Тибетское путешествие

J M

Они всё ещё шли вдоль хрустально-прозрачного ручья. То есть, шли ещё секунду назад, а теперь вдруг Денис, не попрощавшись с Лакшми, оказался где-то в другом месте. Но испугаться не успел, потому что узнал дворец и сад Брахмы. Видно, Манджушри закончил давать богам наставления и позвал Умба, а тот услышал и мгновенно явился на зов.

Так оно и было. Манджушри поднялся, поклонился богам, сложив у груди ладони. Те ответили похожими жестами. Лица у большинства из них, не исключая самого Брахму, были всё такие же беспечные. А кое-кто из богов даже непонимающе озирался по сторонам - наверное, слушая бодхисаттву, они умудрились задремать, и теперь спросонья не могли сообразить, что происходит. И только некоторые выглядели

задумчивыми и немного озадаченными.

Денис уступил Манджушри седло, устроился за его спиной, и они отправились в обратный путь. Умб снова не спешил, передвигался шагом, а не мгновенными прыжками.

– Ну что, Денис, нашёл ты, что искал?
– спросил бодхисаттва.

– Нет, - покачал головой Денис.
– Зато увидел кое-что странное.

И он рассказал Манджушри про старого бога и про то, как Лакшми не захотела с ним даже поговорить.

– Не считай её из-за этого недоброй или бессердечной, - выслушав, заметил бодхисаттва.
– Боги живут настолько долго, что людям трудно представить такое количество лет. Но не вечно. Как и люди, однажды они начинают стареть. Медленно, но неотвратимо. Для них становиться старыми очень тяжело - за огромное время своей жизни они привыкают к собственной молодости и красоте, и верят, что это навсегда. Когда же замечают обратное, замечают, что всё непостоянно и всё меняется, в том числе и они сами - сильно страдают.

– Вот ведь, даже боги, оказываются, страдают...
– протянул Денис.

– Да. Оттого что поддаются заблуждениям.

– Насчёт молодости и красоты?

– И разным другим тоже. Брахма, например, уверен, что именно он сотворил всю вселенную.

– А на самом деле сотворил не он?

– Нет.

– Кто же тогда?

– Это не так-то просто объяснить. Представь себе строителей, которые возводят дом. Но не для себя, а для других людей. Те поселяются в этом доме, и одновременно начинают строить новый - тоже не для себя, а для других. Затем старый дом рушится, а в новом селятся люди. И снова берутся строить - для следующих. Вселенная устроена не так, что сотворена кем-то однажды и навечно. Она рождается, живёт очень-очень долго, а потом разрушается. И возникает новая.

– Сама по себе?

– Нет. Благодаря причинам и условиям, которые создали жители предыдущей вселенной. Это как с домом, который мы строим не для себя, а для будущего поколения.

Опять причины и условия. Это что-то знакомое. Авалокитешвара тоже говорил, что всякие вещи, начиная от кухонного ножа, заканчивая волшебным талисманом, действует благодаря причинам.

– А как же самый первый дом? То есть, вселенная? Кто построил её?
– спросил Денис.

– Самой первой нет. Это проще объяснить на примере чисел. Считать можно не только от одного до бесконечности, но и от минус одного до минус бесконечности. Ты ещё не изучал в школе отрицательные числа, но может, слышал о них?

– Слышал, - подтвердил Денис.
– Получается, у чисел ни начала ни конца нет?

– Точно. И у вселенной, у пространства и у времени, тоже. Но задумываться над этим довольно трудно.

– Ладно, - кивнул Денис, решив принять все эти сложные пространственно-временные штуки на веру.
– Но почему боги не хотят отказаться от своих заблуждений? Ведь они не могут не понимать, что ошибаются! Уж если бы Брахма действительно сотворил мир, то, наверное, такой, где пусть не людям, но хотя бы самим богам не пришлось бы стариться и страдать от этого.

Чтобы ответить на этот вопрос, Манджушри рассказал Денису историю.

