Тихоокеанский шторм
Шрифт:
Но так было только на первый взгляд - на Тихом океане была сильна Америка, в чьей власти было лишить Японию жизненно необходимых ей товаров: нефти и авиабензина, металлолома и современных станков. На материке дела обстояли не лучше - Маньчжоу-ди-го жила под угрозой удара с Севера, что автоматически лишало Империю половины чугуна и пятой части стали, примерно десятой части продовольствия. Отношения между северным Медведем и западным Орлом были плохими - единственное, в чем они были едины, так это в их отношении к Империи Ямато. Соответственно, удар Армии на Север означал тяжелые сражения с непредсказуемым итогом, жесточайшую нехватку риса в Метрополии, поскольку пришлось бы мобилизовать очень многих мужчин - а сельское хозяйство держалось на ручном труде,
А, тем временем, американцы не торопясь затягивали петлю на горле страны Ниппон - началось все в 1938 году, когда правительство США ввело 'моральное эмбарго' на экспорт в Японию авиационной техники. На первый взгляд, 'моральное эмбарго' выглядело безобидно - поскольку тогда американский президент не имел права запрещать экспорт в мирное время, формально 'моральное эмбарго' обеспечивалось письмами из Госдепартамента, отправленными владельцам фирм, сотрудничавшим с Империей, с призывом прекратить этот бизнес. И все - никаких юридических последствий тогда быть не могло. На практике же, этих писем оказалось достаточно, чтобы намертво перекрыть все поставки американской авиатехники в Японию - не помогало ничто, хозяева компаний наотрез отказывались идти наперекор правительству.
Но это было только начало - в сентябре 1940 года США расторгли торговый договор 1911 года, введя внешне безобидную практику лицензирования поставок стратегических материалов в Империю. Практически это значило, что на каждую партию стратегических материалов надо получать лицензию Госдепартамента. Был перекрыт импорт железного лома - необходимого сырья для черной металлургии Империи.
Но это еще были не самые страшные беды - японская авиапромышленность имела налаженные связи с итальянцами и немцами, так что было чем заменить американскую технику; маньчжурские заводы наращивали выплавку чугуна, так что отсутствие американского металлолома не стало смертельным ударом - тяжелейшим ударом стал фактический запрет на импорт авиабензина. Япония не имела производства 100-октанового авиабензина, весь он импортировался из США - и, заменить его было невозможно. Было, правда, производство 87-октанового бензина - но, его качество было ниже всякой критики, это знали все. Результатом стало снижение возможностей японской авиации.
Именно тогда элита Империи была поставлена перед дилеммой - или получение подконтрольных Японии источников нефти, или гибель, в той или иной форме. Единственным источником нефти, добывавшим ее в достаточном количестве, была Голландская Индия - 8 млн. т нефти в год полностью удовлетворяли потребности Империи что мирного, что военного времени. Приятным дополнением была нефтедобыча Британского Борнео - еще миллион тонн в год. Проблемой было то, что захват нефтяных полей Борнео был невозможен без захвата Сингапура, а безопасный подвоз этой нефти в Метрополию был не реален без захвата Филиппин. Тем временем, материковые владения Империи продолжали находиться под угрозой удара русской армии.
Русско-германская война стала для Империи подарком Богов, возможностью решить все свои экономические проблемы без оглядки на Север - именно поэтому Тодзио выступил против вступления в войну против России на стороне Рейха. Пришлось придержать любителей 'Специальных маневров' из руководства Квантунской армии - такой шанс упускать было нельзя.
В отличие от многих коллег, например, того же генерала Муто, Тодзио понимал предельность риска - да, материалы группы полковника Ивакуро были уничтожены, но результаты его анализа врезались в память генерала. Десять к одному - именно таким было соотношение экономических потенциалов США и Империи. Война с США и Великобританией была игрой со смертью, прогулкой по острию катаны над пропастью катастрофы - но, пока шанс был. Адмирал Ямамото четко изложил свою позицию - пока не начали вступать в строй новые американские корабли, строящиеся согласно новым кораблестроительным программам, пока силы флотов на Тихом океане практически равны - шанс есть, но, с каждым месяцем он будет становиться все меньше, пока не растает совсем.
