Тигриный лог
Шрифт:
– Думал, всё будет хуже, но пока что силы есть – всё вполне терпимо, - стараясь не забываться и говорить о себе, как о молодом человеке, вступила я охотно в разговор и обратилась к Джей-Хоупу: - Знаю, тут не принято спрашивать о прошлом, но ты вчера сказал, что мог бы и не приходить сюда?
– Не то чтобы непринято, просто считается неэтичным лезть в душу монаху, - я собралась извиниться и отозвать вопрос, но он скорчил успокаивающую гримасу. – Но мы друг с другом тут все уже поделились своими биографиями, как иначе можно подружиться и о чем говорить?
– А монахам не положено много
– Мы и не собираемся рушить имидж и выносить сор из избы, но Хо-то с нами обитать неизвестно сколько!
– Шуга похлопал меня быстро по плечу. Я третий раз за сутки попросила божество (наверное, Будду?), которому служат адепты Тигриного лога простить Шуге его неугомонные руки. Не ведает, что грешит, и я не товарищ ему, а коварная змея, забравшаяся в святой мирок.
– Так вот, - вытерев большим пальцем уголки губ, поведал Джей-Хоуп. – У меня состоятельные родители, и они пророчили мне блестящее будущее, заранее купленное их деньгами. Отец и думать не хотел, чтобы я не пошёл по его стопам и не продолжил династию ювелиров. А мне как-то всегда хотелось свободы, а не носиться с эскизами и партнерами, дрожа за вложения и при поставках необработанных камней – не переплатили ли? Не обманули с качеством? Отец такой жадный человек… я с детства за ним наблюдал и понял, что боюсь уподобиться ему, в прямом смысле угодив в золотую клетку. И, не поверишь, после всех их ограничений, созданных для меня, чтобы я стал достойным и идеальным, Тигриный лог мне рай земной! Я тут дышу куда свободнее, чем за стеной.
– Как же он тебя отпустил сюда? – удивилась я, представляя, что где-то в Сеуле или Пусане, или другом крупном городе, у этого парня огромная квартира, машины, фамильные бриллианты, предназначенные для его будущей невесты из семьи такого же уровня. А он здесь, и отринул всё без угрызений совести и сомнений.
– Я сбежал – друзья помогли, - хмыкнул Джей-Хоуп, и принялся быстрее доедать, потому что разболтался и отстал от окружающих. Прервавшись на мгновение, всё-таки докинул: - С которыми он мне не давал общаться, потому что «не твоего круга эти проходимцы!». Вот такие они, богатые папы…
Преподаватели, не изменяя себе, поднялись первыми и пошли наружу, дав десять минут юношам. Я опять скосила глаза на красивого парня по имени Джеро. Он в нашу сторону и не смотрел, весело начав обсуждать что-то с друзьями. Мой взгляд не остановился на достигнутом и поплыл по всем. Через проход от нас тоже было два симпатичных парня за столиком. Но зная закон жизни «вместо благ слови тумак», я сомневалась, что целовал меня кто-то из наиболее мне приглянувшихся. Стоило, наверное, найти самого отвратительного и делать ставку на него. Чтобы потом, если что, обрадоваться любому исходу. Сутулясь в оливкового цвета рубашке, заткнутой за оби** и заправленной в хакама, я вычерпала остатки овсянки, когда Шуга, перегнувшись через меня, заголосил соседнему столику:
– Эй, дети, быстро доели, а то опоздаете! – пихнув меня локтем в бок, сосед уточнил на ухо, но громко, во всеуслышание: - Хорошо быть одним из самых старших, а? Командуй, повелевай, - Я распахнула веки до предела. Шуга из самых старших? Вот бы никогда не подумала! Из-за своего шалопаистого характера он казался мне разве что не младше меня.
– Вообще-то, в нашем братстве равенство и повелевает на добровольной основе духовный авторитет – учителя, - поднялся жгучий брюнет из дальнего угла и подошёл к нам, говоря строго, но миролюбиво.
– Ага, на добровольно-принудительной, - шутливо огрызнулся Шуга и указал мне ладонью на подошедшего. – И не поспоришь, потому что это самый старший. Знакомься – Пигун.
– Очень приятно, - промямлила я, застеснявшись привлеченного ко мне внимания. Казалось, теперь все девятнадцать смотрят только на меня. «Дети» тоже покинули скамьи и заборчиком выстроились за спиной старшего. Половина из них на детей совсем не тянула, даже более чем.
– Кстати, мы же ещё не знакомились, - протянул мне руку парень среднего роста, крепкий и с бессовестно страстными черными глазами. В них просто-таки вся его ещё не вызревшая, но бурлящая гормонами мужская искусительность торчала. Таким нельзя уходить в монахи, точно нельзя! Я замешкалась, понимая, что рука моя может меня выдать, как и само рукопожатие. – Чимин.
– Ну что ты! Нам теперь вот так положено знакомиться! – спас меня на вид самый юный мальчишка, поклонившись в мою сторону со сложенными перед собой ладонями. – Спасибо за вкусную еду, брат. Меня зовут Яно.
– Нет, ну ты посмотри – образец буддиста за неделю! – прыснул Шуга и, скривив рот, пошевелил его уголком, выдавая мне: - Притворяется! Тот ещё шельмец…
– Мы сейчас опоздаем на занятие! – напомнил им ещё один и быстро, между делом, бросил мне, уходя: - Чонгук.
– А я Атом, - поклонился четвертый из-за их столика и они, вразброд, а не как должны бы были дисциплинированные воины - стройными рядами, выпихнулись во двор. Мне предстояло опять перемывать посуду. В этой раннеутренней кутерьме я вообще не могла сообразить, что к чему. Старше, младше, поток новых имён, переглядок, шуток, фраз и информации… Если так пойдёт дальше, то я никогда не разберусь, кто же покушался на цветок моих невинных губ. Останется только одно: втираясь в доверие, вести по очереди с каждым доверительные беседы и вытягивать, что он делал в ночь Распахнутых врат. А как долго люди заслуживают доверие? Казалось, что парни между собой уже достаточно близки, хотя знакомы всего каких-то семь дней. Мужская дружба, как утверждается, крепче, и мужчины честнее в принципе, хотя бы из-за отсутствия женской изворотливости. Но бывают, разумеется, и такие типы, которые обманывают. Чаще всего это бабники. Наверное, их и называют так не по тому, что им нравятся все девушки подряд, а потому что ведут себя, как бабы – лукавят, лицемерят и хитрят. Были ли здесь подобные типы? Если нет женщин, то незачем и лгать, верно? Я должна очень, очень постараться не провалить свою миссию.
Дотерев тарелки и столы за всеми, я заодно подмела столовую, после чего помыла пол до свежего сияния многовековых каменных плиток. Хотя они и без того были предельно чистыми – перед входом все снимали сандалии, в которых ходили только от здания к зданию. Потирая поясницу, я выползла на солнышко, к той балюстраде, от которой вчера ничегошеньки не было видно. Сегодня обзор на тренировку был, как на ладони. Девятнадцать человек в своих белых костюмах, повторяя за мастером Ханом, простаивая по несколько минут в одной позе, меняли их таким образом, чтобы даже переход из одного положения в другое был определенным и синхронным. В прозрачной дымке высокогорного утра, пронизанного фантичными шорохами там и тут опадающей листвы, я залюбовалась этим изящным действом, заключавшем начальные этапы будущих трудных боёв. Они ведь будут оттачивать драки?