The Мечты. Бес и ребро
Шрифт:
– Ребята пробили его адрес, - продолжал вещать Арсен, излагая детали готовившейся операции. – Это в Лас-Кортесе. Неблагополучный район. Он там снимает комнату в пансионе с общей кухней. Походу, у него всего два маршрута – в бар и обратно. Особо нигде больше не отсвечивает.
– Панкратов не отсвечивает? – уточнил Роман.
– Алехандро Креспо Дельгадо не отсвечивает.
– Маразм!
– Не маразм, Роман Романович. Сюрреализм, - отрезал Коваль.
– Сюрреализм, Борисыч, это то, что я ему устрою, если это реально
– Ну людей своими рожами на кухне его бара пугать явно не стоит. Он может запаниковать, а там народу многовато. Фиг его... во что оно выльется. Пусть уж лучше отработает свою смену у мойки спокойно. Парни входы и выходы пасут. А Олег Станиславович...
– Алехандро! – поднял указующий перст к небу Роман.
– Алехандро, - согласился Арсен, - так вот этот крендель после работы домой пойдет. Мои его ненавязчиво препроводят. Судя по всему, если он за спину и оглядывается, то все равно мало что видит.
– Ну так и у тебя не первоклашки работают, - дал высокую оценку кадровой политике и лично начальнику СБ его работодатель.
– Не первоклашки, - самодовольно согласился с ним Коваль.
– То есть этого уродца мы будем дома поджидать? – приподнял бровь Роман.
– Эффект неожиданности. Да там он и не рыпнется никуда. Говорю же, Лас-Кортес – такой район, что там сколько ни зови на помощь, вряд ли кто прибежит. Преступность зашкаливает.
Роман рассмеялся и повернулся к молчаливо наблюдавшему за этими двумя щенками Маличу.
– Короче, прощенья просим, Андрей Никитич. Вместо стриптизерш будет местная гопота. Вместо «секса на пляже» – максимум кофе. Надо продержаться.
Тот лишь усмехнулся в ответ:
– Если уж не ходил смолоду по стрип-барам, то нечего и начинать.
– Ну, зато потом тяпнем по рюмке местной огненной воды в честь окончания мероприятия.
– Чем бы оно ни закончилось? – приподнял бровь Малич.
– Может – отпразднуем, может – утешимся.
Но ни праздновать, ни утешаться Андрей Никитич не собирался. Собирался звонить, едва самолет приземлится на гишпанской земле, потому как уж в это время-то Стефания Яновна уже должна быть дома!
Но самое удивительное, наверное, заключалось именно в том, что мысли у них со Стефанией Яновной определенно сходились, потому как, едва он включил телефон после прохождения паспортного контроля, трубка заголосила Стешиной фиалковой мелодией.
– Ты где?! – испуганно гаркнула его фиалка, как только он принял вызов.
– Чего кричишь? – в свою очередь спросил Андрей негромко.
– Записку твою прочитала! Ты написал в ней все, кроме как куда тебя понесло и когда обратно ждать.
– Будешь кричать – и не узнаешь, - весело отозвался Малич.
– Мне не до смеха. У меня чрезвычайная ситуация. Катастрофа. Стихийное бедствие.
– И что стряслось?
– Твоя дочь приехала. Ну, младшая... Я домой пришла, а она тут. И еще и записку твою она первая нашла и тоже ознакомилась.
– А проблема в чем?
– В том, что она на меня глянула как-то косо, записку отдала и сказала, мол, это вам. А теперь сидит в своей комнате. И я не понимаю, как ее пригласить за стол, и вообще... кажется, я ей не нравлюсь.
– Не выдумывай, - отмахнулся Андрей от ее нелепого предположения. – Если сильно страшно – зови на помощь Женьку. Но ты вполне можешь справиться сама.
– Да я-то справлюсь, - уже потише хмыкнула Стеша, но он отчетливо расслышал ее улыбку: - А ты мне потом скажешь, что я тебе ребенка порчу.
– Тогда рассказывай, чем ты собралась портить ребенка.
– Она моего Клопа по-любому засекла под окнами. А он обычно девочкам нравится. Может, дать ей покататься? Или шопинг? Или взять с собой на репетицию? А?
– Пиццу ей закажи, - рассмеялся папа-Малич, - и ты покоришь ее сердце навсегда.
– Пиццу?
– Угу. Круглую такую.
– Из пшеничной муки и с начинкой? – в том же тоне уточнила она.
– Именно! – подтвердил он. – Значит, с Юлькой разобрались. В остальном как?
– В остальном – у тебя нет совести! Нет, я понимаю, что ты пенсионером прикидываешься, но не написать, куда уехал, да еще и с Моджеевским – это просто свинство. До тебя дозвониться уже несколько часов не могу, в итоге звоню Жене, а у нее занято. И судя по тому, что за дверью Юлькиной комнаты монолог уже минут пятнадцать длится, это она линию занимает.
Под конец своей гневной отповеди Стефания не выдержала и расхохоталась. Потому что, право, это действительно было очень смешно – прямо какой-то сговор Маличей против нее.
– Ясно, - и даже не видя его, можно было быть уверенной, что он сейчас кивнул. – Мы с Романом в Испании. Точно сказать, когда вернемся, – не могу. Не знаю. И кстати, я до тебя тоже не дозвонился.
– Я видела, - вздохнула Стеша и теперь уже серьезно проговорила: – Я на репетиции звук выключаю. А когда заметила пропущенные, испугалась, что что-то случилось. Потом ты меня забирать не приехал, телефон недоступен. А уж после записки... спешил, да?
– В этой экспедиции за главного – Роман. Пришлось вписываться в его график.
– Это опасно? Вы нашли киллера? Или заказчика? Или... – последнее и самое главное предположение она озвучить не решилась.
– Когда мы точно узнаем, кого именно нашли, я тебе обязательно расскажу, - успокаивающе проговорил Андрей. – А Юлька – молодец. Вовремя явилась. Теперь тебе некогда будет придумки придумывать.
– Андрей Никитич, едемте! – раздался возле самого его уха голос Моджеевского, которому, видимо, тоже было некогда – он как раз накропал Женьке возмущенно-завистливое послание в мессенджер, что ей дозвониться невозможно, в отличие от невесты тестя. Стеша же его услышала, потому что встрепенулась и с легкой паникой в голосе выпалила: