Тихие ночи
Шрифт:
— Я не мог отказать! Не мог! Понимаешь?! Они меня убьют! Я связан клятвами! Я…я…
— Кто приказал? Говори! Или сейчас оборву все твои связи! Разом, в один момент! Вместе с жизнью!
— Генрих, это был Генрих!
Кречет. Интересно, пусть я и проехался гусеницами по нему, но инициатива, уверен, исходила все же от Крома.
— Он сказал, никто не заметит! Понимаешь, никто! Ты просто уснешь! Яд подействует мгновенно, тебе не будет больно! Вообще, не больно! Понимаешь, я не мог иначе… Я должен был выполнить приказ или хотя бы попытаться, иначе они меня убьют страшной смертью! Я думал ты сам умрешь! Понимаешь?! Ты понимаешь?! —
Да. Доверили. Поручили.
Идиоты?
Ярость и ненависть, как и любые сильные эмоции, — плохие советчики? Они застили глаза, они заставили разум отступить на время? Вряд ли. При моей смерти лэрг, учитывая данное им прилюдно обещание, стал бы землю рыть, но добрался бы до истины. Вывод? Яд должен был подействовать на всех участников процесса. Как вариант в мензурке сжиженный газ — сверни пробку, и вокруг трупы. Картина ясна — незадачливый убийца, движимый местью за прилюдное унижение и подозрение в причастности к воровству, а также принуждение к отработке, решил поставить жирную точку в существовании раздражителя. Однако не подумал, что может пострадать сам. Дальнейшая ниточка обрывалась… И еще один вывод, похоже, де Кроваль, как тот мавр, сделал свое дело, а теперь должен был уйти. В небытие. Вместе со знаниями о совместных преступлениях с черноягодцами. И я понимал его подельников, маг сдаст всех. А может уже сдал, если сотник прижал его.
Мысли пронеслись мгновенно, пока приводил в чувство злодея двумя хлесткими пощечинами. Его взгляд стал становиться осмысленным.
— Давай по порядку. Где лэрг? — спокойно спросил нейтральное и достал из рюкзака фляжку, в какую с утра залил сладкий прилл. Осушил ее в несколько глотков. Волшебный напиток, пусть и едва теплый. Все это время мэтр молчал, а затем заговорил, опять быстро-быстро.
— Он на площади, на площади! Приказал ждать здесь. Они объявляют решение Малого совета народу, а меня оставили с тобой... Чтобы смотрел, и в случае чего помог! Я там лишний! Поэтому… должен был помочь! Да, да, помочь!
— Ты помог. Теперь рассказывай. Коротко, четко и по существу. Как ты дошел до жизни такой? А я подумаю, стоит ли знать сотнику о твоем падении.
— Не стоит, точно не стоит! Он меня убьет! Сначала будет пытать, а потом… Что рассказывать? Что? — две последние фразы добавил, когда перехватил мой неодобрительный взгляд.
Помог наводящими вопросами, а острие кинжала, приближающееся порой к глазу, способствовало предельно правдивым ответам. Единственное, что откровенно являлось плохим знаком — клиент обильно обмочился.
История мага была глупа, пуста и отдавала безумием. Мало того, что он не отличался смелостью, так еще и являлся алкоголиком, наркоманом (любил какую-то дрянь — «Звездную пыль», похожую на земной кокаин), азартным игроком и бабником. Гремучая смесь. Именно за эти достоинства его вышвырнули из Высшей имперской академии в Халдагорде. Нужно отметить, что при всех недостатках происходил он из интеллигентной семьи, а преподавать умел и любил, да и откровенного криминала сторонился. Взятки брал, альфонсничал, но не более. Поэтому отправился не на эшафот, а хорошие знакомые родителей из профессорской среды подобрали ему непыльную должность в Тьмутаракани, подальше от отцов испорченных девиц и разгневанных мужей. В Черноягодье на тот момент скоропостижно скончался прошлый заведующий Канцелярией.
Здесь мэтр вел до определенного момента тихую и благообразную жизнь, не пил, не нюхал, не играл, на молодых баб не заглядывался, пара привезенных с собой рабынь служила утешением. Затем, на радость местных, как обычно это и бывает, страх притупился. А тяга к прекрасному начала побеждать и затмевать собой здравый смысл. Вино, игра и замужняя дочь Генриха Кречета. На ней и поймал его «разгневанный» отец. Я ничуть не сомневался, учитывая увиденное в храме, что довольно красивой тридцатилетней женщине сам папочка велел разделить постель с магом. Во благо рода. Еще де Кроваль проиграл Волкам очень много денег, общая сумма — больше пяти тысяч золотом. И ему предложили отработать не только ее, но и получить средства на нескромные радости жизни. Ничего особого, по мнению де Кроваля, от него не требовалось — ставь необходимые подписи, поворачивай бумажные дела в нужном для Волков и Ко русле, веди «правильный» учет и продолжай спокойно потрахивать Сандру, играть и бухать. В общем, серые с присными крепко держали за яйца товарища к обоюдному удовольствию обеих сторон.
После того, как я потерял сознание, Кречет передал мензурку и приказал магу, если мне удастся выкарабкаться, только тогда выпоить ее. Сама склянка исчезала волшебным образом, а яд был хитрый, через пять минут после безвременной кончины жертвы ничего не смогли бы обнаружить в организме и Дознаватели. Последнее слово произносилось с большой буквы. Пока не понял, почему такое уважение к следственным органам — или из-за прошлого общения с представителями закона, или это их собственное наименование.
И вот как быть?
Ни один из вариантов мне не нравился. Наркоманы, алкоголики, игроки, бабники, несмотря на простоту работы с ними пока ты находишься в поле их зрения, в перспективе создавали множество проблем. Сдать лэргу — донельзя простой вариант, но чего в этом случае я добивался? Правильно — ничего. Если бы сотнику нужна была кровь Кречетов и Волков, то оснований ее пролить он имел множество. Вздернуть коррупционера? Смысла для меня не имелось. Моральное удовлетворение же крайне эфемерная категория.
— Приносишь мне клятву крови, — раз про нее все болтали, как и нерушимость подобного рода соглашений, то использовать сам Бог велел. И земные аналогии тут не уместны. Там влагу жизни мешали, но это никак не уберегало от предательства. Здесь… Черт знает.
— Но я умру если ее нарушу. Страшно умру! — и отлично.
— Вот и не будешь нарушать, — спокойно, как будто разговаривал с маленьким ребенком, сообщил очевидное, — А так, знаешь, сколько мне известно болевых точек? Кронос столько открыл, поэтому можешь прямо сейчас ощутить всю прелесть общения с Высшими.
— Ты же аристо! Это на всю жизнь… Понимаешь, навсегда!
А теперь подробнее.
Выяснилось следующее, приносившие подобную клятву любым носителям древней крови реально умирали в муках при ее нарушении, посмертие тоже было не из лучших. Но имелся и обратный конец у этой палки, если я взову к крови, даже не проливая ее на чей-либо алтарь, произнесу ритуальные фразы типа «слово», «клянусь родом» и так далее, то при нарушении сам сдохну в диких корчах. Сука! А я думал, мне начало везти, как у джентльменов за карточным столом. В целом, прокрутил мгновенно все сказанное за время нахождения в Аргассе, понял, пока опасаться за бренную не стоило. Я и раньше за языком следил, теперь следование привычке должно выйти на другой уровень.