет, а переходил время от времени на русскую речь в разговоре. Я наблюдал за ними сквозь перила второго этажа, держа в руке длинный нож, который когда-то владел Хьюз. За минувшее время я уже понял почему демоны пользовались лишь холодным оружием — в условиях бури оно надёжнее всего. Нет, я по привычке носил за спиной автомат, а в кобуре на бедре пистолет полковника, но ими не пользовался — мне вполне хватало и ножа. И плащ я себе сделал, как у демонов, оценив его удобство и маскировку. Думаю, что демоны и есть подлинные «Storm Guardians» — «Штормовые стражи», «Стражи Бури», а не какой-то там сгинувший американский полк… Итак, пятеро. Двое у двери в хранилище, остальные — на ободранных диванах в центре зала. Убить всех? Можно. Если умеючи. Но сначала нужно отвлечь внимание… В зале было много мебели и всяких там здоровенных горшков с засохшими цветами, чтобы я мог подобраться к входу и осторожно привязать тонкую прочную верёвку к засову, запирающему двери. Отойти на несколько метров, дёрнуть… И впустить бурю внутрь. Ворвавшиеся сквозь распахнутые двери вихри песка и ураганный ветер, заставил всех «танго» разом подскочить и вскинуть оружие в направление дверей. А я тем временем обошёл из с фланга и вышел за спину тем двоим, что стояли перед хранилищем. Один стоял чуть позади. Ему я зажал рот рукой и всадил нож в спину, второй почувствовал позади себя какое-то движение и начала оборачиваться… Но я уже подскочил к нему, словно стальными тисками сжал горло и ударил клинком в глаз. Рывок вперёд, перескакиваю через стойку и оказываюсь позади оставшейся троицы. Один поворачивается ко мне — хватаю его автомат за цевью и дёргаю на себя. Боевик проваливается вперёд, ударом ноги ломаю ему колено и резким ударом ножа вспарываю горло. Кувырок вперёд, выпрямляюсь, оказываясь вплотную к моей цели. Бью боевика локтём под дых и перебрасываю через себя, со всей силы швыряя на пол. И тут же резко приседаю, пропуская над головой автоматную очередью. Крутанулся на месте, подсекая ноги последнего «танго», и пинком выбиваю из его рук автомат. Но боевик неожиданно шустро и ловко вскакивает на ноги, выхватывая длинный кривой нож. «Танго» стремительно рубанул клинком — я увернулся. Ещё удар — снова увернулся, оценивая скорость и навыки противника, а когда боевик нанёс третий удар, то сделал шаг вперёд и перехватил его руку с ножом. А затем ударил своим клинком, рассекая плоть под мышкой двумя ударами крест-накрест, а затем воткнул нож ему в горло. Почувствовав движение позади, стремительно обернулся и ударом ноги выбил пистолет из руки пришедшего в себя «танго», а затем впечатал подошву ботинка прямо ему в лицо. Боевик отлетел назад, перевернулся на живот и попытался встать. Я сделал несколько быстрых шагов вперёд, наступил ботинком на пальцы правой руки «танго» и ещё одним ударом ноги перевернул его на спину.

— Привет, Мовлади, — не удержался я, стянув со своего лица закрывающую его куфию. — Помнишь, как сдал «стражам» двух наёмников?

— Наёмник… — прохрипел боевик, пытаясь отползти от меня.

— Сейчас нет, — объяснил я.

— Нет, постой! Стой, американский солдат! Ты хотеть деньги? У меня есть! Деньги! Золото! Наёмник!.. Американский солдат!..

— Почти равнозначно… Но нет. Хотя… — я неожиданно перешёл на русский. — Можешь назвать меня младшим сержантом запаса Моргуновым.

В глазах боевика на мгновение мелькнуло искреннее и совершенно неподдельное изумление, а затем я одним ударом ноги сломал его горло.

