Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия
Шрифт:
Конфликт, о котором идет речь, выходит «на поверхность» в поворотные для республики моменты, такие, как отставка ее президента. В данное время конфликт проявляется в основном только в риторике национальных активистов. Никакого уличного противостояния, которое заставило бы говорить о «второй Кондопоге», и никаких криминальных эксцессов по «ставропольскому» варианту июня 2007 г. в Адыгее не засвидетельствовано. [10] Тем не менее, описанная борьба идей известна и понятна простым жителям республики, подтверждением чему служат, например, огромные различия между результатами голосования на выборах республиканского парламента в 2006 г. в разных районах республики. В местной политике сегодня, видимо, нет более актуального, более «зажигающего» простого избирателя вопроса, чем вопрос о статусе Адыгеи. При этом можно с уверенностью предположить, что в ближайшие годы экономические мотивы в борьбе за власть в Адыгее станут более серьезными. После того как Сочи был назван столицей зимней Олимпиады 2014 г., Адыгея получила шанс стать участником разворачивающихся на Юге России крупных проектов, которые являются
10
Об угрозе бытовых межнациональных осложнений в Адыгее заговорили после инцидента в поселке Хамышки Майкопского района 31 марта 2007 г., когда там имел место конфликт между группами молодежи. Как республиканские силовики, так и президент Тхакушинов. посетивший поселок через две недели после инцидента, решительно отрицали межнациональную подоплеку произошедшего. Так или иначе, неконтролируемых последствий данного инцидента удалось избежать.
11
Еще одной причиной, делающей контроль над властью в Адыгее привлекательным для различных бизнес-групп, может стать высокая стоимость земли в пригородах Краснодара, в том числе и относящихся к территории республики.
После августа 2008 г. особую роль в «адыгейском вопросе» стала играть признанная Россией Абхазия, на чем в заключение следует отдельно остановиться.
Адыгское национальное движение привычно позиционирует себя как союзника Абхазии, что связано как с родством двух народов, так и с их боевым братством 1992–1993 гг. Правда, говорить о по-настоящему тесном взаимодействии того же «Адыгэ-Хасэ» с нынешним руководством Абхазии не приходится. Нет на данный момент и значимого взаимодействия бизнеса. (В период президентства Хазрета Совмена взаимоотношения были осложнены тем, что во время выборов президента Абхазии осенью 2004 г. он публично поддержал кандидатуру Рауля Хаджимба, в итоге проигравшего.) Имеются скорее локальные связи неформального свойства. Например, адыги — ветераны грузино-абхазской войны время от времени видят у себя на пороге гостей из Абхазии, в основном оппозиционных ее нынешним властям. Однако стать заметной политической силой — как у себя дома, так и в Абхазии — адыгейские ветераны Отечественной войны народа Абхазии не смогли, хотя подобные попытки и делались. Еще одна область в абхазо-адыгских отношениях — церковные дела: некоторые православные священники, служащие ныне на территории Абхазии, были рукоположены в сан в Майкопской епархии. Но и подобного рода контакты, разумеется, не приводят ни к серьезному абхазскому влиянию в Адыгее, ни к адыгейскому — в Абхазии.
Тем не менее, встав на защиту абхазской государственности, федеральный центр вряд ли допустит какие-либо шаги, которые могут быть истолкованы как направленные против адыгского национального движения как исторического союзника Абхазии. Это одна из причин, по которым в ближайшие годы крайне маловероятны попытки объединения Адыгеи с Краснодарским краем. Однако даже окончательное снятие федеральным центром этого вопроса с повестки дня вряд ли остановит спор о статусе республики в самой Адыгее — этот спор, скорее всего, будет продолжаться, но уже вне связи с реальными или мнимыми планами Кремля. По сравнению с конфликтным для Адыгеи 2006 г., ситуация в этом внутреннем споре изменилась в двух отношениях:
1) у сторонников объединения с краем нет партийных структур, почти нет и парламентской трибуны;
2) президент Адыгеи, в отличие от своего предшественника, предпочитает положение «над схваткой».
Однако утверждать, что такая диспозиция гарантирует большую стабильность по сравнению с 2006 г., сегодня было бы, на наш взгляд, преждевременно.
Кабардино-Балкария: Балкарский вопрос
Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия — две «спаренные» республики Северного Кавказа: в названии каждой из них указаны два проживающих в них народа, причем в обоих случаях один из них — тюркский (карачаевцы и балкарцы), другой — черкесский (кабардинцы являются одной из ветвей черкесов). Однако если тюркский народ Карачаево-Черкесии — карачаевцы — составляет там относительное большинство, то в Кабардино-Балкарии, напротив, тюрки — балкарцы — образуют всего 11,6 % населения (105 тысяч человек). Отметим, что балкарцы и карачаевцы не только принадлежат к одной языковой семье, но и являются в языковом отношении ближайшими родственниками, так что многие исследователи предпочитают даже говорить о едином карачаево-балкарском языке.
При численном преобладании в Кабардино-Балкарии кабардинцев и русских (соответственно 55,3 % и 25,1 % по переписи 2002 г.) балкарцы начиная с советского периода всегда имели свои закрепленные позиции в региональной власти. В постсоветское время традиционно «балкарским» стал
Между судьбой карачаевцев и балкарцев есть и еще одно, на первый взгляд формальное, но в исторической перспективе — существенное, различие. На тот момент, когда по воле Сталина карачаевцы были отправлены из своих родных мест в Среднюю Азию и Казахстан, они имели собственную автономию — Карачаевскую автономную область (подробнее см. главу «Карачаево-Черкесия»). У балкарцев на 8 марта 1944 г. — день их депортации — собственной автономии не было. По российскому Закону о реабилитации репрессированных народов от 16 апреля 1991 г. карачаевцы, в силу этого, могли требовать восстановления Карачая как отдельного субъекта в составе РФ, а балкарцам закон не давал шанса на аналогичное провозглашение Республики Балкария.
