The Phoenix
Шрифт:
Кровь семи полукровок, что избрало пророчество, действует безотказно – Гее больше не возродится.
Она не убивает их. Время Урана еще не настало. Чтобы возродится древнему божеству, нужна смерть всех оставшихся полукровок. Олимпийцы ослабнут – ведь мы то, что позволяет им существовать. И тогда наступит Хаос. Если Уран не будет тщеславен и глуп, он обратится к своему отцу, чтобы уничтожить мир.
Математическая задача – ни больше, ни меньше. Тогда почему олимпийцы молчат сейчас? Почему не пытаются остановить Хиону? Даже не связываются с нами? И если отсутствие предсказания можно объяснить страхом
В голове вновь и вновь проносятся тысячи мифов, словно я брожу меж стеллажей в поисках нужной книги. Имена божеств мелькают в хаотическом порядке, и еще ни разу я не зацепилась за имя первородного божества, что олицетворял небо. Боль в висках отдается пульсацией по всему телу. Пульс стучит в ушах, а в горле встает комок беспомощности. Неужели я настолько бесполезна в стратегии?
Но неожиданно на плечо ложится чья-то рука. Я резко оборачиваюсь, стараясь смахнуть ладонь Перси, но это не он. Меня ослепляет ярко-зеленый свет, и на секунду я теряюсь в пространстве. Глаза жжет от боли, но все становится намного хуже, когда тишину, что разбавлялась завыванием ветра, прерывает сиплое, змеиное, многоголосье:
Дитя предателя породит кровь,
Очнутся небеса от мрака вновь,
Взойдет над смертью старый враг,
Погаснет пламени олимпийский очаг.
Рейчел согнуло пополам, словно ей только что вывернули руки. Сквозь страшный голос послышался едва сдерживаемый вскрик. Мне нельзя прикасаться к ней, пока Дельфийский оракул все еще внутри девушки, но руки сами потянулись к ее предплечьям. Резко выпрямившись и хрустнув шеей, Рейчел продолжила:
И сдержана клятва на самом краю,
Заложнице чувств, что вернется в семью.
Кровавая месть закованных льдом,
Оставит весь мир в молчанье немом.
В этот раз сквозь многоголосье прорвался собственный крик рыжеволосой. Она звала на помощь, утробно рыча. В ту же секунду, на выдохе, вырвался последний куплет пророчества:
Пусть избранных судьбы уже сплетены,
Назад все дороги давно сожжены.
Пусть огненной птице уже не взлететь,
Ведь ей, чтобы жить, суждено умереть.
Это были последние слова, что произнесла Рейчел Элизабет Дэр. Тело, обмякшее и вялое, свалилось на землю. Я ринулась к ней в ту же секунду, но едва дотронувшись до ее кожи, взвыла от отчаянья. Холодное, безжизненное, сморщенное. Замершие зеленые, теперь же стеклянные, большие глаза, устремились в небо.
– Останови это, Хиона! – взревел Хирон.
– Ваш оракул сделал свой выбор. Молчание – золото, но она, кажется, не слышала об этой пословице. Полукровки, – рыча, словно гончая, взревела Хиона. – Отныне Лагерь-полукровок под моей опекой. Хирон отправляется в долгосрочную отставку, а ваши судьбы отныне в руках семи полукровок из пророчества.
– Не пошла бы ты к черту?! – голос Вальдеса надломился, словно он все еще не знал стоит ли произносить эту фразу.
– Ваш оракул – первая, кто пал от моей руки. Пусть и косвенно, но я все же виновата в ее смерти, – я встречаю ненавистный взгляд Хионы. – Каждого ослушавшегося ждет тот же исход.
Из толпы навстречу Хионе, как завороженный, выходит один из детей Апполона. Тот самый, что накладывал швы Беатрис. Сердце сжимается и готово вот-вот лопнуть от переизбытка эмоций,
– От того, как скоро вы найдете «огненную птицу» – зависят жизни ваших друзей. Вы же не хотите их разочаровать, верно?
В руках покоится тело Рейчел. На глазах уже давно выступили слезы. Во рту заплесневелый вкус сырости. Все кончено, Аннабет. Теперь – все кончено.
Автор добился своего. После этой главы меня все возненавидят:) Только умоляю, пусть гневные и разозленные, но оставляйте отзывы. Спасибо)
====== XII ======
Часть XII
Аннабет
Hey young blood
Doesn’t it feel
Like our time is running out
Rosi Golan – Can’t Go Back
Audiomachine – Triumph & Loss
В каюте холодно. Настолько холодно, что у меня сводит зубы, а руки покрываются гусиной кожей. Но в душе, в том месте, где бьется сердце, намного холоднее. Ураган эмоций, поток слез и безвозмездное отчаянье утихли. Теперь мне снова стало все равно. Я не чувствую ровным счетом ничего. Гляжу прямо перед собой, утыкаясь носом в истрескавшийся стол, привинченный к полу. Несколько книг по Древней Мифологии, карты, редкие наброски работ Дедала, написанные по памяти. Утеряв его ноутбук, вместе с тем мир утратил частицу истории, которую больше не вернуть.
Но мы пишем историю сегодня. И она как будто бы завершена. Я стараюсь найти ниточку надежды, которая могла бы спасти наше бедственное положение, но тщетно. Хирон не попрощался с нами. Лишь пообещал доставить испуганную, словно выжившую из ума Беатрис, обратно. Моя милая, маленькая Би с пухлыми щечками не узнавала никого из нас. И, надеюсь, больше никогда и не узнает. То, что удалось пережить ей, вряд ли удавалось пережить кому-либо из ныне живущих полукровок.
Мои мысли прерывает стук в дверь. В комнату влетает свежий воздух, который растворяет запах сырости, и я слегка приободряюсь. На пороге Перси. Было бы странно, если бы он не навестил меня сейчас.
– Как продвигаются дела?
Дела? Да, я, наверное, должна искать ответы, которых нет. Придется врать.
– Хуже, чем я думала,– сухо отвечаю я. – Что на палубе?
Он неуверенно переминается с ноги на ногу. Ясно, хороших новостей ждать не приходится. Тяжелый вздох срывается с моих губ.
– Нам нужно во всем разобраться. Всем вместе. Джейсон предложил созвать совет, и думаю, он прав. Все ждут только тебя, Аннабет.
Так всегда было – мое имя как-то по-особенному звучало на его губах. Как-то по-особенному искренне, чисто и живо. Я чувствовала в одних только интонациях Джексона слишком много того, чего чувствовать просто боялась. Морские глаза больше не буравят меня, как прежде. За эти несколько часов мы пережили слишком многое, чтобы теперь задумываться о собственных отношениях. И Перси знает это. От этого становится еще хуже. Внутри все сворачивается в тугой узел и, словно змея, изворачивается в бешеном танце. Сердце больше не ухает как раньше, оно замерло, будто не желая выдает каждый свой тихий удар.