Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия
Шрифт:
Вскоре после президентских выборов стало ясно, что именно команда Кокова готова предпринимать на эльбрусском «направлении». Уже в 2002 г. появилась информация о намерениях республиканских властей придать поселку Эльбрус статус города республиканского подчинения. В обращении совета ветеранов Эльбрусского района к Владимиру Путину, опубликованном в газете «Балкария» в августе 2003 г., последствия этого шага изображаются следующим образом: «Сегодня совершенно очевидно, что столь «скороспелое градостроительство» на территории, где только благодаря неимоверным усилиям жителей впервые за 10–12 лет наконец-таки начала развиваться экономика и снизилась безработица, поставит на грань социально-экономической катастрофы все местное население, которому уже некуда бежать, ибо это его единственная родина и последний приют. Ведь сегодня, согласно официальному заявлению В. Кокова, здесь одновременно будут отдыхать до 25 тыс. туристов, которых должны обслужить еще 25 тыс. человек обслуживающего персонала без учета членов их семей, что в общей сложности составит около 65 тыс. человек. Подобная ситуация может вызвать социальный взрыв. Во-вторых, и в «лучшем случае» с неизбежно резким ростом населения и многократным увеличением техногенной нагрузки уже в самое кратчайшее время здесь будет полностью
Важный шаг, отразившийся на экономической ситуации в Эльбрусском районе, был сделан в августе 2002 г.: постановлением правительства Кабардино-Балкарии от 3 августа пастбища государственного земельного запаса этого района были переданы в бессрочное пользование нескольким государственным унитарным предприятиям (ГУП). Отметим, что аналогичное решение было тогда принято и по соседнему Зольскому району, населенному преимущественно кабардинцами. Однако оппозиционные Кокову балкарские активисты интерпретировали данные шаги чуть ли не как предвестие новой депортации. Газета «Балкария» в августе 2003 г. писала по этому поводу: «Земли, ныне передаваемые этим так называемым государственным предприятиям, перейдут на правах собственности во владение акционерных обществ, соучредителями которых окажутся высокопоставленные мошенники всех мастей и рангов, заранее готовившие всю эту аферу. После этого начнется усиленное инвестирование и разработка месторождений… Для выселения уже не потребуются Сталин с Кумеховым. [19] Согласно волчьим законам рыночной экономики, каждый собственник, то есть владелец земли, будет сам вправе решать, кому жить, а кому не жить на его земле и кто ее будет разрабатывать».
19
Зубер Кумехов — первый секретарь кабардино-балкарского областного комитета ВКП(б) в 1939–1944 гг. Во время его нахождения у власти имела место депортация балкарцев.
Надо признать, что разница в социальном положении основных народов республики, о которой в это время постоянно писали балкарские оппозиционные издания, не подтверждается доступными статистическими данными за описываемый период. Так, согласно переписи 2002 г., высшее образование доступно балкарцам никак не меньше, чем кабардинцам: у балкарцев среди населения в возрасте от 15 лет высшее образование имеют 19 %, у кабардинцев — 15,1 %. Статистика также не подтверждает часто декларируемый «сельский» статус балкарского народа: городское население по состоянию на 2002 г. среди балкарцев составляло 46,8 %<, а среди кабардинцев — 45,7 % (заметим, что перепись была проведена до искусственного наделения статусом горожан жителей поселков Хасанья и Белая Речка — см. о нем раздел 5.2 настоящей главы). При этом доходы от трудовой деятельности в республике имели 28,7 %' кабардинцев и 34 %< балкарцев. При всей относительности таких данных они вряд ли позволяют говорить о каком-то особенно депрессивном экономическом состоянии балкарского народа. Впрочем, вряд ли справедливым было бы также считать любые речи о «горькой доле» своего народа сознательной манипуляцией: на эмоциональном уровне они пропитаны в первую очередь воспоминаниями о депортации.