Горячий бриллиант (рассказ Бодхисаттвы Манджушри)

В одной стране жил царь по имени Кету, который владел несметными богатствами. Каждый день он спускался в свою сокровищницу, находившуюся в дворцовом

подвале за тремя железными дверями, чтобы полюбоваться золотом и драгоценностями. Смахивал с них пыль, перекладывал их из одного сундука в другой, наблюдал, как пламя свечей отражается в самоцветных кристаллах и на стенках золотых кубков. Все сокровища были очень красивые, каждое стоило целое состояние. Но больше рубинов и изумрудов, больше сапфиров и жемчуга и даже больше золота царь ценил один бриллиант, который отличался от всех остальных. Он был единственным в мире, и оттого бесценным. И даже имел собственное имя - Акар, Белый Кристалл. Он сиял, как спустившаяся с неба звезда, и каждого, кто бы на него ни взглянул, завораживал своим чудесным блеском. Одна беда: отчего-то этот камень был не холодным, как все другие, а горячим. Поэтому хранился в изящном футляре. Но когда царь открывал футляр и смотрел на бриллиант, его неодолимо тянуло подержать камень в руках. И он переворачивал футляр, подставляя ладонь. Бриллиант падал на неё, и царь чувствовал себя невероятно счастливым обладателем самой великой в мире драгоценности. Но чувствовал он и то, что камень жжёт руку, и поспешно возвращал его на место.

Но однажды только глядеть на бриллиант и недолго держать его на ладони царю сделалось мало.

"Все мои подданные и цари других государств, конечно, слышали, что я владею чудесным камнем, - размышлял он.
– Но не видели его. Чего доброго, они решат, это выдумка. Решат, я нарочно распускаю слухи о камне, чтобы придать себе важности. Нет, так не пойдёт. Пусть все видят драгоценность".

И царь Кету велел лучшим ювелирам вправить бриллиант в кольцо. Но так, чтобы он не обжигал руку. Мастера трудились день и ночь. Но всё, чего им удалось добиться - создать такое кольцо, которое не будет раскаляться слишком сильно. Сделать его совсем холодным не получалось, бриллиант нагревал ободок. Мастера опасались царского гнева, но деваться некуда: они доложили, что выполнить заказ невозможно. Царь, несмотря на это, велел показать результат работы.

– Но, государь, это кольцо нельзя носить. Надеть-то его можно, но руку оно начнёт обжигать.

Не желая ничего слушать, царь всё равно потребовал кольцо, а мастеров прогнал, не дав им обещанной награды, раз они с заказом не справились. Но ювелиры были рады уже и тому, что никакого наказания им не назначили.

Недолго думая, царь надел кольцо на палец. Оно показалось ему только слегка тёплым. Бриллиант засиял, затмевая своим блеском все другие царские украшения. Но вскоре, как и предсказывали мастера, перстень начал жечь руку. Только сияние его казалось царю таким прекрасным, что он терпел и не снимал кольцо. А тут ещё главный советник вошёл в тронный зал и замер в восхищении:

– Ваше величество! Какой великолепный свет, точно вы держите в руках небесную звезду! Стоит царям других стран увидеть это, как они тут же поймут, что вы самый великий правитель в мире, раз владеете такой драгоценностью!

После этого царь твёрдо решил, что будет терпеть жжение и носить кольцо на руке. Так он и сделал. И другие цари, глядя на Акар, действительно восхищались и им, и богатством, могуществом и величием его обладателя. Царь Кету от этого был счастлив - но вместе с тем не переставал и страдать, потому что кольцо всё время жгло ему руку.

Лишь вечером, перед тем как лечь спать, царь снимал свою драгоценность. И к нему являлся старый лекарь Джинпа, чтобы втереть в ожог целебную мазь. Один только этот старик и знал, какие мучения терпит правитель ради того чтобы произвести на окружающих впечатление, и ему было жаль царя.

– Государь, - сказал он однажды, - я каждый день прихожу, чтобы облегчить вашу боль. Но я могу сделать так, чтобы она исчезла раз и навсегда.

– В самом деле? Ты знаешь, как изготовить кольцо, которое не будет раскаляться от горячего бриллианта? Почему же ты так долго молчал?