Tierra de Esperanza

Имир Влад

— Дай ему попить, — попросил меня дедушка.

Пакистанец жадно приник к кружке с водой, которую я принес и напившись, о чем-то еще спросил Владимира Александровича, тот нахмурился и отрывисто кинул пленнику: — Бас! [4]

Пакистанец быстро проговорил несколько фраз, судя по интонации, он не просил, а что-то рассказывал. Дедушка задал налетчику пару вопросов, а потом внимательно слушал, иногда переспрашивая: «Най самаджта?» [5] Мирза повторял сказанное, добавляя испанские или английские слова, дедушка кивал головой: «Ме самадж гия». [6] Так они общались минут десять-пятнадцать.

— Хараб, — [7] нахмурясь, закончил разговор дедушка.

[4] Хватит! (урду).

[5]

Не понимаю? (урду).

[6] Я тебя понял (урду).

[7] Плохо (урду).

— Мигель, — обратился он к испанцу, — упакуй ему рот заново, чтобы не болтал ничего лишнего.

Помощник Липского остался с этим пакистанцем, а мы пошли в следующую «камеру», там дедушка продолжился допрос. Но, похоже, ничего нового не услышал и снова завязал пленнику рот.

Перед тем, как зайти к «хакеру», дедушка рассказал мне, что Хади, со слов подельников, был главным в их группе, Мирза — «автоматчик», он же старший брат Хади, а «стрелок» — это их соплеменник Сардар, они все из одной деревни. В Испании уже больше пяти лет, но до сих пор еще нелегалы, так как на оформление вида на жительство нужны деньги, которых едва хватает на еду и одежду. Хади пользуется авторитетом среди «паков», потому что, реально, силен в компьютерах и смартфонах. Причем не только в программном обеспечении, но и в «железе». У него, как говорят уважаемые люди, «светлая» голова. К его словам прислушиваются даже старшие земляки и поэтому Хади возглавил их компанию. За гаджеты нашего отеля им должны были заплатить пять тысяч евро и даже выплатили аванс — тысячу. На эти деньги они купили старый автомат «Узи» с патронами и кое-какую экипировку для себя. Теперь, когда заказ не выполнен, они должны вернуть деньги, иначе им грозят большие неприятности. Вот это-то как раз и было тем самым «Плохо», которым дедушка закончил свой разговор с Мирзой. И еще, что немаловажно, дедушка выяснил, что заказ «паки» приняли у человека, о котором точно знают, что он «авторитет» на юге Испании и вроде как русский. При этом, их заказчик одноглазый и по внешним приметам очень похож на того, чье фото мне показывал майор.

— У тебя фото «Одноглазого» есть на телефоне? — неожиданно вспомнил Владимир Александрович, — покажи его «хакеру», ты, вроде нашел с ним общий язык. Мирза и Сардар с заказчиком близко не общались.

— Хорошо, сейчас покажу, — я достал айфон и нашел требуемое фото, которое скачал со смартфона Полтавского.

Хади, посмотрев на фото, сразу опознал своего заказчика, только заметил, что тот сейчас выглядит старше. Дедушка задал пакистанцу несколько вопросов послушал ответы, кивнул головой и мы снова пошли наверх, с пленниками остался Мигель.

— У меня есть одна мысль, по поводу наших пленников, — дедушка задумался на несколько секунд, потом продолжил, — давай дождемся Михалыча, потом будем решать.

Я занялся тем, что залез в интернет и искал всякую информацию про «Золото окраины». Для начала узнал, что речь идет о золотом запасе, похищенном представителями руководства страны, которой по сути своей и не было на нашей планете. Только из-за предательства одного алкоголика и двух негодяев, запустивших процесс распада Союзного государства, многие стали считать эту бывшую республику самостоятельным субъектом международного права.