60

За чужаками, появившимися в Эль-Кувейте я следил весь день. Три здоровенных пятиосных грузовика «ошкош» в песчаной раскраске, забронированных, увешанных противокумулятивными решётками и оснащённых пулемётными башенками ан кабинах. Прямо скажем — зрелище не из частых. «Ошкошы» — это ведь просто очень здоровые тягачи, так что воевать на них себе дороже — чем больше сарай, тем легче заметить и попасть. Однако такие монстры, да ещё и оснащённые шинами низкого давления вполне могли преодолеть по земле путь в Кувейт, пройдя там, где любая другая техника бы завязла… Народу при грузовиках было много — усиленная рота приблизительно. Точнее посчитать не удавалось, потому как если эти чужаки не сидели внутри своих машин, то рассылали патрули по округе или разворачивали полевой лагерь, по которому постоянно шныряли с какой-то аппаратурой. И, разумеется, это были американцы. Но не армия. Человек двадцать вообще явно были гражданскими, лишь по недоразумению запакованными в камуфляж и бронежилеты с касками. А вот остальные — наверняка наёмники. «Академия» всё больше и больше тяготела к образу Корпуса Морской пехоты, а эти больше походили на рейнджеров. Значит, «Рэйвенвуд» — больше особо и некому… Оснащение, выучка — на уровне, так что контора точно не из мелких. Что забыли тут гражданские и наёмники? Кто его знает… Может, пришли изучить постапокалипсис в реальных условиях, может, решили заинтересовались бурями… Или, что вероятнее всего — прибыли сюда за кувейтским золотым запасом. Шестьдесят тонн драгоценного металла — это по нынешним ценам около трёх миллиардов долларов. Солидный куш даже для федерального правительства… Я следил за чужаками часами. Не такая уж и сложная задача пешком следовать за автоколонной, если эта самая колонна не знает местности, постоянно застревает и утыкается в тупики. А то и вовсе начинает непонятно нарезать круги, то ли из каких-то хитрых побуждений, то ли из-за барахлящей спутниковой навигации… А я всё следил. начал отличать одного бойца от другого — пусть они все в одинаковой форме, с одинаковым оружием, с замотанными куфиями лицами в тактических очках, но различить их между собой было всё-таки возможно. Вот этот — Машка, здоровый и толстозадый, как корова. А вот этот Цыплёнок — постоянно крутит своей длинной шеей. А этот — постоянно чешет затылок. А вот тот, когда идёт, то переваливается с боку на бок… Я следил за чужаками. Наблюдал за ними. Изучал. Не стараясь понять их цели, но готовясь решить… Решить, что я сделаю с ними. Возможно, я просто оставлю их в покое. Возможно, попытаюсь наладить контакт с ними. А возможно мне придётся предостеречь их от тех ошибок, что когда-то совершил я. И когда они пригнали в своё лагерь пару десятков уцелевших гражданских, а потом расстреляли их и сожгли тела, то я всё решил. Если ты успел изучить город… Если он стал твоим домом и твоими охотничьими угодьями, не составит труда понять, куда может двинуться колонная тяжёлых автомобилей. Это ведь Эль-Кувейт — здесь и пешему-то не везде можно пройти. К тому же после каждой бури местность всегда меняется. Иногда больше, иногда меньше, но меняется. Поэтому превосходство было на моей стороне. Подавляющее превосходство. Да, у чужаков оставалось огромное численное и огневое преимущество… Но какое это имеет значение? …Я наблюдал за тем, как «ошкошы» движутся по узкому извилистому переулку, больше похожего на песчаный каньон. Грузовики проезжали прямо подо мной, но стрелки за пулемётами не замечали меня. Эти… эти «опытные и умелые» наёмники вообще не видели в этом городе ничего дальше собственного носа… Они ни хрена не понимали в происходящем, но пёрли вперёд с энтузиазмом бешеного носорога и с подобающей сообразительностью. сколько они уже убили, методично вычищая района за районом? Не знаю. И знать не хочу. Я и так знаю достаточно. Уже привычно заныли корни зубов, предчувствую очередную бурю, что уже совсем близко. Кто-то, кажется, говорил, что их невозможно предсказать? Ну что ж, в таком случае, я — живое воплощение этой теории. Или не очень живое. Такие нынче времена и места, что ни в чём нельзя быть уверенным твёрдо… Я достал из кармана разгрузки небольшой пульт, выдвинул антенну, пару раз для порядка стукнул по аккумулятору, поднял предохранительную пластину и нажал кнопку. Засунутые в стоящий на обочине разбитый спорткар танковые снаряды рванули так, что столб песка и обломков ударил выше стен песчаного каньона, а головной «ошкош» подлетел в воздух, перкувыркнулся и рухнул огромной кучей искорёженного металла.