Тем не менее, активизация балкарского национального движения в начале 1990-х гг. первоначально была связана с наиболее радикальными требованиями, прежде всего — с требованием раздела Кабардино-Балкарии на два субъекта. С аналогичными требованиями выступали тогда и кабардинцы. Два народа республики в политическом отношении двигались как бы параллельным курсом, не будучи тогда (как и когда-либо позднее) в состоянии конфликта друг с другом.
Идея «раздела» Кабардино-Балкарии окончательно стала несостоятельной — как юридически, так и практически — во второй половине 1990-х гг., когда президенту Валерию Кокову удалось взять под личный контроль все политические процессы, происходившие в республике. Балкарское движение раскололось на два крыла — лояльное Кокову и оппозиционное. Лишь второе крыло сохранило до сегодняшнего дня требование раздела республики, однако на практике, как мы увидим ниже, даже оно главным образом сосредоточивается на более локальных проблемах, которые, собственно, и составляют на сегодня «балкарский вопрос». Эти проблемы связаны в первую очередь со статусом муниципальных образований, большинство населения которых составляют балкарцы. В первые годы XXI века власти Кабардино-Балкарии предприняли в отношении этих муниципальных образований ряд шагов, вызвавших весьма неоднозначную реакцию их жителей.
При этом важно учесть, что в условиях кавказского малоземелья и обостренного этнического сознания вопрос о будущем отдельных пастбищ и поселков легко связывается с вопросом о будущем целого народа. Это будет хорошо видно из цитируемых ниже заявлений балкарских лидеров. Кроме того, в самое последнее время вновь обострились споры вокруг памятных дат из истории Кабардино-Балкарии. При всей «отвлеченности» этих споров они получают много внимания со стороны рядовых жителей республики и определенным образом встраиваются в контекст споров по муниципальным проблемам. Поэтому дискуссии вокруг локальных «балкарских» проблем имеют первостепенное значение для общего положения в Кабардино-Балкарии, которая, в свою очередь, наряду с Северной Осетией рассматривается многими как ключ к стабильности или, наоборот, дестабилизации всего Северного Кавказа. (Неслучайно еще Джохар Дудаев называл Кабардино-Балкарию «спящей красавицей», не скрывая надежд «разбудить» ее, что активно пытались делать его последователи — правда, используя в качестве «рычага» не балкарский вопрос, а положение дел внутри мусульманской общины республики.)
1. География
Вопрос о границах «исторических территорий» народов Кабардино-Балкарии до сих пор является предметом дискуссий. [12] Однако в настоящее время территория фактического проживания балкарцев очерчена достаточно четко: они компактно проживают в южной, горной части республики. Кабардинское и русское население в высокогорье Кабардино-Балкарии практически отсутствует. В предгорной зоне живут как кабардинцы, так и балкарцы, при этом смешанных поселений там почти нет (если не считать разнообразный по национальному составу центр Эльбрусского района — город Тырныауз, выросший в советское время вокруг Тырныаузского вольфрамово-молибденового комбината). Кроме того, балкарцы проживают в Нальчике, в примыкающих к нему поселках и в ряде равнинных сел, основанных после возвращения этого народа из сталинской депортации.
12
Одним из многочисленных примеров может служить полемика историка Барасби Бгажнокова утверждающего, что в XVIII веке кабардинским князьям было подконтрольно все Баксанское ущелье, «начиная с горы Эльбрус» («Газета Юга», Нальчик, 30 марта 2006 г.) и весьма патетически спорящего с ним балкарского общественного деятеля Оюза Гуртуева (газета «Балкария», ноябрь 2006 г.).
Горные балкарские села располагаются по четырем ущельям: Баксанскому, Чегемскому, Хуламо-Безенгиевскому и Черекскому.
Жизнь в горах — традиционно более трудная, чем на равнине. Горные районы по объективным причинам отстают от других частей республики по уровню развития инфраструктуры. Там по сей день не завершена газификация, не в лучшем состоянии находятся и дороги. Однако именно в горах располагается ряд объектов, с которыми связаны надежды на будущий экономический рывок Кабардино-Балкарии. Это, в первую очередь, курорты Приэльбрусья в верховьях Баксанского ущелья. Уже упомянутый Тырныаузский комбинат также находится в Баксанском ущелье, на пути в Приэльбрусье. В трех других ущельях богатая природа позволяет развивать туризм, однако необходимых условий для этого там пока не создано.
Другая важная особенность расселения балкарцев состоит в том, что лишь два из населенных ими ущелий — Черекское и Хуламо-Безенгиевское — непосредственно связаны между собой в транспортном отношении. Из Баксанского и Чегемского ущелий проехать в другие местности, населенные балкарцами, можно только через центральную часть Кабардино-Балкарии, пеструю в национальном отношении. В этом заключается одно из главных препятствий на пути раздела Кабардино-Балкарии на два национальных субъекта — Кабарду и Балкарию: последняя, в силу географических особенностей, не смогла бы стать территориальным монолитом.