Тибетское путешествие

J M

– Вот, сначала я тебя носил, а теперь ты меня. Я больше на тебя не обижаюсь, Астин.

В ответ слон тихонько затрубил, в своём настоящем, большом виде упорно не желая разговаривать.

– Охотник, наверное, вернётся, чтобы опять замаскировать эту яму и превратить в ловушку, - вслух подумал Денис.

– Скорее всего, - подтвердил бодхисаттва.
– И даже если мы завалим её большим камнем, он сделает новую.

– Это грустно, - вздохнул Денис.

– Но так уж есть.

Начало темнеть. Денис

сперва решил, наступает вечер, ведь в его мире вечер уже точно должен был прийти. Но, оглянувшись, увидел, что часть долины, по которой они ехали, осталась светлой. Как же так? Где-то вечер наступает, а где-то нет? Или тут дело в чём-то другом? Ну конечно, в другом!

– Самантабхадра, мы приближаемся к миру духов?

– Да, - подтвердил бодхисаттва и указал вперёд: - видишь, там горит костёр?

Денис кивнул, хотя видел не костёр, а только крошечную оранжевую искорку.

– А видишь, кто возле костра?

Этого Денис уже совсем не мог разглядеть, но предположил:

– Думаю, там бодхисаттва, который не откажется проводить меня в мир духов.

– Правильно.

Астин шагал и шагал, расстояние до цели сокращалось. Темно было не как ночью, а как поздним вечером. Костёр ярко полыхал в сумерках. И вот в огненных отблесках Денис наконец рассмотрел того, к кому вёз его Самантабхадра.

– Ой!..
– невольно вырвался у него возглас.
– Так и знал, что в мир духов придётся идти именно с этим бодхисаттвой!

Опасения у Дениса действительно появились заранее - потому что с кем ещё и идти в мир духов, как не с тем, кто сам похож на грозного духа?

– Вид у Ваджрапани устрашающий, - сказал Самантабхадра, - но если ты о нём читал, должен знать...

– Помню, помню, - перебил Денис, - он, как и все бодхисаттвы, вовсе не злой, а совсем наоборот. Но очень уж свирепым его рисуют!

– Это потому, что он - воплощение силы, которая разрушает невежество и неблагоприятные чувства вроде гнева или зависти.

Приземистая, коренастая фигура, одежда в виде набедренной повязки, волосы, похожие на львиную гриву, глаза навыкате, причём целых три, третий - во лбу, и большой рот, в котором виднеются клыки - таким выглядел бодхисаттва Ваджрапани. Да ещё к тому же цвет кожи у него тёмно-синий. Есть от чего прийти в замешательство...

"Надо будет почаще напоминать самому себе, что он не злой", - подумал Денис.

Ваджрапани двигался вокруг костра в танце, то замирая, то совершая стремительные прыжки.

– Его танец тоже символизирует разрушение невежества и других препятствий, - объяснил Самантабхадра.

Завидев путников, Ваджрапани остановил свою пляску и приветственно взмахнул рукой:

– Я знаю, зачем вы меня ищите! И готов отправиться к претам.
– Голос у бодхисаттвы был раскатистый.
– Если тебе, мальчик, очень уж страшно, - добавил он, когда Денис, снова с помощью Астина, оказался на земле, - я могу принять другой, мирный облик.

– Нет уж, оставайтесь в таком облике, - попросил Денис.

Если он станет

бояться бодхисаттвы, который не злой, что тогда будет в мире духов? Ведь среди них могут оказаться недобрые. Даже наверняка окажутся. Если трусить, лучше сразу отказаться от этого путешествия. Но это значит не сдержать данное Авалокитешваре обещание. Так что ни отказываться, ни трусить нельзя.

– Ну, Ваджрапани, - сказал Самантабхадра, - с тобой я могу отпустить Дениса, ни о чём не беспокоясь.

– Ещё бы!
– хмыкнул Ваджрапани.
– Прогуляемся по этому миру духов и тут же вернёмся обратно.

Попрощавшись с Самантабхадрой и Астином, Денис храбро объявил:

– Всё, я готов идти.

– Вот, возьми-ка это.
– Ваджрапани поднял с земли какой-то кувшин и вручил Денису. А сам ухватил такой же, только раз в десять больше, и поставил его на своё плечо - легко, будто тот ничего не весил. Дунул на костёр с такой силой, что огонь мгновенно потух, и заявил:

– Теперь можно и в дорогу.

И они зашагали в направлении, известном одному Ваджрапани. Вдобавок к сумеркам сгустился ещё и туман. Но потом видно стало получше - бело-голубой свет озарил всё вокруг. Одной рукой бодхисаттва придерживал на плече кувшин, а из ладони другой исходил этот свет. Денис рассмотрел, что существует он не сам по себе, его распространяет предмет, похожий на две соединённые вместе цифры "восемь".

– А я знаю, что это такое, - указал на двойную "восьмёрку" Денис.
– Это называется ваджра, от неё произошло ваше имя.

– Точно, - кивнул бодхисаттва.
– Ваджра - это одновременно и молния, и алмаз.

– Хотя ни на то, ни на другое не похожа.

– Но это же не сама молния или алмаз, а только символ. Символы часто не похожи на то, что обозначают. Это как буква, знаешь.

– Какая буква?

– Да любая. Вот, например, есть буква "А", ты её можешь написать. А есть звук "А", который ты можешь произнести. Похожа буква на звук?

– Ну...
– задумался Денис.
– Не то чтобы похожа... Она его обозначает.

– Вот так же и ваджра обозначает молнию и алмаз.

Денис засомневался, стоит ли задавать следующий вопрос, но всё-таки решился:

– Надеюсь, вы не рассердитесь, если я спрошу... Ваш облик - это тоже символ, да? Символизирует вовсе не то, что вы сердитый, а разрушение невежества - так Самантабхадра сказал...

Ваджрапани громко расхохотался, но слова Дениса подтвердил:

– Да, так всё и есть.

Ваджра светилась не очень ярко, но можно было быть уверенным, что не наступишь в какую-нибудь колдобину и не споткнёшься о камень. Воздух словно застыл, ни намёка на ветер. Вскоре Денису начало казаться, что идти стало легче обычного, как будто под горку.

Ну да. Если в обитель богов надо подниматься, то в мир духов, конечно, спускаться. Всё правильно.

– А что в кувшинах?
– стало любопытно Денису.

– Суп, - отозвался Ваджрапани.

Такой ответ Дениса порядком удивил.