— Добро пожаловать в Эль-Кувейт, джентльмены, — сказал я и взял лежащий около меня РПГ-7.

Вскинул гранатомёт на плечо и выстрелил в корму идущей в арьергарде машины.

Взрыв кустарно «усовершенствованной» гранаты к которой я просто примотал проволокой два куска пластиковой взрывчатки, разнёс всю заднюю часть грузовика, распотрошив его, будто зубило консервную банку.

Внизу мгновенно воцарился хаос. Люди начали выскакивать из машин: кто-то довольно грамотно залёг, кто-то лупил в белый свет как в копеечку, кто-то бестолково и глупо метался, а кто-то пытался помочь тем, что был в подбитых машинах.

Три минус один. И ещё минус один. Равно один. Я хладнокровно зарядил гранатомёт второй и единственной имевшейся у меня «спецгранатой», а затем выпустил её по центральной машине. Баллистика у этих самоделок была как у валенка, но с полусотни метров промахнуться по цели типа самоходный сарай было просто нереально. Взрыв распорол огромный обитаемый трейлер в кузове «ошкоша» и поджёг машину. Вот теперь моя позиция точно раскрыта. Первую гранату не заметили, учитывая, что на перекинутой через улицу решётчатой ферме с полуоторванными дорожными указателями, мог расположиться только конченный идиот. Ну, или я. А вот второго выстрела чужаки просто не могли не заметить. Впрочем, это неважно. Всё равно это было предсказуемо. Я скинул вниз привязанный к ферме трос и заскользил вниз, спрыгнув на последней паре метров и укрывшись за кучей мусора на обочине. А теперь твой выход, буря!.. Фронт мириадов поднятых в воздух песчинок ударил как всегда неожиданно. Ещё мгновение назад всё было спокойно, лишь в воздухе дул лёгкий ветерок, да где-то в отдалении слышался всё нарастающий гул. А затем — раз! И откуда-то сверху каньон накрыла исполинская песчаная волна, сметающая всё на своём пути. Воздух стал сух и нестерпимо горяч. Уши заложила от жуткого грохота и воя, а по телу, надёжно защищённому плащом хлестнул обжигающий песок. Я поплотнее запахнулся в плащ, поправил тактические очки и закрывающую лицо куфию и принялся ждать. Не буря должна была прикончить чужаков, но то, что приходит вместе с бурей. Из зданий напротив меня выскочила и двинулась в сторону разбитых машин смутная тень в драном плаще и с длинным самодельным ножом в руке. Откуда-то сверху спустилась ещё одна тень. По улице прошла следующая. Демоны спешили на приготовленный мной пир. Их было немного — от силы пара-тройка десятков. У них не было иного оружия, кроме ножей и цепей, но и этого было достаточно. Ведь они могли успешно воевать и действовать прямо посреди беснующегося песчаного шторма. Я не знал и не хотел знать, кем они были. Может быть, даже людьми. Ведь находил я на телах мёртвых демонов стандартные армейские жетоны. Как я узнал из обнаруженных списков Второго Пехотного, это были бойцы комендантской роты. Что с ней стало? Что превратило обычных «джи-ай» в жаждущих крови и убийств монстров? Не знаю. И не хочу знать. Ради собственного спокойствия. Потому что, как знать — а не ждёт ли что-то подобное и меня? Я и так уже похож на демонов, я тоже перешёл с огнестрельного на холодное оружие, я превосходно знаю город и умею охотиться в буре. Я и так уже почти такой же как они, разве что не убиваю направо и налево, и сохраняю остатки разума. Но что если в будущем… Нет, не хочу знать. Неведение — это счастье. Иногда лучше не находить того, чего ищешь. Спустя несколько минут — как и всегда, очередная буря прекратилась, и двинулся к разгромленной колонне. Повсюду были одни сплошные трупы и немногочисленные раненые, которым для первых было уже совсем недолго. Демоны деловито дорезали чужаков, утаскивая тела в укромные места, чтобы спокойно нарезать себе трофеев. Мне это было не по нраву, но я и не препятствовал — у меня с демонами был нейтралитет… Неожиданно моё внимание привлекла одна из тварей, которая деловито вязала наёмника с двумя серебристыми планками на петлицах — капитан.