Однако гораздо более активный резонанс вызывали действия республиканских властей в отношении Приэльбрусья, предпринятые в 2005 г. Парламент Кабардино-Балкарии 27 февраля 2005 г. принял два республиканских закона: «Об административно-территориальном устройстве Кабардино-Балкарской Республики» и «О статусе и границах муниципальных образований в Кабардино-Балкарской Республике». Эти законы относили значительное число пастбищ, в том числе в «балкарских» районах, к предусмотренным федеральным законодательством межселенным территориям, не принадлежащим ни к одному из сельских муниципальных образований. Кроме того, согласно новым законам, четыре населенных пункта в пригороде Нальчика — Адиюх, Белая Речка, Кенже и Хасанья — вводились в состав Нальчикского городского округа, лишаясь тем самым статуса самостоятельных муниципальных образований. В двух из этих поселков — Белой Речке и Хасанье — преобладает балкарское население (по данным переписи 2002 г., население Хасаньи составляет 10 190 человек, население Белой Речки [балкарское название поселка — Ак-Су] — 3324 человека).
Отметим, что конфликт, связанный с местным самоуправлением в Хасанье, возник более чем за год до принятия «февральских» законов — во второй половине 2003 г. Тогда Хасанья, входя в черту Нальчика, имела статус самостоятельного муниципального образования, с выборным сельским советом. Согласно уставу села, глава этого муниципального образования избирался сельским советом по представлению мэра Нальчика. Выбранный 7 декабря 2003 г. сельский совет не устраивал руководство республиканской столицы. После отказа нескольких депутатов от мандатов были назначены новые выборы сельсовета, состоявшиеся в феврале 2004 г. (при этом в законности новых выборов именно совета целиком, вместо выборов отдельных депутатов «на замену» отказавшимся от мандатов, многие в Хасанье сомневались). Однако и новый состав сперва отказался голосовать за кандидатуру главы села, предложенную тогдашним мэром Нальчика Хазратали Бердовым. В марте 2004 г. главой села был избран Артур Зокаев — бизнесмен, глава многодетной семьи, балкарец по национальности. Бердов предложил его кандидатуру, отказавшись от своего первоначального выдвиженца Хакима Биттиева, после того как в селе прошли многочисленные митинги с требованием избрать именно Зокаева. Новый глава не имел отношения к мэрии Нальчика, и поэтому можно сказать, что данный раунд локального противостояния между городским руководством и общественными активистами Хасаньи закончился в пользу
Юридическое «наступление» на пригороды Нальчика, выразившееся в законодательных новшествах февраля 2005 г., объективно не могло не выглядеть как реванш в борьбе за Хасанью, а аналогичные решения по Приэльбрусью — как стремление республиканских властей установить свой полный контроль над курортами. Негативная реакция на эти законодательные новшества не заставила себя ждать, и исходила она на сей раз не только со стороны «непримиримой» балкарской оппозиции. В конце марта главы двадцати балкарских сел и лидеры ряда общественных движений подписали обращение к руководству республики, в котором содержались следующие требования:
«1. Отменить принятые 27 февраля законы.
2. Восстановить балкарские районы, ликвидированные вследствие политических репрессий, в том числе и Хуламо-Безенгиевский район.
3. Остановить информационную войну в СМИ, акции запугивания, продолжение которых может, безусловно привести к обострению обстановки в республике».
Процитируем некоторые фрагменты этого обращения:
«По закону «О статусе и границах муниципальных образований в КБР»… [от. горных неселенных пунктов. — К.К.] отторгаются плато, пригодные для сенокосов и пастбищ, а также территории с рекреационными ресурсами. Таким образом, эти поселения лишаются ареала жизнедеятельности, лишаются перспектив развития, не могут, быть самодостаточными…»
«Большая часть «межселенных территорий КБР», где сосредоточены основные пастбища и сенокосные угодья на территории Эльбрусского, Зольского и Черекского районов, передается так называемым ГУП… Это ведет, к отторжению этих угодий от. местных хозяйствующих субъектов и созданию кормушки для чиновников из Нальчика. Если эти ГУП столь необходимы, то почему они не создаются в районах и поселениях, которым нужно вернуть эти земли?… Как в этих условиях решать проблемы почти поголовной безработицы и материального обеспечения людей в горных поселениях? Неужели не ясно, что это может, привести к социальному взрыву с непредсказуемыми последствиями?»
