«Тигриное око» – орудие тайных убийц
Шрифт:
— Кто этот палач, не знает никто, кроме самого правителя. Единственное, что я слышал, — в клане есть всего одна семья, владеющая тайной приема "Тигриное Око", которая передается от отца к сыну, и так поколение за поколением.
— …
— За тридцать пять лет, которые теперешний правитель провел у власти, никого ни разу не наказали этой "Карой во тьме ночной". Я уж подумал было, что этот род прервался. Но, увы, ошибся, как видно.
4
— Младший советник сказал, что ничего не знает, но я
Мать Вака, которая и до смерти отца не отличалась хорошим здоровьем, после похорон совсем не вставала с постели, и за ужином сидели только Тацуноскэ и Сино. После того как оба поели и служанка Минэ убрала посуду со стола, Тацуноскэ снова вернулся к начатому разговору.
— Опять ты об этом… — проговорила Сино недовольно. Ей не хотелось задумываться о смерти отца. Эти мысли вызывали в ней чувство вины — ведь она проводила время с мужчиной непосредственно перед отцовской гибелью. — Но ведь ничего уже не поделаешь! Господин Тода тебе прямо сказал, что отцу была уготована смерть по велению самого правителя. Это же совсем не то, что убийство из личной вражды.
— Понимаю. Я глава рода Маки. И пусть я ненавижу господина князя, но вслух ничего не скажу. Да только не могу я допустить, чтобы мерзавец, убивший моего отца, жил среди нас и делал вид, что он тут ни при чем. Я его из-под земли достану.
— Ну и что ты с ним тогда сделаешь?
— Найду повод вызвать его на поединок.
Сино вздохнула. У Тацуноскэ еще с детства нрав был горячий, и она хорошо понимала, что он и на этот раз не остановится до тех пор, пока не добьется своего.
— Ну а как ты его станешь искать? Ведь нет ни малейшей зацепки…
Тацуноскэ подробно расспрашивал Тоёскэ, который был с отцом в ту ночь, но никакого толку не добился. У Тоёскэ выбили из рук фонарь, кто-то накинулся на него сзади, зажал ему рот, и его оттащили на несколько кэн в сторону. Он попытался было оказать сопротивление, но получил сокрушительный удар и тут же потерял сознание. Больше ничего припомнить он не смог.
— Есть у меня одна зацепка.
Тацуноскэ расцепил сложенные руки и вдруг бросил на Сино сердитый взгляд.
— Взять, например, Киёмия Тасиро — уж точно человек он подозрительный.
— Ну вот… Он-то тут при чем? — с досадой спросила Сино, глядя на брата. — Наверно, сейчас отпустит какую-нибудь глупую шутку, — подумала она.
— Удар, которым был убит отец, был нанесен по левому плечу и пошел наискосок, как лента накидки, которую носят буддийские монахи. Без сомнения, убийца ударил с позиции хаппо. [5] При дворе этой позицией славится только школа Асаба.
— Ну и что?
— К тому же убийца был мастером высокой квалификации. Я совершенно убедился в этом, только взглянув на рану. А Тасиро там считается одним из лучших учеников.
5
Хаппо — удар в Кэндо. Держа меч двумя руками, его заводят вправо, левая нога на полшага впереди, с нее начинается движение.
— Господин Тасиро не из тех людей, что занимаются таким постыдным делом, как убийство.
— Это еще нужно проверить, — резко заметил Тацуноскэ, и Сино поняла, что брат говорит всерьез. — Я узнаю, не видели ли люди в то время, когда отец был убит, то есть в половине шестой стражи, кого-нибудь из школы Асаба в квартале Такадзё, поблизости от места, где нашли отца, и не успокоюсь, пока не развею свои подозрения.
Сино почувствовала вдруг, как заколотилось сердце. Если, выйдя из ресторана Асагава, пойти влево по переулку, выйдешь к дороге, которая ведет к кварталу Сакая. Дорога же направо как раз выводила на закоулки Такадзё.
— Таким образом, круг подозреваемых сужается. Дело не такое уж и трудное. Род Киёмия не имеет никаких должностей при дворе, но получает четыреста коку риса. Будучи самураями старшего разряда, в замке представители рода тоже не прислуживают. Непонятно, чем же они занимаются?
— Да будет тебе! — Сино невольно привстала. Она не смогла совладать с охватившим ее волнением. Тацуноскэ, который, видно, понял, что хватил через край, замолчал. Сино поклонилась, прощаясь с братом, и, избегая его взгляда, вышла из столовой.
Вернувшись в комнату, она засветила бумажный фонарь и села перед зеркалом. В глубине тусклого зеркала мерцало ее бледное лицо, вмиг утратившее все краски. "Он? Неужели…"
Стоило девушке задаться этим вопросом, как ее обуяли сомнения. Ведь в самом деле, в тот день Киёмия Тасиро спросил у нее, в какое время ее отец Ёитидзаэмон обычно покидает замок, и она ответила ему, что в последнее время тот уходит в промежутке между пятой стражей (восемь вечера) и до середины шестой (девять). Тогда она не придала никакого значения его вопросу — это был обычный разговор любовников, которые встречаются втайне и принуждены учитывать передвижения своих домочадцев. Но в свете того, что говорит о Киёмия Тасиро брат, разговор этот приобретал для Сино гораздо более важное значение. "Надо послать Минэ в Асагава".
В тот раз Сино простилась с Тасиро и вышла из ресторана примерно в середине восьмой стражи (пять вечера). Тасиро сказал, что собирается немного выпить, но как долго он оставался в ресторане и в котором часу вышел, Сино решила разузнать с помощью Минэ.
И если окажется, что Тасиро вышел из Асагава между пятой стражей и серединой шестой, об этом придется рассказать брату. Тогда явной станет ее тайная связь с Тасиро, и, скорее всего, на этом их отношения кончатся…
"Это будет мне заслуженным наказанием".
Был Киёмия Тасиро убийцей ее отца или нет, дочь, которая, потеряв голову, наслаждалась в объятиях мужчины совсем незадолго до смерти отца, достойна наказания. Так тому и быть. Сино завесила зеркало и встала, направляясь в каморку Минэ.
Через полмесяца Маки Тацуноскэ встретился с Асаба Кидзаэмон — главой находившейся в квартале Кадзи школы Асаба. Тацуноскэ был послан как представитель школы Хаттори для переговоров о проведении ежегодных соревнований между двумя школами.