Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия
Шрифт:
Реакции властей республики на эти требования не последовало. Через полгода, 17 ноября, собравшийся в Нальчике второй этап съезда принял Декларацию о провозглашении Республики Балкария и национального суверенитета балкарского народа. Съезд также принял постановление, предписывавшее не проводить выборы президента Кабардино-Балкарии в балкарских населенных пунктах.
Такое ужесточение позиции могло быть связано как с нежеланием республиканских властей реагировать на звучавшие ранее требования съезда, так и со вступавшим осенью 1991-го в решающую фазу распадом СССР: слабость центральной власти открывала простор все более радикальным национальным программам. Важно, что и на этом этапе балкарское движение объясняло свои действия не противостоянием с какой-либо другой национальностью, а общей необходимостью улучшить положение балкарцев. В балкарской газете «Тёре» (№ 10, декабрь 1991 г.) решения съезда мотивировались плачевным положением в горных районах: «В большинстве из них нет больниц, нет даже нормальных школ, нет домов культуры, молодежь, не находя работы у себя в селе, уезжает в город и бедствует в общежитиях, а оставшиеся зачастую спиваются… Зато рядом с лачугами местных жителей без всякого спроса лепили турбазы, кемпинги, дома отдыха… Попробуйте нормально построить свою жизнь, если через твой небольшой дом непрерывно
Каким образом провозглашение Балкарии могло решить декларированные проблемы, в документах съезда подробно не разъяснялось. Однако курс на раздел Кабардино-Балкарии в тот момент был поддержан большинством балкарского населения. Это подтвердил референдум, прошедший среди балкарцев 29 декабря 1991 г. Референдум был проведен Национальным советом балкарского народа (НСБН), состав которого был избран на втором этапе съезда. Вопрос референдума формулировался так: «Поддерживаете ли Вы провозглашение национального суверенитета балкарского народа и Республики Балкария как субъекта, образующего РСФСР?». «За» проголосовало около 95 % от участвовавших, или 80,5 % от списочного состава. Отметим, что референдум проводился как в населенных пунктах Балкарии, так и в Нальчике и в других частях республики, где проживали балкарцы. При этом балкарцы, находящиеся «в рассеянии», проголосовали практически так же, как и проживавшие на исторической родине: в селах Балкарии за провозглашение республики высказалось 96,3 %<, за их пределами — 94,8 %. За неделю до референдума балкарцы, во исполнение решения второго этапа Первого съезда балкарского народа, бойкотировали выборы президента Кабардино-Балкарии (первый тур — 22 декабря 1991 г., второй тур — 5 января 1992 г.): избирательные участки не открылись в большинстве балкарских населенных пунктов (всего не открылось 28 участков, что признал и республиканский избирком). Впоследствии на этом основании некоторые балкарские активисты отказывали Валерию Кокову, победившему на тех выборах и правившему потом республикой до 2005 г., в праве называться главой Кабардино-Балкарии — как было сказано в заявлении Национального совета балкарского народа от 22 января 1992 г., Коков был избран «одним из двух субъектов, образующих республику».
Валерий Мухамедович Коков (18.10.1941–29.10. 2005) — президент. Кабардино-Балкарской Республики с 1992 по сентябрь 2005 г. Кабардинец.
Родился в селе (ныне город) Тырныауз Кабардино-Балкарской АССР. Отец — видный партийный руководитель Мухамед Коков, близкий Тимбору Малъбахову, первому секретарю Кабардино-Балкарского обкома КПСС с 1956 по 1985 г. Отец будущего президента возглавлял один из райкомов КПСС в Кабардино-Балкарии, затем был осужден по уголовной статье на длительный срок заключения, но досрочно вышел на свободу и был восстановлен в партии.
Валерий Коков окончил Терский сельскохозяйственный техникум в 1959 г., экономический факультет. Кабардино-Балкарского государственного университета в 1964 г., Высшую партийную школу при ЦК КПСС (заочно) в 1978 г., аспирантуру ВНИИ экономики сельского хозяйства, кандидат, экономических наук; с 1964 г. работал главным агрономом колхоза «Трудовой горец» Баксанского района Кабардино-Балкарии. С 1970 г. — старший экономист., начальник отдела труда и заработной платы Министерства сельского хозяйства Кабардино-Балкарской АССР; 1972–1974 гг. — директор совхоза «Лескенский» Урванского района Кабардино-Балкарской АССР; 1974–1983 гг. — первый секретарь Урванского райкома КПСС; 1983–1985 гг. — председатель Государственного комитета Кабардино-Балкарской АССР по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства; 1985–1990 гг. — секретарь по сельскому хозяйству, затем — второй секретарь, с февраля 1990 г. — первый секретарь Кабардино-Балкарского обкома КПСС. Избирался депутатом Верховного Совета Кабардино-Балкарии (1975~1990 гг.).
