The Мечты
Шрифт:
Милый мальчик
Тот, кто придумал, что понедельник – день тяжелый, просто не проводил выходные с интересным ему человеком. А вот Евгении Малич было интересно узнавать Романа Романовича Моджеевского, оказавшегося неординарной личностью, пусть и со своими небанальными принципами.
Поэтому с самого начала рабочей недели она вела себя иначе, чем обычно. Не пила кофе или чай, отказалась от печенек, которые притаранил кто-то из информационно-коммуникационного центра, и работала так вдохновенно, что не замечала ничего вокруг. Таша поглядывала на нее искоса и периодически интересовалась,
Женя отвечала точно, но односложно. Что, впрочем, нисколько не портило ее радостного настроения и ожидания окончания рабочего дня. Именно он сулил обязательный сюрприз. А что может быть романтичнее неожиданного?
В таком настроении Женька и входила в любимую кофейню, прислушиваясь к телефону и поглядывая на витрину с десертами. Чтобы и там встретить рожу с работы – куда ты денешься в этой деревне от односельчан? Впрочем, именно эта рожа была еще не худшим вариантом, не успев опротиветь. В самом начале маленькой очереди буквально из трех человек торчал Артем Юрага, делавший заказ у девочки за прилавком. Кажется, на сей раз это был раф-кофе или что-то в этом роде. Барышня активно строила ему глазки, он рассматривал наличествующий ассортимент, пока не наткнулся на Женьку, и нужно быть слепым, чтобы не заметить того, как взгляд его сделался чуть теплее, потому что улыбка пустила мелкие морщинки от внешних век к вискам. А еще он быстро сориентировался.
– Женя! – подмигнув, махнул он ей рукой, будто бы ждал ее прихода. – Наконец-то. Что вы будете?
– Я? – выдернутая из собственной реальности, растерянно переспросила она. – Я… кофе… любой.
– Совсем любой? А пирожное? Я нам столик присмотрел у окошка, займите, пожалуйста.
– Без пирожного, - она улыбнулась и прошла к столику, который указал Артем.
И вовремя. К нему как раз подбиралась парочка ушлых студентов, чтобы бросить там свои вещи, а уж потом идти разбираться с заказом. Женя их благополучно опередила, девица энергично зашипела что-то своему спутнику, но делать нечего, они заняли другое место. А через пять минут к ней присоединился Юрага с подносом, с которого на нее смотрели две одинаковые чашки с одинаковым раф-кофе. Похоже, Артем Викторович был тем еще сластеной и других не щадил. И еще пакет печенья в сахарной пудре, не парижского, конечно, но пахло, вроде бы, тоже соблазнительно.
– Будем перебивать аппетит перед ужином? – с улыбкой предложил он, расставляя посуду.
– Нет, сильно не будем, - в тон ему ответила Женя. – Но кофе выпью с удовольствием. А вы вот, наверное, зря заменяете ужин печеньем.
– Понедельник надо чем-то подсластить. Тем более, когда не особенно тянет домой, и погода такая хорошая. Вы торопитесь?
– За мной должны приехать, - сказала она, глянув на часы. – Но на кофе у меня точно есть время.
– Планы? – усмехнулся Юрага.
– Небольшие.
– Весь день искал повод сказать, что вы сегодня очень хорошо выглядите. Доискался, что при случайной встрече… Но вы правда сегодня… что-то поменялось в вас.
– Это хорошо или плохо? – улыбнулась ему Женя, отхлебнула кофе и вскинула брови. Оказалось очень сладко даже для нее – большой любительницы сахара, меда и всевозможных сиропов.
– Вам воды принести? – всполошился Юрага, угадав.
– Не надо, спасибо. Хотя, говорят, много сладкого – вредно, - она отпила еще кофе. – Как думаете, правы те, кто так считает?
– Я бы без сладкого долго не протянул, - рассмеялся Артем. – Всегда есть варианты, куда девать калории. У нас сегодня такой мозговой штурм был в отделе – восполняю недостаток глюкозы, мозг всю сожрал… А насчет моего комплимента – это, наверное, хорошо. Если, конечно, комплимент не косолапый. Всегда хотел предложить вам свидание, а теперь уже и не решусь, пожалуй.
Женя вскинула на него озадаченные глаза и, казалось, бесконечно долго пыталась понять, что же это он такое говорит. Наконец, она сделала большой глоток кофе – для храбрости, и проговорила:
– Я старше вас, Артем Викторович. Это… это несколько неуместно.
Не менее озадаченно уставился он на нее. Его растерянность была так заметна, что с выражения, застывшего на лице, можно бы и посмеяться.
– На три года? Вы серьезно?
– Серьезно. Вы милый мальчик, но…
– Милый мальчик? – опешил Юрага, откинувшись на спинку стула.
– Я не хотела вас обидеть, Артем Викторович.
– Да нет, вы не обидели. Скорее... удивили. Если честно, - вдруг хохотнул он, - этак и до импотенции недолго. А в моем возрасте рановато.
Женино лицо стало растерянным. Она суетливо отодвинула чашку, подхватила сумку и поднялась.
– Я лучше пойду, - пробормотала она. – Простите, все это было… неожиданным. И спасибо за кофе.
– Это вы простите, Евгения Андреевна, - спохватился Юрага.
– Вы правы... неуместно и вызывающе. Нам с вами работать, мне бы не хотелось, чтобы... мое поведение сказалось...
– Давайте попробуем сделать вид, что ничего не было.
– А ничего и не было. Кроме моего, простите, слишком длинного языка.
Кстати, выражение «длинный язык» с Артемом Викторовичем как-то определенно диссонировало. Иной раз и слова не вытянешь, а тут расходился.
– Хорошо, - кивнула Женя и, попрощавшись, вышла из кофейни. Он проводил ее ошарашенным взглядом, не совсем понимая, кому удивляется больше – себе, распоясавшемуся, или этой женщине, которая, оказывается, для него слишком старая.
Потом Женя, пробираясь ближе к дороге у противоположного от входа угла и роясь в своей сумочке, наверное, в поисках телефона, показалась в витрине совсем рядом с его столиком, и вот так через стекло оказавшись снова с ним носом к носу. Подняла голову, наткнулась на его перекошенную физиономию и едва не подпрыгнула, что на каблуках идеей было не то чтобы хорошей.
Артем и сам подскочил на месте, вдруг решившись ее догнать, чтобы выяснить, что она имела в виду под милым мальчиком, так неожиданно его задевшим. Но нечаянно опрокинул свою чашку, выплескивая все, что в ней оставалось. Сладкий кофе растекался по столу, Юрага выдернул целую пачку салфеток из салфетницы и принялся елозить ими, пытаясь промокнуть лужу размером с озеро Тахо. Что он успел заметить, так это вспыхнувшие улыбкой Женины глаза, от которых он всегда терялся. И как так выходило, что именно под взглядом этих глаз он вечно влипал в какие-то казусы, Артем не имел ни малейшего представления.