Тихий Дон Кихот
Шрифт:
— Эй, дэвушка! Нэ тарапысь! — услышала она. — Дай прокачу!
Она уже хотела убежать, не оборачиваясь. Но тут услышала:
— Аня! Да свои! Садись скорей! Подвезу! — кричал ей Рэджэп, открывая дверцу красной «копейки».
— Что ж ты гад, так приглашаешь?! Я думала, «черный» какой-нибудь… Тьфу ты, извини!
— Ну, всяко не белый, — засмеялся он. На груди у него было написано «Никто не любит меня так, как мама с папой!».
В этот момент ливень обрушился на город с силой душа Шарко.
На набережной дождь стоял, как натянутая пленка. У входа в Эрмитаж не было ни одной живой души. Рэджэп выскочил с зонтиком и довел Аню до самого входа. А потом побежал к машине, смешно задирая ноги в светлых брюках, как клоун из Аниного детства. Только у того в руках еще было по авоське.
Аня оглянулась по сторонам. Нет. Никого здесь не было. И что это за сумасшедшая ей звонила, да еще с таким препротивнейшим театральным шепотом? Что за паранойя? Хорошо еще, встречу назначила в приличном месте. В подворотне какой-нибудь Аня с ней встречаться не стала бы.
Дворец встретил торжественной прохладой и полумраком. Аня глубоко вдохнула этот чарующий запах истории и пожалела, что никогда не приходила сюда с Корниловым. Вот куда надо захаживать посидеть, да поговорить по душам. Особенно вечером, во время летней грозы.
Она купила билет, и звуки ее шагов растаяли под мраморными сводами. Она зябко поежилась и обняла свои голые плечи руками. Стало совсем холодно.
Христофора найти оказалось делом нелегким. Сделать это самой было ей совершенно не под силу. А пожилая служительница с фиолетовыми сединами и досадным пятнышком кетчупа на жабо долго и обстоятельно листала какие-то тетрадки. У Ани сложилось впечатление, что о ней вовсе забыли. Фиолетовая дама явно занялась самообразованием.
Рядом скучал в качестве декора большой и всезнающий компьютер. Пришлось подождать еще.
— Вы часто у нас бываете? — вежливо, но с нескрываемым превосходством спросила дама, как будто не она, только что зарывшись в конспекты, освежала свои знания. Скользнув взглядом по Аниной маечке и рукам, покрывшимся гусиной кожей, дама отчего-то сделала неутешительный вывод: — Думаю, не часто. Объяснить довольно сложно. Я вам нарисую.
В конце концов, зажав в руке бумажку с нарисованными поворотами и переходами, Аня двинулась в нужном направлении. В залах посетители еще были. В некоторых даже много. Кое-кто, вероятно, просто пережидал грозу. Аня приободрилась. Все-таки встречаться с незнакомкой, зараженной манией преследования, приятнее, когда хоть кого-то кроме мраморных статуй можно позвать на помощь.
Проходя насквозь галерею голландской живописи, она внезапно наткнулась на знакомое лицо. И сразу не смогла вспомнить, откуда она знает эту надменную блондинку в дорогом бежевом костюме. Ах, да, они встречались весной на рекламных курсах. Между ними еще какая-то кошка пробежала. Недалекая, видать, барышня. И стервозная.
Проходя мимо, Аня равнодушно поздоровалась.
Та тоже узнала Аню и холодно кивнула.
Добравшись, наконец, до нужного коридора, Аня огляделась. Пара влюбленных, держась за руки, медленно продвигалась от картины к картине. У девушки были длинные кудрявые волосы, а на носу круглые очки в черной оправе. На талии завязана куртка. Аня подумала, что девушка наверняка не русская. Наши никогда таких очков не носят. Лучше вообще видеть ничего не будут, чем такое. Юноша в штанах, спустившихся до аварийной отметки, потянул девушку за собой.
Здесь ее пока никто не ждал.
Тогда она подошла к картине, и в грозовых сумерках ей показалось, что святой Христофор сразу впился в нее пытливым взглядом. Она подошла с правой стороны — он опять смотрел на нее. Ушла влево — святой явно не выпускал ее из своего поля зрения.
Из-за поворота послышался гул шагов. В Христофоров переход медленно выползла целая группа экскурсантов. Останавливать их здесь никто не собирался. Негромко переговариваясь между собой, они надвигались на Аню. Аня не поняла точно — немцы это или шведы. Она попала в их облако, как самолет. Запахло одновременно мятной жвачкой, стиральным порошком и освежающим парфюмом. Старушка, аккуратная, как новая мягкая игрушка, восторженно улыбнулась Ане рядом фарфоровых зубов.
И тут у Ани ожил мобильник. Она успела только сказать «Алло», как трубку повесили.
Она ждала, когда ей перезвонят, и сосредоточенно смотрела на телефон в руке.
Облако шведских туристов уплывало в конец коридора.
Телефон снова вздрогнул. После вибровызова он грустно заиграл «Мишка, Мишка, где твоя улыбка полная задора и огня…», а Аня все медлила.
В блестящем паркете отразился яркий неоновый отсвет молнии. Аня вся сжалась в ожидании опаздывающего за молнией грохота. Ей казалось, что никогда еще она не видела в Эрмитаже такой темноты. На фоне высокого окна появился женский силуэт, неотвратимо приближающийся к Ане. Лица видно не было. Только цокающий стук шпилек отсчитывал секунды до громового раската.
— Алло, — поспешно ответила Аня, выйдя, наконец, из непонятного оцепенения.
— Вы здесь? — услышала она одновременно и в телефоне, и рядом с собой.
И в этот момент стекла дрогнули, наконец, от чудовищного раската грома.
Теперь она увидела, что перед ней стоит та самая девица с курсов, а рука ее все еще прижимает телефонную трубку к уху. Аня не верила своим глазам. Еще тогда, когда она получила этот звонок, у нее промелькнула мысль, что это какой-то розыгрыш. Сейчас же у нее не было в этом никаких сомнений.
— Так это вы мне звонили, — сказала она очень сдержанно. — Вам действительно что-то нужно или это такая шутка?
— Аня, вы извините, — девушка, которую кажется, звали Света, выглядела совсем не так, как раньше. И смотрела она слегка затравленным взглядом, хоть и хотела казаться невозмутимой. А несвойственное ей просительное выражение лица говорило о том, что ей скорее всего не до шуток. Она произнесла, явно досадуя: — Я не знала, что это вы. То есть, что мы с вами знакомы. Ваш телефон дал мне отец Макарий.
— Да? — Имя отца Макария несколько изменило Анино отношение к происходящему. И она спросила участливо: — А что собственно случилось?
— Я жена Влада Перейкина. Светлана. То есть… — она запнулась, испуганно посмотрела на Аню светлыми, как вода в бассейне, глазами, — то есть вдова. Его ведь вы тоже знали?
Аня подумала, что никогда в своих мыслях не связала бы эту не очень симпатичную ей девицу с таким ярким человеком, как Перейкин. Значит, все-таки что-то особенное он в ней нашел? Надо будет повнимательнее к ней присмотреться. Хотя его многочисленные любовные похождения, о которых Аня вскользь слышала от Корнилова, можно было объяснить именно тем, что жена его ничего особенного собой не представляла. Красивая, конечно. Но стандартной красотой глянцевого журнала…