The Мечты. Бес и ребро
Шрифт:
Коваль четким, отлаженным до механизма броском рванул к вошедшему. Обрушился на него, заламывая руки, и повалил всю эту слабо трепыхающуюся тушу на пол, мордой вниз.
– Рома, дверь! – гаркнул Арсен, но это было излишне. Дверь Моджеевский уже захлопывал.
– D'ejame ir! – выкрикнул тот самый Алехандро Креспо Дельгадо, ради которого они здесь собрались, но было поздно. Роман лишь на секунду зажмурился и тихо сказал:
– Олег...
Тот дернулся сильнее и как-то так извернулся, что почти скинул с себя начбеза. И может быть, даже ему бы удалось выкрутиться, если бы не подоспел Малич, удержав Панкратова на месте,
Андрей Никитич с минуту разглядывал эту картину и, не сдержавшись, весело хрюкнул:
– Бойцовский клуб отдыхает, - а потом поднял глаза на Романа: - Я правильно понимаю, что это тот, кто нам нужен?
– Мать твою, Олег! – прорычал Роман, как-то в миг оказавшись возле всей честной компании.
– Ромыч! – почти всхлипнул Алехандро и как-то там дальше по батюшке, ошалело пытаясь вздохнуть и поднять голову, чтобы повернуть ее к Моджеевскому, но чисто физически ему это давалось трудно. – Ромка!
Всю эту фантасмагорию в духе индийского кино увенчал очередной звук, изданный глоткой Моджеевского, явно демонстрирующий его ошарашенность. После этого он заметным усилием взял себя в руки, присел на корточки перед мордой Дельгада и за чуб приподнял его бычью башку. Глаза его сделались совсем круглыми. Панкратов же, а не было совсем никаких сомнений в том, что это он, силился что-то сказать, но бульканье от него исходило какое-то невразумительное – очевидно, Коваль был тем еще грузом... совести.
– Рыпаться будешь? – тихо просил Роман.
– Нет, - раздалось в ответ. И Моджеевский разжал пальцы. Щека шлепнулась о плитку пола.
– Андрей Никитич, дверь ему заблокируйте, пожалуйста, - проговорил Рома.
– Это да, - кивнул Малич, становясь в дверном проеме, - фанера тут хлипкая.
– Да не убегу я! – прохрипел Олег.
Роман лишь кивнул и рывком поднялся, вцепился в спинку единственного стула в комнате и придвинул к себе. Сел. И только после этого кивнул Борисычу, который, встав с туши Олега-Алехандро, ухватил того за шкирку и, как нефиг делать, швырнул его в сторону убогого линялого диванчика, на котором, кажется, и провел последние несколько месяцев бывший банкир и меценат Панкратов. Сейчас Олег Станиславович вращал глазами так, что казалось, они вот-вот вылезут из орбит, и крутил головой во все стороны, ошалело изучая всех, кто были в комнате, отдельно остановившись на Маличе – единственном, кого он не знал.
– Давно пасешь? – все так же хрипло проговорил Панкратов, вернувшись к Моджеевскому.
– Встречный вопрос. Давно тут торчишь?
– Почти с самого начала. Это кто? – он все же кивнул подбородком на Андрея, застывшего у двери и скрестившего на груди руки.
– Тесть мой это, не волнуйся, - Роман помолчал, потом спросил в лоб: - Алехандро Креспо Дельгадо, значит?
– Как ты вышел на это имя?
– Нехрен свои фальшивые доки в сейфах у баб хранить. Особенно, если потом этим женщинам пытаются предъявить обвинения в твоем убийстве. Им приходится защищаться.
– Стешка, что ли?
– Ну а кто еще?
– Вот сука!
Больше никто ничего сказать не успел. Получив сильный удар в челюсть, голова Панкратова, словно гнилая груша, откинулась назад, где его затылок звонко долбанулся о стену. А Малич, как ни в чем не бывало, медленно вернулся на свою позицию и, потирая кулак, продолжил подпирать дверной косяк. Моджеевский вскинул бровь. Арсен Борисович жевал попкорн.
– Еще хоть слово, - процедил сквозь зубы Роман, - выброшу в окно. Не целиком, а башка отдельно, жопа отдельно, ясно?
Это было более чем ясно. Охнув то ли от боли, то ли от страха, Панкратов аккуратненько устроил свой ушибленный затылок на локте дивана и прикрыл глаза.
– У меня не было выхода, - устало сказал Олег Станиславович. – Если бы я не свалил, меня посадили бы. Или вообще грохнули.
– Потому ты решил грохнуть себя сам. Креативно. Зашибись план! Как только додумался?
– А что там думать? Борисыч в курсе, что творилось. Один раз уже покушались два года назад. Не знаю кто. У меня голова тогда взрывалась. Я не знал, на кого думать. Мог Гошан, могла Лилька, мог батя ее. Да даже ты мог, Роман Романыч.
– Я?!
– Ты. Я тебе с кредитом отказал, помнишь? Очень обижался еще.
– Так я бабки в другом месте взял.
– А хотел у меня под хороший процент. И у тебя тогда проблемы были с Нинкой, как с цепи сорвался. Еще как мог!
– Ты че несешь? – гавкнул из своего угла Коваль. – Мы как сито все твои связи просеяли.
– И меня просеяли? – на всякий случай уточнил Моджеевский у своего начбеза.
– Тебе лучше не знать, - ушел от ответа тот.
– Ясно. Дальше что было?
– А дальше… при повторном заказе на меня вышел киллер. Знакомый мой старый, про которого я уже и думать забыл. Ты его не знаешь, Ром. А я ему услугу оказал... Немаленькую. Помнишь проект «Дети на Земле»? Я с ним несколько лет цацкался.
– Это который ты мутил в нулевые, чтоб от налогообложения уйти? Громкий такой.
– Ну! Так вот там мужик был, у него ребенок умирал, а наши лечить не брались. Я ему и оплатил клинику в Германии – мне ж надо было для громкости пару-тройку реальных случаев устроить. Всяко дешевле наших поборов... Куда потом тот мужик канул и что с дитем – я без понятия. Даже и не вспомнил бы, если б сейчас не всплыло – он мне должок отдал. Здравствуй, говорит, жопа пришла – заказали тебя. Еще тогда, два года назад. Только тогда он все сделал так, чтоб я живой остался, а теперь решил конкретно помочь. Кто заказал – не раскололся. Типа этика профессиональная. Но решить мой вопрос вызвался. А я что? Идиот? Вижу, что вокруг кольцо смыкается. Разве что не на горле удавка, хотя дышать уже больновато. Ясно теперь, что это не мог быть ты или Лилькин батя… но даже и без того, Роман Романыч, если бы Гошка проверку до конца довел, к новому году точно свой особняк сменил бы на нары. А там до меня добраться – раз плюнуть.
– Типа здесь сильно лучше, - мрачно хохотнул Роман. – Ты вообще как жить-то собирался, Олег?! Я понимаю, на дно залег. Но какое тут, нахрен, дно? Пробито же! Посудомойщик – это же... это... – развел руками и хмыкнул, потому как слова закончились.
– Да при чем тут «залег»? – уныло выдал Панкратов. – Мы с моим хлопцем договорились, что он поможет мне инсценировать убийство. А гонорар получит от заказчика, как будто все вышло. Я планировал... Собирался со Стефанией своей свалить. С Лилькой, думал, помирюсь перед отъездом, чтобы перед людьми помелькать – а то еще на нее свалят. А кто за Улькой приглядит? Ну а сам хотел обосноваться где-нибудь в Испании. С детства Испанией бредил.