Попытка оставить возможность для относительно мирной реализации варианта, предложенного адмиралом Енаи - завладеть колониями Голландии и Франции с формального согласия хозяев - была сорвана американцами. Двадцать пятого июля, на следующий день после ввода японских войск во Французский Индокитай, США объявили о замораживании японских активов в американских банках, ввели эмбарго на поставки нефти - и вынудили сделать то же самое Великобританию и Голландию. Империя мгновенно оказалась на грани краха - все внешние источники нефти оказались перекрыты.
Можно было только радоваться тому, что высшему руководству Империи удалось удержать 'ястребов' из числа тех, кто грезил войной с Россией - стратегических запасов нефти было на год. За это время надо было или договориться с Америкой - или выиграть войну, обеспечив ресурсную базу Империи Ямато.
И тут имперская элита раскололась психологически - на тех, кто готовился к войне, и, молил Богов об успешном завершении японо-американских переговоров; и тех, кто готовился к войне, твердо веря в то, что Боги не оставят своей милостью страну Ниппон, даровав ей победу.
Хидэки Тодзио относился ко вторым - сын генерала Императорской Армии, участника Русско-японской войны, он на всю жизнь запомнил слова отца: 'Хидэки-тян, тогда у нас был выбор между смертельной опасностью и верной смертью. Для того чтобы развивать промышленность Империи нам были необходимы ресурсы Кореи - никакая другая страна была нам тогда не по силам, мы бы просто не смогли их освоить. Между Кореей и нами стояла Россия. Если тебе кто-то скажет, что победа над Россией была легкой - не верь этому. Россия была намного сильнее нас - и на суше, и на море. Ей достаточно было нанести нам одно большое поражение на суше - и, даже не сбрасывать нашу Армию в море, но, просто зажать нас в Корее, выстроив сильную полевую оборону по реке Ялу, усиленную артиллерией. Еще хуже обстояли дела на море. Если бы адмирал Макаров не погиб, у него были шансы победить - и это был бы крах Империи. Сменившему его адмиралу Витгефту даже не надо было побеждать - ему достаточно было разменивать один свой корабль на один наш, и этого было бы достаточно. Адмиралу Рожественскому даже не надо было вступать в генеральное сражение - хватило бы прорыва во Владивосток, с последующим затягиванием войны, и это бы стало нашим проигрышем, поскольку у нас заканчивались деньги на войну. Я уже не говорю о том, что русские могли просто выслать на наши коммуникации десятки вооруженных пароходов-рейдеров - и задушить Империю морской блокадой.
Если тебе скажут, что тогда был благоприятный момент, чтобы начать войну с Россией - не верь этому. Да, тогда дела у нас обстояли не так плохо, как в 1895 году, когда Россия, Франция и Германия, угрожая войной, заставили нас пересмотреть итоги Симоносекского мира - теперь у нас были современные Армия и Флот, был союз с Англией, были кредиты, выданные нам на ведение войны Англией и Америкой. У России, же, напротив, не было союзников. Но Россия могла разгромить нас и в одиночку - так что момент был вовсе не благоприятный, а - не безнадежный, это совсем разные категории.
А, вот, если тебе скажут, сын, что итог войны был предопределен - верь этому. Русским для победы было достаточно не проиграть - нам же требовалось победить во всех сражениях с минимальными потерями, поскольку возмещать их было просто нечем и не на что. Для победы мало было самурайской доблести и воинского мастерства - надо было, чтобы Боги Империи Ямато повернули события в единственно возможном направлении, так, чтобы Россия не смогла победить, ни при каких обстоятельствах. И они это сделали - наши враги, русские, делали именно то, что было необходимо нам.