— Отдай его мне, — сказал я монстру в человеческом обличие.

Демон злобно зашипел и продолжил своё занятие.

— Отдай, — повторил я, кладя руку на рукоять ножа за поясом.

Тварь вскочила на ноги, повернулась ко мне, выхватила длинный иззубренный клинок, вперила в меня взгляд гноящихся заплывших глаз и злобно зашипела.

— Отдай, — спокойно повторил я. — Сочтёмся.

— Подавись, ублюдок, — выплюнул монстр, с лязгом убирая свой клинок и уходя прочь.

Я присел напротив связанного наёмника, равнодушно оглядел его, достал свой клинок, точильный камень и начать острить лезвие.

Как-то мне стало интересно, а в чём прикол самодельных демонических ножей? Так что я решил сделать себе такой же и теперь время от времени работал над ним. У меня уже была готова рукоять, обвитая тонкими кожаными ремешками, широкая и прочная планка гарды, а теперь осталось только заточить лезвие до нужной остроты…

— Что… — спустя какое-то время прохрипел наёмник. — Что тебе от меня нужно?

Я молча продолжал точить лезвие. Так прошло ещё какое-то время. Солнце поднималось всё выше, наёмник маялся от боли в затекшем теле и от жажды, а я продолжал точить клинок.

— Спрашивай… Чего хочешь… Что тебе нужно… Спрашивай… Только дай воды…

— А подготовочка-то у вас, сэр — того, паршивенькая… — заметил я, откладывая оружие в сторону. — С такой в плен лучше не попадать… «Рэйвенвуд»?..

— Капитан Уокер… Вторая рота первого батальона…

— Мне это неинтересно, сэр. Что вам было нужно в Кувейте? Золото?

— Золото, — подтвердил капитан. Настолько быстро, что я ни капельки не усомнился в том, что он мне сейчас соврал.

— Ну, как знаете, сэр… А что будет если вы не вернётесь… ну, или не выйдете на связь в установленное время? Не знаю уж как там у вас было обговорено…

— Вариант «Арк Лайт», — нервно сглотнул наёмник. — Воздушный налёт и полное уничтожение города. Официально будет объявлено, что Буря Тысячелетия уничтожила здесь всё и всех.

— Неплохо… — прицокнул я. — Видать, американское правительство всерьёз намерено убрать за собой следы ошибок… И это хорошо. Какой срок?

— Через одиннадцать часов.

Я поднялся на ноги, убрал клинок за пояс и зашагал прочь.

— Эй! Освободи меня! Ты же обещал!..

— Что? — недоумённо обернулся я. — Извините, сэр, но я вам ничего не обещал. В любом случае мы тут все обречены, так что не беспокойтесь — я отправлюсь следом за вами через одиннадцать часов.