В марте 1990 г. был избран председателем Верховного Совета Кабардино-Балкарской АССР. После августовского путча 1991 г. подал в отставку, работал первым заместителем председателя Совета министров Кабардино-Балкарии. Баллотировался на первых всенародных выборах президента Кабардино-Балкарии, одержал победу во втором туре (5 января 1992 г.), набрав 88,86 % голосов. Сохранил свой пост, на безальтернативных выборах президента в январе 1997 г., 12 января 2002 г. избран на третий срок. Ушел в отставку в сентябре 2005 г., после продолжительной тяжелой болезни, скончался менее чем через полтора месяца после отставки.
В 1992 г. были зафиксированы первые — и практически последние — инциденты, грозившие вызвать в республике межэтническую напряженность. Они имели место в тех населенных пунктах, где балкарцы разместились после возвращения из депортации. Земельные участки горным балкарским хозяйствам за пределами Балкарии, в основном в Терском и Прохладненском районах Кабардино-Балкарской АССР, были выделены после возвращения в качестве меры поддержки народа, вынужденного «с нуля» обустраиваться на исторической родине. Некоторая часть балкарского населения обосновалась на этих участках, причем балкарские идеологи подчеркивали благодарность балкарцев за их предоставление. Так, глава НСБН Борис Чабдаров на траурном митинге в Нальчике 8 марта 1992 г. заявил: «Балкарский народ благодарен кабардинскому народу, представителям русского и других народов за радушие, и моральную поддержку, и бескорыстие при выделении земельных участков горным хозяйствам в Терском и Прохладненском районах». Однако через два месяца после этого, в первой декаде мая 1992 г., в Терском районе имели место выступления жителей сел, соседних с селом Новая Балкария. Спровоцированы они были убийством уроженца одного из сел района в Нальчике 29 апреля в результате бытовой ссоры. В документах НСБН утверждается, что 1–3 мая в Терском районе проходили сходы граждан, требовавших выселить село Новая Балкария. Несколько десятков балкарских семей после этого село покинули, однако в целом этот балкарский населенный пункт не прекратил тогда своего существования. Несколько раньше, в феврале 1992 г., имели место локальные конфликты в смешанном по национальному составу поселке Чегем-1 (ныне город Чегем), куда балкарцы были поселены после возвращения из депортации. Конфликты касались выделения земельных участков. Какого-либо развития все эти инциденты не получили, межнационального обострения республика избежала. Однако в мае 1992 г. Верховный Совет Кабардино-Балкарии принял постановление, давшее возможность кабардинским колхозам частично вернуть себе земли, утраченные в 1957–1959 гг. при восстановлении Кабардино-Балкарии.
В целом 1992–1996 гг. характеризовались как ростом противоречий между лидерами национальных движений и республиканскими
В связи с событиями августа-октября 1992 г. интересно отметить, что балкарское движение открыто выступало против отправки добровольцев в Абхазию. Вот что говорилось по этому поводу в заявлении НСБН от 22 августа 1992 г.: «Любое, даже самое незначительное вооруженное вмешательство третьих сил в военные действия в Абхазии будет использовано властями Республики Грузия для наращивания своего военного присутствия в Абхазии, вызовет дальнейшее осложнение ситуации и углубление конфликта и придаст ему уже не политический, а межнациональный характер, что с учетом демографической ситуации в Абхазии может иметь катастрофические последствия». При этом очевидно, что в самой Кабардино-Балкарии «катастрофических последствий» удалось избежать именно потому, что значительная часть молодежи отправилась воевать в Абхазию: по многочисленным свидетельствам, Муса Шанибов, лидер «Конфедерации народов Кавказа», активно участвовавшей в добровольческой помощи Абхазии, впоследствии говорил, что его соратники свергли бы Кокова, если бы политически активная кабардинская молодежь осталась в Нальчике, а не отправилась бы на абхазский фронт.
