Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха
Шрифт:
«Вот же ляпнул на свою голову», – недовольно подумал Лавров.
– Если здесь тигры, то маршрут стоит дороже!
Младший брат Кращи, которого звали Ищи, как по команде последовал примеру брата и тоже сел рядом со своим мулом.
– Ну вот! – рассердился Виктор. – Какие тигры? Вы в своём уме? Кто вам сказал, что здесь водятся тигры?
– Ты и сказал, – спокойно ответил Кращи.
– Но вы-то знаете, что никаких тигров здесь нет… наверное.
Сомнение Виктора было вполне обоснованным. Бенгалия находилась совсем
– За двести пятьдесят долларов не пойду! – вдруг выпалил Ищи.
– И я не пойду, – добавил Кращи.
Виктор прекрасно понимал, что тигры тут ни при чём и что эти два маленьких вымогателя специально разыгрывают сцену, чтобы получить побольше зелёных бумажек. До цели оставалось каких-то полдня. Отступать было некуда.
– Хорошо. За пятьсот пойдёте? – попытался зажечь в своих проводниках азарт журналист.
Братья переглянулись, перекинулись парой слов на своём родном языке бантава и кивнули друг другу.
– Пойдём! – утвердительно ответил Кращи.
Виктор с облегчением выдохнул.
– …Но деньги вперёд, – добавил старший из братьев.
– Вот. – Виктор готов был разразиться нецензурной бранью, но взял себя в руки: всё равно это ничего не даст. Если уж бутанец что-нибудь решил, с его упрямством может посоревноваться только его верный мул.
– …Договорились, – улыбаясь, закончил фразу Виктор.
«Засранцы…» – добавил он про себя.
Путники наконец двинулись дальше. И опять бамбук, пальмы, вечнозелёные мимозы там и тут, и перекличка невидимых обезьян высоко в ветвях.
Вдруг размеренную симфонию леса прорезал уже совсем другой, тревожный крик обезьян, который столкнулся с точно таким же криком в ответ.
– Кто это? – спросил Виктор у Кращи.
– О чём вы, мистер? – изображая невинность на лице, изумился тот.
Виктор, быстро подхватив мулов под уздцы, остановил движение и жестом показал проводникам: «Не шуметь». Где-то очень далеко, сквозь возмущённый крик обезьян, раздавался какой-то хлёсткий звук.
– Мачете, – почему-то шёпотом прокомментировал Виктор, – и люди на мулах… Их не меньше десятка.
В этой части леса прорубка дороги была категорически запрещена королём Бутана, чтобы не тревожить духов гор. По той же причине иностранцам было заказано купаться в бутанских водоёмах, а также заниматься альпинизмом. «Любите лес, как король любит вас», – было написано на входе в заповедник. Звук мачете мог означать только одно: где-то далеко от Виктора и его проводников двигалась ещё одна группа людей.
– В первый раз встречаю европейца, который знает лес не хуже меня, – с досадой произнёс Кращи.
– А если знаешь, то почему молчишь? – иронично спросил Лавров.
– Ну… может быть, это такие же паломники, как и вы, мистер, – нерешительно ответил за брата Ищи.
– Думаю, паломники нарушать порядки заповедника не стали бы… – многозначительно заметил Виктор.
Путь на Ринпоче огибал гору и пересекал гигантскую впадину, которая была похожа на кратер давно потухшего вулкана. Поверхность подножия самой древней горной системы мира укрывала густая растительность, издали напоминающая исполинский тёмно-зелёный ковер.
Через какое-то время Лавров опять остановился. Его заинтересовала стрела, торчащая из дерева прямо у тропы, по которой шла его экспедиция. Не трогая стрелы, Виктор внимательно осмотрел её, щёлкнул на фотоаппарат и молча пошёл дальше. Ищи, шедший следом, тоже остановился у стрелы и громко сказал в спину уходящему Лаврову: – В Бутане очень популярен лук. Это самый распространённый вид спорта!
– Если ваша олимпийская сборная стреляет ядовитыми стрелами, то почему она всё ещё не чемпион? – резонно ответил журналист.
Кращи выдернул стрелу из дерева и осмотрел мутно-слизистые наплывы на древке у наконечника. Виктор вернулся на место неожиданной находки.
– Яд совсем свежий. Похоже, это браконьеры охотились на обезьян, – заключил Кращи.
– Зачем стрелять в обезьяну отравленной стрелой? Это же не слон, – засмеялся Виктор.
– Я боюсь, – вдруг почти по-детски залепетал Ищи. Виктор сразу понял, что сейчас из него опять начнут тянуть деньги, а прогулка по лесу ценой в билет на самолёт до Киева его никак не прельщала.
– Не бойся, Ищи. Если бы выслеживали именно нас, то давно бы уже убили. Пойдёмте. Не хотелось бы здесь ночевать…
Тропа, по которой они спускались, пусть и пунктирно, но была обозначена заботливо срезанными ветвями или вырубленной ступенью склона. Монахи буддийского монастыря «Гнездо белой летающей тигрицы» очень редко посещали Пещеру Ринпоче – не чаще одного раза в два-три года. Виктор не знал дороги, но, полагаясь на весь свой богатый опыт путешественника, ориентировался на шум небольшого водопада, который вскоре открылся их взглядам. Водопад ниспадал в мутную горную речушку, преградившую им дальнейший путь.
Странники сделали привал. Кращи достал из пазухи халата, служившей ему гигантским карманом для всего на свете, какую-то помятую карту. Лавров протянул руку, желая посмотреть, где брод. Бутанцы со своими мулами стояли рядом, уткнувшись в мятый клочок схемы. Никто из троих не подозревал, что в этот момент совсем неподалёку, в кустах, притаился человек с внешностью индуса. Он привстал для верного выстрела и взвёл курок револьвера.
Бывший разведчик спецназа Виктор Лавров, услышав знакомый звук, среагировал молниеносно: толкнув бутанцев в разные стороны, отчего те разлетелись, словно тряпичные куклы, Виктор метнул свой посох на звук и… не промахнулся. Тяжёлая палка попала индусу в лоб, выпавший из рук револьвер тут же булькнул в воду. Несостоявшийся убийца поспешил скрыться в густых зарослях бамбука.