The Maze Game
Шрифт:
— Подожди, — он оттолкнулся от стенки и взял в руки обе ладони девушки. — Эва… Эва, ты в порядке?
Когда девушка отстранилась от парня, чтобы что-то ему сказать, Ньют вдруг увидел, как ее лицо приобрело какой-то бледновато-зеленоватый оттенок. Она часто моргала и дышала чересчур глубоко, как будто хотела подавить внезапно нахлынувшее чувство тошноты.
— Я… нет, — Эвита оттолкнулась от парня, сделав несколько шагов в сторону. — Мне нехорошо… — она упала на колени, желая, чтобы ужасное чувство
Ньют не успел дохромать до девушки, когда той пришлось срочно спрятаться в кустах ежевики, чтобы очистить желудок, который начал болеть от рвотных рефлексов, а девушке было до слез противно от самой себя.
Парню стало ее жаль, пусть даже она и сама была виновата в том, что выпила слишком много. Но ведь Эви же не могла знать своей нормы. Ньют не мог присесть рядом — нога была еще плохо разработана — поэтому он просто наклонился и мягко провел рукой по ее плечу, чувствуя, как она дрожит.
Утерев рот рукой, а руку об траву, Эвита села, поджав под себя ноги, и прислонила дрожащую руку ко лбу, покрывшемуся холодной испариной. Ей было плохо. Девушку продолжало мутить. Когда она зажмуривалась, то чувствовала, словно летает где-то в небе, постоянно крутясь вокруг своей оси, а открывая глаза, не могла сосредоточиться из-за головокружения.
К ребятам прибежал Принц. Весело виляя хвостом, он подошел к девушке и попытался облизать ей лицо, словно понимая, что ей плохо. Но Эвита отмахнулась рукой от настырного пса.
— Принц, — Ньют подтянул собаку за ошейник, — иди к другим, давай.
Направив пса в сторону поляны, парень, стараясь не опираться на поврежденную ногу, помог Эвите подняться. Он не мог взять ее на руки и донести до Хомстеда, отчего в груди юноши вспыхнул гнев на самого себя. Ньют даже не мог позволить ей полностью облокотиться на себя, из-за опасения сильнее повредить неокрепшую ногу. Поэтому парень просто поддерживал ее, направляясь к хижине:
— Дыши глубже, сейчас я уложу тебя спать, — негромко произнес он.
— Мне надо в душ, — решительно заявила Эвита.
Пока девушка пыталась прийти в себя под тонкой струей прохладной воды, Ньют вернулся к костру, чтобы забрать свою белую кофту и толстовку девушки, оставшиеся на бревне. Многие уже разошлись, у костра осталась лишь Каролина, о чем-то горячо спорящая с Фрайпаном и Галли, да оба Медака пытались прожечь в зефире дырку так, чтобы тот не увеличился в размерах. Зачем им это нужно было, знали только сами Медаки.
— Ньютик-лютик! — к блондину подскочил Минхо и сильно стукнул его по плечу.
— Полегче, — Ньют потер ушибленное место, думая, какого цвета ждать синяк.
— Не рассчитал, извини, — азиат говорил далеко нетрезвым голосом, однако превосходно держался на ногах. — А где Эви? Мне надо у нее кое-что узнать. Срочно.
— Она в душе, — нахмурился Ньют. — Что-то случилось?
— Ооо, — Минхо пропустил вопрос мимо ушей. — Так вот чего вы ушли вместе куда-то в темень! Ой, прости-прости, — он снизил голос до шепота, хотя вокруг никого не было, чтобы их могли услышать. — А чего это она одна в душе-то? Не теряй хватку, мужик.
Ньют покачал головой и цокнул:
— Вообще-то, шанк алкогольный, это не твоего ума дело, но между нами ничего не было.
— Точно, — не поверил Минхо. — Ничего, даже труселей. Да не боись, я никому не скажу, — подмигнул он.
Ньют закатил глаза. С Бегуном и в обычное то время было сложно спорить, а уж когда тот под градусом и подавно.
— Так что случилось? — повторил вопрос блондин.
— Да хотел спросить у нее, где зефир, я не могу его найти.
Ньют молча кивнул в сторону Медаков. Минхо резко обернулся, на удивление, не потеряв при этом координацию:
— О, это тема, — азиат, не обратив больше внимания на Ньюта, устремился к парням.
Прохладная вода в душевой помогла Эвите слегка прийти в себя, но из-за усталости она упала в спальник, едва оказалась в их с Каролиной комнате. Ньют сразу же открыл окно, впуская прохладный воздух, обдувавший девушке лицо. Парень принес стакан воды, который Эвита тут же осушила.
В этот момент за дверью комнаты раздался дикий шум, а затем громкий гогот. Ньют, нахмурившись, поднялся и прохромал посмотреть, что случилось. Эвита, укутавшись в одеяло, засеменила босыми ногами следом.
В общей гостиной Минхо отобрал у Джефа аптечку и высыпал таблетки на пол.
— Че тут происходит? — сердито спросил Ньют.
— Да башка моя стебанутая болит, — ответил Минхо. — Хочу найти волшебную таблетку.
— У меня закончилось обезболивающее, — пожал плечами Джеф, — а он не верит. Вообще-то там может быть анальгетик, который используется непосредственно для головы, но я не успел проверить.
Тем временем Минхо рылся в таблетках, периодически посмеиваясь над названиями, которые сам ухитрялся переиначить:
— Парацетамоль, галоперидождь, терафлюгер, феназепанда, — он захохотал. — О, цитроморж! Вот где ты, мое сокровище!
— Минхо, у тебя все нормально? — поинтересовался Клинт, отбирая аптечку и возвращая туда лекарства.
— Конечно, — невозмутимо ответил Бегун. — Коня мне огнедышащего седлай, знахарь! — и с этими словами азиат рухнул на спальник, принадлежавший Адаму, и тут же уснул.
Ньют с Эвитой переглянулись и, покачав головами, вернулись в комнату.
— Прости, — прохрипела девушка, снова забравшись в спальник. — Я не хотела, чтобы так вышло… мне, правда, очень стыдно.