The madness (Безумие) (дилогия)
Шрифт:
— Это демагогия. Вы просто обеляете себя.
— Даже и не пытался, — усмехнулся здоровяк. — Многие наёмники действительно настоящие псы, которые готовы на всё, ради денег… У меня же, в отличие от них, есть принципы.
— Да какие вообще у вас могут быть принципы… — поморщился Дин.
— Изнасилования, преступления против детей, наркотики — с этим я никогда дел не имел и иметь не собираюсь. Убить шайку пиратов — запросто. Могу даже отрезать голову их предводителю, если потребуется. Но не просто потому что мне так хочется. Мой выбор заключается в том, чтобы решать против кого я могу выступить, а против кого — нет.
— Вы считаете, что вправе решать кому жить, а кому умереть?
— Разумеется, — на полном серьезе ответил Датч. — Способность решать и делать выбор это то, что способно отличать бесхребетного слизняка от человека. Убийство тоже можно считать выбором. Выбор этот не обязательно хорош и правилен, но он должен быть.
— То есть, вы считаете себя кем-то вроде шерифа?
— Возможно. Кое-что в мире я считаю неправильным. И как могу, стараюсь это изменить. Увы, но одним только словом это у меня не всегда получается делать. Да и как говаривал Аль Капоне — «добрым словом и пистолетом можно сделать намного больше, чем просто добрым словом».
— Аль Капоне был преступником.
— А ещё он говорил на английском языке и, прибавляя к двум два, получал четыре. Мне что теперь и от этого отказаться? Дельную мысль и поступок может выдать любой… И да, мистер Дин. Я, безусловно, люблю и философские диспуты в том числе, но, кажется, мы отдалились от темы. Не буду наводить лишнего тумана, а скажу прямо. Я предлагаю вам место в нашей команде. Место штатного хакера и специалиста по сбору информации. Ну, или что-то в этом роде. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы собирать эту самую информацию и снабжать ею нас. Это может быть что-то в духе того, что вы провернули сегодня, или сбор досье на какого-нибудь человека. Становиться убийцей я вас не прошу, как не прошу и участвовать в боевых операциях — всё равно это не имеет никакого смысла. Просто делайте то же, что и привыкли. Взамен же всю прибыль мы делим поровну между всеми участниками. Если кому-то нужна помощь — финансовая или какая-то иная, то на это дело поднимаются все. Опять же, если что-то нужно — обращайтесь.
— И чем же вы всё-таки будете заниматься?
— Думаю, что спектр наших услуг будет включать торговлю оружием и прочими ценностями, заказные убийства и небольшие войны, посредничество в заключении сделок и ведении переговоров, охрана и кое-что ещё, — улыбнулся Датч. — Как я уже говорил — широкой профиль. Причём, не так уж мы по этим пунктам отличаемся от вполне официальных частных военных компаний… Ну, так каков же будет ваш ответ, мистер Дин?
Роджер вздохнул.25
К вечеру следующего дня мы вышли к Исла Сорно — центральному острову одноимённого крошечного государства.
Гораздо чаще стали попадаться проплывающие мимо корабли — от небольших рыболовецких баркасов, до громадных сухогрузов и танкеров. Казалось бы — невелико расстояние. Но стоит отдалиться на пару десятков километров в сторону от оживлённых торговых маршрутов, и всё — начинаются дикие территории, наподобие Тристан-да-Силва.
Здесь же всё было более-менее цивильно… Хотя тот факт, что небольшие корабли старались двигаться маленькими караванами под охраной пары хорошо вооружённых судов, явно свидетельствовал не в пользу безопасности судоходства в данном регионе…
Первым, что я увидел на подходе к Тортуге, была старая нефтяная платформа — полуобрушившаяся и проржавевшая. Оставшаяся, как видно, ещё с тех времён, пока Сорно переживала недолгий расцвет.
Когда мы подошли к платформе на расстоянии в сотню метров, стало видно, что на ней закреплён огромный деревянный щит с размашистой надписью.
— «Desine sperare qui hic intras»… — прочитал я, слегка прищурившись, чтобы рассмотреть получше.
— «Пуста надежда входящего сюда», — произнёс высунувшийся из люка рубки Датч.
— Я не знаю испанского.
— Это латынь. Парафраз надписи над вратами Ада в «Божественной комедии».
— Если всё верно помню, там было «Оставь надежду всяк сюда входящий», — заметил я.
— А ты эрудит, Вайс…
— Можешь не верить, но в школе я очень хорошо учился.
Тортуга Нова располагалась вокруг огромной природной бухты, которая была словно создана, чтобы в ней разместился порт. Сотни кораблей стояли на рейде раскинувшегося полумесяцем города, зажатого между морем и невысокими горами.
Внешний край бухты защищали старые каменные стены с небольшими башенками-маяками. Слева на холмах виднелся полуразрушенный форт, чьи местами обрушившиеся стены торчали гнилыми зубами челюсти какого-то неизвестного людям гиганта. И как венец — в горах над Тортугой виднелись древние каменные пирамиды, окружённые джунглями.
Сама же столица Карибов выглядела вполне современно и даже аккуратно. На окраинах виднелись жилые многоэтажки, переходящих в кварталы трущоб, но в центре города высились огромные небоскрёбы, среди которых выделялся подлинный гигант, словно великан возвышающийся над остальными своими сородичами… Недостроенный, правда.
— Первыми остров открыли, как всегда в то время, испанцы, — задумчиво пыхнул трубкой Датч. — Но особо заниматься им не стали — их больше волновали большие острова типа Сан-Сальвадора, Юкатана, Колумбии и Валверде, где можно было поживиться несметными богатствами ацтеков, сапотеков и тлеспеков… Здесь же кроме кучки совершеннейших дикарей и брошенного в незапамятные времена древнего города ничего не было — ни золота, ни серебра… Местные всё говорили о проклятье богини Доарликуэ — Той, что-в-платье-из-крови…
— Страшные истории? — хмыкнул я. — Ну-ну.
— Я тоже не суеверен, однако… Иногда мы сталкиваемся с чем-то за гранью нашего понимания…
— В этом всё и дело. За гранью НАШЕГО понимания. Электричество лежало за гранью понимания дикарей, поэтому они придумывали всяких там богов грома. Находили кости динозавров, но не знали что это на самом деле и придумывали драконов. Ну, и всё в таком же духе… Это в нас на уровне инстинктов вшито — объяснять всё непонятное деятельностью высших сил. Всегда. Снова и снова, раз за разом.