Тихий конец света
Шрифт:
— Подумай о душе, — прочитал вслух Гриша.
— Нам сейчас о жратве надо подумать, — ответил Матвей, внимательно просматривая дороги. Заметив впереди бело-синий «Форд» полицейских, Матвей аккуратно остановился возле бордюра.
— Дайте мне халат Ильи, — сказал Матвей, заглянув в окошко салона. — И не давайте ему спать! Говорите с ним.
Шувалов натянул халат и вылез из машины. Он уверенно подошел к «Форду», открыл дверь. В салоне, откинувшись на разложенные спинки сидений, спали двое полицейских. Матвей, присев, нащупал внизу рулевой колонки рычаг открывающий багажник. Внутри лежали два бронежилета и короткоствольные автоматы «Калашникова»
— Носи! — сказал Шувалов, надев на белобрысую голову Гриши полицейскую фуражку. — И одень это. — Матвей кинул Грише на колени бронежилет. — Оружие не трогай!
Шувалов повел машину по направлению к своему дому. Размышлять о том, что будет, ему не хотелось. Все равно, предугадать дальнейшее развитие событий было невозможно. Матвей закурил изъятый у Ильи «Честерфилд» и придавил педаль газа. Неожиданно раздался оглушающий звук взрыва. Гриша всем телом передернулся на сиденье. В километре от машины, над домами поднялось черное облако.
— Это что? — испуганно спросил он.
— А хрен его знает, — ответил Матвей. — Может газ рванул. Кто-то забыл плиту выключить, а потом подкурил.
Шувалов остановил машину возле минимаркета. Он надел бронежилет под свою кожанку, автомат повесил на шею, пистолеты положил в карманы куртки.
— Сейчас заходим в магазин. — Матвей развернулся в кресле и смотрел через раздвижное окошко в салон «скорой помощи». — Людей не трогать! Философ берет каши, гречку и рис — пшеничной мне в больничке хватило. Вермишели еще набери и чай с сахаром. Ленин — берешь картошку, капусту, морковку, лук, буряк. Гриша берет консервы — тушенку свиную и куриную, рыбные всякие. Кто сколько унесет. И сигареты не забудьте. Поп с Ильей охраняют машину. Всем действовать быстро и, главное, тихо. Все, пошли!
Стеклянная дверь магазина оказалась открытой. Охранник и продавщицы на кассе спали. Матвей взял оранжевую пластиковую корзинку и прошел в хозяйственный отдел. Он не зря выбрал для «покупок» этот магазин. Раньше Матвей здесь часто отоваривался. В хозяйственном отделе Матвей взял, запечатанный в коробку примус и две канистры керосина, отнес все в машину.
— Поп, не давай Илье спать. Расспрашивай его о прошлой жизни. Где учился, с кем женился и все такое. Для него это сейчас жизненно важно.
— Матвей, — взволновано спросил Поп. — Вот так все и будет?
— Они проснутся. Но нам к этому времени лучше заныкаться.
Шувалов загнал машину «скорой помощи» во двор старого дома. Нагруженная пакетами компания выгрузилась из машины и зашла в парадную. Матвей открыл бронированную дверь. В однокомнатной квартире стоял застоявшийся пыльный воздух, Матвей приоткрыл форточки в комнате и на кухне, наглухо опустил жалюзи.
— Продукты распихайте по ящикам, консервы в холодильник, — распорядился Шувалов, потом достал из кулька бутылку виски и сделал большой глоток.
На кухонном столе лежал коричневый конверт. Матвей удивленно приподнял брови, разорвал бок конверта и достал лист бумаги. «Когда все начнется, — читал Матвей текст, написанный от руки шариковой ручкой, — я буду ждать тебя с десяти
— Какой сегодня день недели? — спросил Матвей, собравшихся в маленькой кухне людей.
По растерянным лицам Матвей понял, что никто не знает. Он заметил электронные часы на тонком запястье Ильи.
— А ну дай часы, — сказал Матвей.
Илья послушно расстегнул браслет. На круглом циферблате «Касио» Матвей увидел цифры «07:40». Он раздвинул пальцами секции жалюзи и посмотрел на хмурое небо — начинало светать.
— Точно идут? — спросил Шувалов.
— Точно, — с легкой гордостью ответил Илья.
— Это хорошо, — улыбнулся Матвей. — Календарь открой мне.
— Сегодня среда, — сказал Матвей, взяв из рук Ильи часы. — Дуракам везет. Переночуем здесь, а завтра поедем на природу. Поп, сваргань картошки, пусть Илья почистит. Философ, расчехляй примус — газ в плите закончился. А вы располагайтесь, — сказал Матвей Ленину и Грише. — Только тихо всем. Никто не должен нас слышать.
Шувалов сделал большой глоток из бутылки, подкурил сигарету и стал к окну, сделав в жалюзи смотровую щель. На улице начали появляться люди. Молодой парень с опухшим с перепоя лицом подошел к магазину напротив дома Шувалова. Парень подергал закрытую дверь, достал мобильный. Нервно понажимал на кнопки, потом спрятал трубку во внутренний карман куртки и подкурил сигарету. Подчиняясь многолетней привычке, люди на автопилоте шли на автобусную остановку, собираясь ехать на работу. Матвей включил приемник — даже белого шума не было слышно.
— За новый мир! — поднял рюмку с водкой Матвей.
Все, кроме Ильи, выпили и принялись жевать картошку с тушенкой. После завтрака Матвей усадил Илью в кресло и сунул в руки старую книгу.
— Тебе надо читать как можно больше, — сказал он Илье. — Нельзя позволить твоим мозгам деградировать. Читай, потом мне перескажешь.
Н.А. Островский «Как закалялась сталь», — прочитал Илья, потом открыл потрепанную обложку. Буквы на желтых страницах складывались в слова, но смысл предложений доходил до Ильи с трудом. В голове была абсолютная пустота, отсутствовало привычное движение мыслей. Внутренний голос молчал, не желая зачитывать вслух содержание книги. Короткие предложения воспринимались нормально, но, только стоило встать на пути глаз Ильи запятым, двоеточиям или тире, как сразу Илья забывал прочитанное ранее. Особенно разрушали смысл многоточия. Они отправляли сознание Ильи в далекий, неизведанный путь, бросив как ненужный якорь, произведение Островского.
Гриша с Лениным кипятили на примусе воду для чифиря. Матвей с Философом, полулежа на диване, размышляли каждый о своем. Поп в рясе и с крестом на груди, открыв библию, молился возле окна. На улице послышался шум голосов. Поп отодвинул секцию жалюзи, Шувалов подошел к окну. Возле магазина собрались непохмеленные мужики, старушки с тряпичными сумками, молодые люди офисного типа. У всех был голодный вид. Мужик в распахнутом пуховике и тельняшке стучал каблуком ботинка в массивную железную дверь. После десяти минут народного возмущения в стеклянную витрину магазина полетел первый камень. Выбив стекло, толпа дружно схватилась за оконную решетку и начала ее раскачивать. Все хотели поучаствовать. В железные прутья вцепились руки мужиков, девичьи кулачки, побелев, сжимали арматуру. Старушка, желтыми, иссохшими ладонями тянула на себя уголок рамы.