Тихая война
Шрифт:
На следующий день, это было воскресенье, мои сотрудники, получив разрешение, уехали за город на прогулку. Это было мне на руку, так как, оставшись один, я мог в спокойной обстановке ознакомиться с секретными документами, оценить их, снять необходимые копии.
День я начал с обильного завтрака. Нет ничего удивительного, если мужчина тридцати четырех лет вдруг почувствует себя голодным как волк. Светило яркое солнце, и его лучи, отражаясь от стекол домов, стоявших на противоположной стороне улицы, проникали в мою спальню, как бы приглашая и меня за город, на природу.
Я отвернулся от окна, чтобы, подавив в себе искушение отдохнуть, всерьез заняться работой.
Подойдя к шкафу, в котором у меня был оборудован тайник, где хранились документы, я вдруг почувствовал себя плохо. У меня закружилась голова. Если бы я инстинктивно не ухватился за шкаф, то наверняка упал бы. Меня затрясло как никогда сильно, и я перепугался. Мне не раз приходилось рисковать жизнью, довольно часто я испытывал чувство страха, но настоящий страх смерти я почувствовал именно в тот момент.
Сознание покидало меня. Собрав все силы, я с трудом добрался до телефона. Набрал номер Арпада Фехервари, потом номер Ауреля Абрани, но их обоих не оказалось дома. На третий звонок у меня не хватило сил. Первый раз в жизни я упал, перед глазами поплыли цветные круги. Сознание мое затуманилось, я с трудом, как сквозь густую пелену тумана, различал все предметы вокруг.
И тут я услышал звонок в дверь, долгий и требовательный.
«Там стоит тот, кто может меня спасти», — пронзила мой мозг мысль, но пошевелиться я не мог.
Входная дверь отворилась, и в квартиру вошел, как мне показалось, мужчина, однако я не мог различить черты его лица.
Когда я пришел в сознание, то увидел, что лежу в постели, а рядом со мной сидит доктор Шахи. В правой руке он держал шприц, а левой щупал мой пульс.
— Что со мной случилось? — Я произнес это еле слышно, но мне показалось, что я громко прокричал эти слова.
— Лежи спокойно и не шевелись, — сказал мне доктор. — К счастью, самое плохое уже позади.
Я вскоре заснул, а когда проснулся, день клонился к вечеру. Кроме доктора в комнате сидели Геза Банкути и Янош Ракоци.
— Что со мной? — снова спросил я.
— Тебе здорово повезло, — ответил мне доктор Шахи. — Ачи не смогла поехать за город, тогда и мы с Гезой решили, что никуда не поедем. Я подумал, что лучше пообедаю с тобой. Начал звонить, но твой номер все время был почему-то занят, вот я и приехал. Думаю, что-то тут не так: телефон занят, а тебя нет дома. Хорошо еще, что ты мне раньше дал ключ от своей квартиры… Вхожу и вижу тебя еле живого.
— Так что же все-таки со мной было? — Видимо, в тот момент я ни о чем другом спросить не мог.
— Без лабораторного анализа сказать трудно, но думаю, это самое настоящее отравление. Все симптомы указывают на это.
На ноги я поднялся только через три дня. Могу сказать уверенно, что этот инцидент, чуть было не закончившийся для меня трагедией, наверняка был связан с последним визитом ко мне полковника Деметера. Во всяком случае, после этого я никогда не брал в рот продуктов, которые не покупал сам или не сам приносил домой.
ГЛАВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ЦРУ
Несколько лет назад в политическом еженедельнике «Мадьярорсаг» была опубликована большая, на целую страницу, статья, в которой рассказывалось о странном поступке некоего венгра, оказавшегося за границей. Ссылаясь на французские источники, еженедельник писал о том, что этот венгр якобы изобрел какой-то замечательный карбюратор, который, однако, у него не хотели покупать ни на одном автомобильном заводе. Тогда он остановил свой фургон перед Елисейским дворцом и заявил, что взорвет себя и дворец вместе с президентом Французской Республики, если Жискар д’Эстен не примет ею лично.
«Героем» этого поступка, похожего на современный акт терроризма, оказался Деже Фонадь.
Весной 1957 года ЦРУ судорожно пыталось поразить мировое общественное мнение заявлением подходящего для них свидетеля, и тогда-то на небе эмиграции подобно комете блеснул Фонадь. Откуда, как они его заполучили? Этот вопрос так и остался без ответа. Неожиданно об этом авантюристе заговорили не иначе, как о «революционном» организаторе и представителе «подпольного парламента». Пока мы опомнились, он уже оказался в Америке, где переезжал из города в город, выступая на различных собраниях и митингах.
«Во всей контрреволюционной банде такой организации нет. Фонадь — безграмотный, можно сказать, человек, работавший простым шофером. Мы даже не уверены в том, принимал ли он вообще участие в какой-либо вооруженной акции».
Такое сообщение я получил из Центра. Одновременно с этим мне было дано указание внимательно следить за этим типом, узнать о нем как можно больше и по возможности морально уничтожить его.
Полагаю, не я один получил такое задание. Пока Фонадь разъезжал по Америке, у меня не было возможности сделать что-либо в этом отношении, тем более что в это время я выполнял свое основное задание в Австрии.
Однако указание остается указанием, и я сделал то, что смог. Сначала мне удалось узнать, что Фонадя впервые видели в обществе Криштофа Каллаи (сына Миклоша Каллаи), а затем его взял под свою опеку Фридьеш Пишки-Шмидт.
С деятельностью Пишки-Шмидта мы уже были знакомы. Он считался одним из организаторов разъездных вояжей, проводимых с целью ведения антикоммунистической пропаганды.
Однако с Фонадем за рубежом обращались совершенно не так, как с остальными агентами: с ним занимались крупные специалисты, натаскивали его и в конце концов сделали из этого довольно-таки примитивного человека широкомасштабного лжеца, своеобразного представителя несуществующего венгерского «подпольного парламента».