Тибетское путешествие
Шрифт:
Денис ещё немного помолчал с угрюмым видом, но в конце концов решил, что сердиться на бодхисаттву и Астина все-таки не надо. Обнаружив, что всё ещё держит в руках "мешок" из собственной одежды, он развязал рукава толстовки, отряхнул её от мусора и надел - стоять без движения сделалось холодно.
– Что же, по-вашему, я смогу отыскать ответ на этот вопрос?
– больше не хмурясь, глянул Денис на Самантабхадру.
– По-моему, да.
– А я что-то сомневаюсь, - признался Денис.
– По крайней мере, в мире животных никто мне на него не ответит. С животными с самими случаются всякие беды, как с этой газелью, или с теми коровами... Знаете,
– Да, так устроен мир животных, - подтвердил Самантабхадра.
– Существа в нём часто становятся чьими-то жертвами.
Произнеся это, бодхисаттва указал куда-то высоко в небо. Денис, проследив направление, сперва ничего не рассмотрел. Для человека, даже самого остроглазого, расстояние было слишком большое. Но потом он словно стал видеть не своими собственными глазами, а чьими-то другими, гораздо более зоркими. Может, Самантабхадра поделился с ним своим зрением?
Сначала Денис заметил в небе орла, несущего змею в когтях. Затем бодхисаттва показал на соседнюю гору. Там, высоко-высоко среди снежных сугробов, крался пятнистый барс, готовясь напасть на антилопу. А дальше Самантабхадра коснулся ладонью почвы, и прямо сквозь её толщу Денис разглядел муравьёв, которые волокут по своим подземным ходам гусеницу.
– Но всё-таки у тебя есть возможность задать жителю мира животных свой вопрос.
Тут же Денис перестал видеть сквозь землю и понял, о чём - или, точнее, о ком говорит Самантабхадра. Освобождённая газель, оказывается, убежала не очень далеко, и всё время из укрытия наблюдала за происходящим. Убедившись, что Тенг ушёл, она вернулась.
– Прости, что бросила тебя один на один с этим ужасным охотником, - склонив голову, сказала она Денису.
– Но мне было так страшно.
– Ладно, я не сержусь. Видишь, благодаря Самантабхадре всё в порядке.
Газель, повернувшись к бодхисаттве, поклонилась и ему:
– Спасибо тебе, всевеликодушный! Как мне отблагодарить вас обоих за моё спасение?
Денис глянул на бодхисаттву, и тот едва заметно кивнул.
– Не нужно благодарить, ответь лучше на вопрос. Как, по-твоему, следует всё устроить в мире, чтобы никто не страдал?
– О, это очень простой вопрос, - не задумываясь, ответила газель.
– Надо, чтобы не было охотников и хищных животных.
– Вряд ли когда-нибудь такое произойдёт, - усомнился Денис.
– Но, всё равно, спасибо тебе.
– Нет, это вам спасибо!
– ещё раз повторила газель, и легко поскакала вверх по горному склону.
– Ну вот, так и есть, опять я без ответа, -- приуныл Денис.
– В мире животных хищник не станет жалеть жертву, если голоден, - сказал бодхисаттва.
– Не потому что он злой - просто таков его ум. Но животные страдают ещё и от людей, ум которых устроен иначе. Иногда речь идёт о неизбежных ситуациях. Скажем, здесь, в Тибете, в высокогорных районах трудно выращивать зерно, и основную пищу дают животные. Но есть и другие случаи. Много других случаев...
– Например, как в той истории Авалокитешвары. Там было не только про коров, но и про человека по имени Ким, который охотился на зверей от скуки, - закончил за Самантабхадру Денис.
– Или вот ещё: кто-то хочет носить шубу, когда можно было бы обойтись и теплой курткой или пальто.
– Этот пример пришёл Денису на ум из-за мамы, которая как-то раз сказала, что никогда не станет носить одежду из натурального меха и обувь из настоящей кожи.
–
– А я теперь понимаю, что проверки тебе больше не нужны. Ты чувствуешь, что человек, насколько возможно, должен относиться к животным по-доброму - они и без этого много страдают.
– Сильнее, чем люди...
– задумчиво протянул Денис.
– Да, пожалуй, - согласился Самантабхадра.
– У людей больше выбора.
Минуту-другую Денис молчал, что-то обдумывая про себя. Но, видно, ни к какому выводу не пришёл, и обратился к бодхисаттве:
– Почему так, Самантабхадра? Я побывал уже в трёх мирах - даже в четырёх, ведь сам-то я из человеческого - и все они очень разные. Чем-то, может, и похожи, но всё-таки разные. Почему?
– Потому что в них живут разные существа.
– А почему существа разные?
– не сдавался Денис.
– Давай я объясню тебе это на примере, - предложил бодхисаттва.
Из воплощения в воплощение (р ассказ бодхисаттвы Самантабхадры)
Однажды в верхнем мире родился бог по имени Фаат. Прежде он прожил не одну сотню жизней как разные другие существа, и совершил много добрых поступков, то есть создал много условий и причин для благоприятного перерождения - и вот, наконец, стал богом. Достигнув того возраста, в котором боги становятся взрослыми, Фаат решил, что теперь для него пришла пора наслаждаться результатами своих прежних хороших действий.
Другие боги и богини приходили к нему и просили:
– Фаат, помоги нам сотворить ещё один красивый парк и дворец. Мы знаем, у тебя хорошо получится!
Но Фаат только отмахивался.
Не прислушивался он и к людским обращениям. Ведь боги обладают хотя и не безграничным, но большим могуществом, и многие люди надеются на их помощь. Только напрасно жители человеческого мира возносили к Фаату молитвы с просьбами послать дождь на пересыхающее поле, защитить детей от болезней или отогнать прочь от деревни злых духов. Фаат вдыхал ароматы благовоний, которые люди возжигали для него, но ни одной просьбы так и не выполнил. Зато для себя он создавал всё, что ему хотелось - драгоценности, угощения и разные чудеса, которые его развлекали: постоянно цветущие цветы, музыкальные инструменты, играющие сами собой, диковинных зверей и птиц, каких не существует в действительности.
Так и прожил Фаат все то бесконечно долгое время, которое отпущено богам, постепенно исчерпывая созданные ранее причины своего благополучия и не сотворив новых. Поэтому в очередной жизни родился уже в мире асуров. Там он больше других поддался зависти к богам, и часто первым начинал подговаривать своих собратьев напасть на верхний мир. А хорошего опять ничего не сделал. Поэтому, прожив отпущенный полубогу век, переродился собакой. Хозяин вырастил щенка и стал приучать пасти стадо овец. Но тот, кого когда-то звали Фаатом, не желал выполнять этих обязанностей, а только целыми днями спал. Овцы разбегались, хозяин сердился. Как-то раз он решил силой заставить пса работать и замахнулся на него плёткой. Но пёс, не позволив себя ударить, укусил его за руку. Хозяин прогнал его со двора. Так что свой собачий век бывший Фаат доживал, как дикий зверь, питаясь добычей, которую мог изловить. Снова он прожил свой срок, не сделав никому добра. И в очередном своём рождении стал червяком.