Тик-так
Шрифт:
Он посмотрел на часы, пытаясь высчитать, сколько прошло времени с тех пор, как он оплатил свою покупку и получил ключи, но потом ему пришло в голову, что все это не имеет значения. Это были всего лишь деньги.
Как ему выжить - вот что было главным. "ТИК-ТАК".
Двигайся!
Продолжай двигаться!
Томми обошел машину спереди, на мгновение попав в луч единственной уцелевшей фары, но так и не смог рассмотреть, что делается в моторе, потому что крышка капота была плотно вмята внутрь. Зато он отчетливо слышал, как зеленоглазая тварь отчаянно бьется о стены своей железной темницы.
– Сдохни, и будь ты проклята!
– воззвал Томми.
Издалека до него донесся чей-то крик.
Томми тряхнул головой, приводя в порядок мозги, и, несколько раз моргнув, чтобы стряхнуть с ресниц воду, повернулся к дороге. Сквозь пелену дождя он не без труда разглядел на бульваре две машины, которые остановились невдалеке от того места, где "Корвет" слетел с мостовой. На невысокой дорожной насыпи, ярдах в восьмидесяти от него, стоял какой-то человек с ручным фонариком. Он что-то кричал, но ветер относил слова в сторону, и Томми ничего не разобрал.
Движение в этот час было не сильным, но даже на шоссе Пасифик-Коуст, недалеко от места аварии, все же остановилось несколько машин. Правда, из них пока никто не вышел.
Человек с фонарем начал спускаться по насыпи, спеша на помощь Томми.
Томми изо всех сил замахал руками, призывая доброго самаритянина поторопиться. Ему хотелось, чтобы кто-то еще услышал отчаянный визг застрявшей под капотом твари или увидел ее своими собственными глазами, если ей паче чаяния удастся выбраться из переплетения труб и проводов. Ему нужен был свидетель.
В это время бензин, который, по всей видимости, понемногу скапливался под лежащим на боку "Корветом", наконец-то воспламенился. Оранжево-голубое пламя рванулось высоко вверх с вулканическим ревом, испаряя летящие ему навстречу дождевые капли.
Жаркая волна нагретого воздуха ударила Томми с такой силой, что он попятился назад, закрывая руками опаленное лицо. К счастью, ветер разредил пары бензина, и взрыва не произошло, но жар был так силен, что одежда и волосы Томми вполне могли бы воспламениться, если бы не намокли под дождем.
Из огня донесся неземной визг попавшей в западню твари.
Мужчина, успевший спуститься с насыпи, замешкался, испуганный поднявшимся чуть ли не до небес пламенем.
– Скорее! Скорее!
– закричал Томми, хотя и знал, что ветер и дождь не позволят человеку с фонарем расслышать ни его зова, ни отчаянного визга чешуйчатого демона С грохотом и треском, похожим на хруст ломаемых костей, искореженная, объятая пламенем крышка капота сорвалась с петель и прокатилась мимо Томми, чадя и разбрасывая искры. Следом - словно джинн из бутылки - из пылающего ада моторного отсека выскочила тварь. Она ловко приземлилась на широко расставленные ноги прямо в грязную лужу в каких-нибудь десяти футах от Томми, и он вздрогнул. Кожа ее горела: бегущие языки голубого пламени быстро обгладывали остатки хлопчатобумажной ткани, но их жгучее прикосновение, казалось, вовсе не беспокоило чудовище.
С нарастающим ужасом Томми заметил, что тварь больше не визжит от бессмысленной и бездумной ярости. Похоже, вид пламени приводил ее в восторг. Воздев над головой обе лапы - точь-в-точь как человек, поющий осанну своему Богу - и раскачиваясь из стороны в сторону словно в религиозном экстазе, тварь неотрывно глядела не на Томми, а на охваченный огнем "Корвет" и на свои собственные верхние конечности, с которых, как будто светильное масло с какого-то мрачного алтаря, стекал голубой огонь.
– Да она растет!..
– ахнул Томми, не веря своим глазам.
Но зрение его не обмануло. Тварь действительно стала больше. Кукла, которую он нашел на Пороге, была не больше десяти дюймов длиной. Демон, который в экстазе приплясывал перед ним, имел рост около восемнадцати дюймов, то есть почти вдвое больший, чем когда Томми в последний раз видел его на пороге собственной гостиной.
И дело было не только в росте. Передние и задние лапы твари стали значительно толще, а туловище - массивнее.
Из-за охватившего тварь огня Томми не мог рассмотреть более мелких деталей, но ему показалось, что вдоль ее хребта появился остроконечный зубчатый гребень, которого раньше не было, а само существо как будто слегка горбилось. Кроме этого, в строении верхних конечностей чудовища проявилась явная диспропорция: его кисти были слишком длинны по сравнению с предплечьями.
Все это, впрочем, могло ему и показаться, но в одном Томми был совершенно уверен: его враг вырос.
Он ожидал, что тварь погибнет в огне, и зрелище того, как она наслаждается бушующим пожаром, совершенно загипнотизировало Томми. А это было небезопасно.
– Это просто безумие какое-то, - бормотал Томми, но не двигался с места.
Отсветы беснующегося пламени играли в летящих к земле дождевых каплях и в лужах воды на земле, которые сверкали, словно озера расплавленного золота, то вспыхивая, то пригасая, когда на них падала тень пляшущей твари.
Как она могла вырасти так быстро? И не просто вытянуться, но и стать толще, массивнее? Для этого твари необходима была пища - много пищи, чтобы обеспечить такой невиданный рост.
Что же она ела?
Добрый человек снова побежал к Томми, подсвечивая себе прыгающим фонарем, но ему оставалось преодолеть еще около шестидесяти ярдов. Пылающий "Корвет" заслонял от него приплясывающую тварь, и Томми понял, что незнакомый мужчина не увидит ее, пока не встанет рядом с ним.
Что же она ела?
Невероятно, но тварь, похоже, росла прямо на глазах Томми, росла по мере того, как пламя стекало по ее лоснящейся шкуре.
Томми наконец пришел в себя и начал медленно пятиться. Ему очень хотелось броситься наутек, но он боялся повернуться к твари спиной. Любое его резкое движение могло отвлечь тварь от восторженного созерцания огненной стихии и напомнить ей, что жертва находится совсем рядом.
Человек с фонарем был уже в сорока ярдах. Добрый самаритянин оказался крупным мужчиной в развевающемся плаще с капюшоном, который делал его похожим на монаха в сутане. Он тяжело бежал по лужам, то и дело оскальзываясь в грязи, но продолжал приближаться, и Томми вдруг испугался за его жизнь. Поначалу ему очень хотелось иметь свидетеля, но тогда он думал, что тварь погибнет в пламени. Теперь Томми чувствовал, что тварь не потерпит никаких свидетелей.