В 1993 и 1994 гг. национальные движения, требовавшие раздела республики, были уже значительно менее активны и многократно заявляли о давлении республиканских властей. НСБН сохранил свою структуру, действовала и дружественная ему организация «Тёре», однако они испытывали явные организационные и финансовые трудности (газета «Тёре», например, не издавалась почти год — с июня 1993 по август 1994 г.). В своих публичных выступлениях в эти годы балкарские лидеры, все жестче критикуя республиканское руководство за нежелание идти навстречу национальным движениям, значительно снизили уровень своих требований. Так, в постановлении Конференции Совета старейшин Балкарии, прошедшей в Нальчике 18 июня 1994 г., требование безусловного отделения Балкарии заменяется следующим пассажем: «Обеспечить на деле полное равноправие субъектов, образующих республику… Республика Кабардино-Балкария может сохраниться только при установлении равноправия между ее народами на основе заключения Договора о равноправии субъектов». А двумя днями позже исполком НСБН выступил с предложениями по государственному устройству Кабардино-Балкарии. Вместо раздела республики предлагалось создать двухпалатный парламент, одна из палат которого формировалась бы на паритетных началах из представителей основных народов республики. Появившийся в руководстве НСБН в 1994 г. генерал-лейтенант Супьян Беппаев в интервью газете «Тёре» (№ 7, 1994 г.) в том же году заявил: «Понимаю всех, кто говорит о том, что единство в республике необходимо сохранить».
Важным вопросом для балкарских лидеров на этом этапе стало распределение средств, выделяемых постановлениями российского правительства от 1991 и 1993 гг. на развитие балкарских населенных пунктов. В декларациях балкарских организаций этих лет звучат требования к федеральной власти создать комиссию по контролю за распределением этих средств — тем самым, очевидно, лишив этого контроля республиканское руководство. Наконец, принципиальным требованием балкарских активистов была территориальная реабилитация, то есть восстановление всех четырех «балкарских» районов в границах, существовавших до депортации.
Республиканским властям удалось перехватить инициативу и в территориальных проблемах, и — несколькими годами позже — в проблемах финансовых. В 1994 г. официальный Нальчик уже совершенно открыто противостоял идее разделения республики на два субъекта. Народное собрание Кабардино-Балкарии 21 июля 1994 г. отменило постановление Верховного Совета Кабардино-Балкарской АССР от 19 ноября 1991 г., поддерживавшее решение второго этапа Первого съезда балкарского народа о провозглашении Республики Балкария. В ноябре 1994 г. в балкарских населенных пунктах был проведен опрос населения о сохранении единства Кабардино-Балкарии. За сохранение единой республики высказалось 99 % участников опроса. Парламент республики принял итоги опроса как «волеизъявление граждан» отдельным постановлением 18 ноября. Через месяц, 17 декабря, в нескольких балкарских населенных пунктах были проведены референдумы о проведении границ районов в том виде, в каком они существовали до депортации. Три балкарских села Баксанского района, в частности, крупное предгорное село Кенделен, проголосовали за возвращение в Эльбрусский район. Идея же восстановления Хуламо-Безенгиевского района поддержки не нашла — против этого, по официальным данным, проголосовали, в частности, жители пригородов Нальчика — Белой Речки и Хасаньи, ранее входивших в этот район.
НСБН заявил о беспрецедентном административном давлении и подтасовках во время «опроса» и во время референдумов. Думается, однако, что это вряд ли могло быть единственной причиной столь убедительной победы сторонников единства республики во главе с Коковым. В отличие от 1991 г., в 1994 г. население Кабардино-Балкарии из опыта ближайших соседей (конфликт в Пригородном районе Северной Осетии, война в Чечне) уже хорошо знало о трагических последствиях межнациональных столкновений и сепаратизма. Авторитет Кокова создавался в том числе и на декларируемом им желании избавить от такого опыта Кабардино-Балкарию. Кроме того, постепенно укрепляющаяся республиканская власть к 1994 г. сумела привлечь на свою сторону значительную часть балкарской интеллигенции. Ее раскол вполне ясно обозначился во время очередной годовщины депортации — 8 марта 1994 г., которая отдельно отмечалась, с одной стороны, НСБН, с другой — республиканским руководством и лояльными ему представителями балкарцев.