Тихий омут и бестолочь

Пожидаева Ольга

— Кость, — позвала она, разрывая поцелуй. — У тебя стоит что ли?

— И не жди, что я буду за это извиняться, — ответил он, чуть задыхаясь.

— И не жду. Это даже похоже на комплимент. Приму на свой счет.

— Уж прими, — и Костя снова завладел ее губами.

Они долго целовались, пока у обоих не заболели губы, пока Марину не начало выключать. Она поерзала, уютно устроившись у него подмышкой, чувствуя, как наконец наползает вожделенная дремота.

— Мариш, — услышала она голос Кости сквозь пелену сна.

— Ммм.

— Учти, я к тебе завтра буду приставать.

— А почему не сегодня? — встрепенулась Иванова.

— Потому что сегодня был тяжелый день. Нужно поспать, — объяснил Кос.

— Почему ты думаешь, что я завтра буду спать тут? — подал голос вредный рассудок.

— Потому что Митяй храпит.

— И ты полагаешь, что я поведусь на твои приставания?

— Полагаю, да.

— С чего бы?

— С того, что ты сначала возмутилась, почему я не пристаю к тебе сегодня, а потом только начала валять дурака и выпендриваться, — сразил ее аргументами Костик.

— И ведь не поспоришь, — зевнула Марина.

— И не спорь. Спи, — подытожил Кос, улыбаясь ей в волосы.

Глава 11. Ассоль

Марина проснулась от мягких прикосновений губ к волосам и запаха, который всегда обожала.

— Вставай, солнце, завтрак проспишь, — прошептал Костя, воруя поцелуй с ее чуть приоткрытых губ.

— Ммм, — протянула Марина. — От тебя пахнет кофе.

— Поторапливайся, а то все выпьют, — посоветовал Кос и вылез из палатки, позволив девушке одеться одной.

Иванова протерла глаза, села, огляделась в поисках одежды. Ее вещи лежали рядом. Марина натянула джинсы и майку с длинным рукавом, проигнорировав толстовку и куртку, так как стало значительно теплее. Зашнуровав ботинки, она двинулась на запах кофе.

Народ действительно уже рассосался, но Костик кивнул ей к столу, где в Маринкиной тарелке стыла каша, а в чашке дымился кофе.

— Спасибо, — улыбнулась она Бирюкову.

— Не за что, — подмигнул Кос. — Но тебе придется мыть посуду. Сони всегда в этом деле крайние. Я не смог отмазать, уж прости.

— Не вопрос, — улыбнулась девушка, принимаясь за еду.

— Я с мужиками за дровами пойду, — отчитался Костя. — Справишься без меня?

— С посудой-то? — приподняла бровь Марина. — Даже не знаю…

— Не скучай, — подмигнул Бирюков и ушел.

Девушка не без сожаления проводила глазами его удаляющуюся фигуру. Она принялась уничтожать остатки завтрака, уверяя себя, что глупо скучать по Косте, который вернется меньше, чем через час. Но все равно скучала. Закончив с едой, Марина занялась ведром из-под каши, которое ее немного отвлекло от мыслей о Косте, но все же она постоянно вспоминала ночные поцелуи и обещание перед сном. Она даже порадовалась, когда девочки позвали ее помочь с обедом, потому что становилось слегка неудобно от собственного воображения и предвкушения грядущей ночи. За работой и легким девчачьим трепом ей слегка полегчало.

Погода баловала туристов. Солнце грело сильнее, чем в день прибытия, и Марина даже сбегала в палатку, чтобы сменить обувь и майку. Возвращаясь на «кухню», она наткнулась на Митьку, который топал со стороны пляжа, блестя мокрыми волосами и не менее мокрым торсом.

— Как водичка? — поинтересовалась Марина.

— Прохладная, — чуть повел плечами Митька. — Надо бы костерок замутить.

И он принялся разводить огонь. Марина чуть косилась на него, припоминая обаятельного мужика, с которым пару раз трахалась Наташка. Девушка только сейчас поняла, что тогда он был не такой подтянутый, даже, наверное, слегка опухший. В те времена, лет пять назад, от него буквально за километр несло пороком и неприятностями. Марина не отговаривала подругу от интрижки с Токаревым только потому, что была уверена: Наташка не дура, она переспит с ним и успокоится. Так и вышло. Но сейчас в нем что-то неуловимо поменялось. Не только внешность. Может глаза?

— Двигай попой, Мариныч, помогать буду, — влез на скамейку Митька, отвлекая от шпионских подглядываний за ним.

— Помогай, я не против, — кивнула девушка.

— Прям ностальгия, — хохотнул Токарев, мастерски раздевая ножом картошку.

Марина аж глаза выкатила, так виртуозно и шустро он чистил картофан. Наверное, в два раза быстрее, чем она.

— Ты в армии что ли служил? — предположила она.

— Не-а, бог миловал. В смысле, откосил.

— А откуда такие навыки?

— Жизнь заставит, еще не так раскорячишься, — процитировал Митька «Особенности национальной охоты».

Марина окинула его недоверчивым взглядом. Как-то смутно она представляла Токарева, раскоряченного жизнью. Напротив, он всегда производил впечатление баловня судьбы, которому удача, деньги и бабы сами шли в руки.

— Стройотряд? — предположила Марина снова.

— Мимо.

— Врожденная ловкость рук?

— Ты не отвяжешься, да? — зыркнул на нее Митька без тени улыбки на лице.

— Любопытно просто, — пожала плечами Марина.

— От любопытства сдохло известное животное, — поддел Токарев. — В Мумбаи я год жил, начистился там овощей и фруктов в промышленных масштабах.

— Зачем? — совсем запуталась девушка.

— Зачем жил или зачем чистил? — снова хохотнул Митяй, но как-то не весело.

— И то, и другое.

— Чистил, потому что платили. Мало, но платили. А жил… Ну, там прикольно, — только и пожал плечом Миттен.

Марина долго смотрела на него, пытаясь представить вполне благополучного мужика на душной кухне индийского кафе или ресторана. Выходило не очень хорошо. А потом ее осенило.

— Салун ДТ тебе принадлежит? Это ты Костин друг, который куда-то пропал?

— Выходит, что я, — кивнул Митька. — Была в ДТ?

— Мы там обедали как-то. Твоя сестра там управляющая, да?

— Ирка, ага.

Повисла неловкая пауза, и Токарев счел за лучшее разрядить атмосферу, напомнив:

— Ты чисти, давай, не филонь.

Марина потупилась, снова обратив все внимание на картошку. Но она все равно исподтишка поглядывала на Митю. Он сосредоточенно чистил овощи, не улыбался. Марина вдруг осознала, что посерьезневший Токарев сразу стал выглядеть старше.