История государства, откуда пришло золото, оказывается, насчитывает чуть больше тридцати лет. За это время страна успела добросовестно похоронить все экономического наследства бывшего Советского Союза. Но не это стало главной проблемой ее населения, а то, что страна не смогла обрести суверенитет, или хотя бы какую-либо независимость, а полностью попала под влияние Соединенных Штатов Америки и Великобритании. Во главе бывшей окраины государств, сначала Речи Посполитой, потом — Российской Империи, один за другим, ставились

«недопрезиденты», которые были карманными куклами заокеанских и островных политиков. В результате их «сильного» управления, страна скатилась к неонацизму и открытому противостоянию с соседями из распавшегося СССР. Итогом такой политики стала война, которую одни прочили в Третьи Мировые, другие называли Гражданской. Перед окончанием боевых действий тогдашний президент окраины пропал с радаров мирового сообщества. А вместе с ним пропал золотовалютный запас страны. На самом деле, в стране тогда уже не было никакого своего золота и валюты, окраина жила на подачки. Но к концу войны правительством за три транша было получено огромное валютное вливание на сумму близкую к пятидесяти миллиардам евро. Большая часть этой суммы, вместо направления на социальные нужды страны, была потрачена на приобретение золотого запаса. После чего сам президент и все золотишко просто потерялись.

По поводу местонахождения руководителя страны мнения общественности разделились. Большинство было склонно считать, что уже никто и никогда не услышит об этом конченом наркомане, если только его тело случайно не всплывет в Днепре или из глубин Черного моря. А золото надо искать вместе с другим персонажем, которого называли «Серым кардиналом». Он точно не мог пропасть бесследно, так как «г**но не тонет». Другие полагали, что окраинный «Презик» слился вместе с «Кардиналом» и золотом, и концы стоит искать где-то в Латинской Америке. В чем многие комментаторы ситуации были единодушны, так в том, что «Золото окраины» обязательно где-то «всплывет», но будет это не скоро.

Изучив эти первые пласты информации, я усвоил только, что времени катастрофически мало, чтобы осмыслить во что мы «вляпались» благодаря майору. А он, в это время, лежал бревном под капельницами в палате интенсивной терапии и никоим образом не собирался нам помочь разгребать навалившиеся проблемы.

Процесс углубления в интернет был прерван возвращением Липского, как оказалось, похитившего из больницы Иванчука. Ну, не совсем похитившего. Одессит, узнав, что за ним приехали, сбежал из больницы в одних штанах от разовой пижамы и в домашних шлепанцах. Даже свою футболку не успел прихватить из палаты, так как в коридоре появился его лечащий врач. Иванчук передвигался с помощью костылей, на поврежденную ногу наступать еще не мог, но прыгал довольно таки шустро. А еще, несмотря на все проблемы, свалившиеся на него, одессит был полон оптимизма и улыбался во все свои тридцать два зуба.

— А чему мы так радуемся? — дедушка посмотрел на Иванчука с интересом.

— Владимир Александрович, вы не поверите, — еще радостней осклабился одессит, — давно не был среди своих.

— С этого места поподробнее? — прозвучало дедушкино любимое, — хотелось бы знать, каким боком мы «свои»?

— Вы наверное в курсе, что я из Одессы? А исходя из моего возраста, понимаете, что участвовал в боевых действиях и совсем не факт, что на стороне России. Значит у вас есть все основания задавать такие вопросы, — Иванчук, тем не менее, не смахнул с лица улыбку, — но у меня есть и доказательства, что я для вас не враг. Надеюсь, мой рюкзачок не потерялся?

— И рюкзак, и даже полотенце с пляжа, все в вашем номере, — я утвердительно кивнул головой, — ключ на ресепшн, пойдемте я вас провожу. Или принести рюкзак?

— Да, Марк, будь добр, а то мне не очень удобно прыгать по лестнице на второй этаж.

— А с пятого этажа бежал так, что про лифт не вспомнил, — Липский рассмеялся во весь голос, аж захрюкал.

— Михалыч, ну это же совсем другое дело , — Иванчук усмехнулся, — сам знаешь: «Жить захочешь, и не так раскорячишься».

Я сбегал за рюкзаком и подал его одесситу, который уже присел за стол на веранде и баловался ароматным кофе. Он достал из рюкзака небольшой планшет, точнее даже не планшет, а фоторамку с Face ID и открыв ее, нашел какую-то фотографию.