«Села Хасанья и Белая Речка отнесены к городу Нальчику и лишаются местного самоуправления. Почему это делается вопреки Конституции РФ и Конституции КБР (п. 2 статьи 129), вопреки желанию жителей и администрации этих сел?… Это является грубым нарушением закона РФ № 131-Ф3 [о местном самоуправлении. — К.К.] и лишает, возможности восстановления незаконно ликвидированного Хуламо-Безенгиевского района, что, в свою очередь, попирает, до сих пор неисполненный закон РФ «О реабилитации репрессированных народов» от. 26.04.1996 г. (статьи 3 и 6 о национально-территориальной реабилитации репрессированных народов)…»
Интересно, что среди «подписантов» обращения были и те балкарские лидеры, которые со второй половины 1990-х гг. считались лояльными республиканским властям. Подписи сельских глав также можно было считать сенсацией: до этого в течение ряда лет никто из них практически не высказывал публично какого-либо недовольства политикой Валерия Кокова. Таким образом, изменения в системе муниципальных образований привели к невиданной перед этим в течение почти десятка лет консолидации активной части балкарского народа. При этом свои требования они не связывали с каким-либо межнациональным противостоянием. Так, глава администрации поселка Хасанья Артур Зокаев в интервью ИА REGNUM в марте 2005 г. подчеркнул: «Это ни в коем случае не национальный вопрос. Речь идет о серьезном бизнесе, который пытаются сконцентрировать в узком кругу, близком к власти. И кабардинский народ от этой кучки чиновников страдает не меньше».
В марте-апреле 2005 г. основной расчет балкарские активисты делали на судебное обжалование «февральских» законов. Однако ситуация круто изменилась и стала стремительно развиваться в середине мая. 15 мая неизвестными лицами в Хасанье был убит цитированный нами выше Артур Зокаев. Балкарские активисты сразу назвали это убийство политическим и связали его с тем, что жесткая позиция Зокаева по поводу присоединения Хасаньи к Нальчику противоречила интересам части республиканского чиновничества. Позднее, в августе 2006 года, член Совета старейшин Балкарии Зейтун Зукаев на страницах газеты «Балкария» патетически рассказывал о группе чиновников, чьи «взоры обращены… к земле, так близко и выгодно примыкающей к городу и так далеко уходящей в зону альпийских лугов». «Путь к их заветной мечте преграждал глава администрации с. Хасанья Артур Зокаев, который как мог старался, согласно федеральному закону о местном самоуправлении, отстоять интересы своих односельчан, просил и требовал сохранить Хасанью в качестве самостоятельного муниципального образования», — утверждал далее ветеран балкарского национального движения.
Сразу после убийства Зокаева (не раскрытого до настоящего времени [20] ) прошла череда митингов — в Нальчике и в Тырныаузе, причем в первые дни после трагедии Дом правительства в Нальчике был взят в тройное кольцо сотрудниками ОМОНа, что демонстрировало ожидание властями силовых выступлений. А менее чем через десять дней после убийства Зокаева Нальчикский городской суд по представлению республиканской прокуратуры запретил проведение в Хасанье референдума о статусе данного поселка (референдум планировался на 29 мая). 28 мая на окраине Нальчика состоялся балкарский митинг с требованиями отменить закон о границе муниципальных образований и расследовать убийство Зокаева. Перед началом митинга имели место стычки его участников с ОМОНом, стремившимся не допустить их к Мемориалу жертвам депортации.
20
19 июля 2007 г. прокурор Кабардино-Балкарии Олег Жариков заявил, что расследование убийства Зокаева продолжается и что к этому преступлению, по версии правоохранительных органов, причастны члены незаконных вооруженных формирований из соседних республик. В качестве доказательства Жариков привел тот факт, что номера автомашины Зокаева впоследствии были обнаружены в Ингушетии.