Тик-так
Шрифт:
– Да.
– Дел кивнула с самым невозмутимым видом.
– Мы часто выезжали в пустыню в окрестностях Вегаса и стреляли по пустым бутылкам, жестянкам из-под пива и старым плакатам с изображениями всяких чудовищ из старых фильмов вроде Дракулы и монстра Черной лагуны. Это было очень увлекательно.
– Любопытно было бы знать, к чему твой отец тебя готовил.
– К свиданиям с молодыми людьми.
– К сви... К чему?!
– Он так шутил. На самом деле он готовил меня к жизни - к необычной, полной приключений жизни, которая, он знал, была мне суждена с самого рождения.
– Откуда у него появилась такая
– Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Благодаря этим тренировкам я никогда не встречалась с молодыми людьми, которые мне не нравились. И никогда не имела никаких проблем.
– Еще бы!
– согласился Томми.
– С такой-то подготовкой!
Вставив в магазин последние два патрона. Дел сказала:
– Мне до сих пор очень не хватает па. Он был удивительным человеком и понимал меня как никто. Не многим это удается.
– Я стараюсь, - заверил ее Томми.
Скути, обходивший дозором карусель, ненадолго остановился возле Дел и, положив голову ей на колени, негромко заскулил, как будто выражая сочувствие. Должно быть, решил Томми, он расслышал в ее голосе нотки сожаления и горечь потери.
– Стрелять из такого пистолета - непростое дело даже для взрослого мужчины, а ты была совсем маленькой девочкой, - сказал он.
– Отдача...
– Конечно, - перебила его Дел, задвигая в рукоятку снаряженный магазин.
– Мы начинали с пневматической винтовки, с пневматического пистолета, с малокалиберного оружия. Когда мы перешли к нормальным винтовкам и дробовикам, отец подкладывал под приклад подушку, а сам вставал у меня за спиной, упирался мне в плечи и помогал удерживать оружие на весу. Таким образом он познакомил меня с самым мощным оружием и научил с самого раннего детства не бояться отдачи, так что, когда я выросла, у меня не возникло никаких особенных проблем. Жаль, конечно, что отец умер до того, как я научилась хорошо обращаться с оружием крупного калибра. Впрочем, мама научила меня тому, чему не успел научить он.
– Жаль, что он не научил тебя делать бомбы, - с шутливым сожалением сказал Томми.
– Я знакома с динамитом и большинством разновидностей пластиковой взрывчатки, но для самообороны они не годятся, - спокойно ответила Дел.
– Твой отец был террористом?
– Ничего подобного. Папа всегда считал политику глупой. Он был очень мягким и добрым человеком.
– Просто он всегда имел под рукой несколько динамитных шашек на случай, если ему понадобится смастерить пару взрывных устройств.
– Далеко не всегда.
– Должно быть, только на Рождество и на День благодарения. Легкий праздничный фейерверк и все такое.
– Строго говоря, я училась не делать бомбы, а , обезвреживать их, если возникнет такая необходимость.
– Очень предусмотрительно, - похвалил Томми.
– Учитывая, конечно, что нам всем приходится обезвреживать по бомбе в месяц.
– За всю жизнь я обезвредила только две, - скромно призналась Дел.
– Ничего, ты еще свое наверстаешь, - отозвался Томми самым саркастическим тоном, хотя на душе у него было неспокойно. Ему очень хотелось бы верить, что она просто разыгрывает, дразнит его, но он не решился спросить. Его разум и так был перегружен самыми разнообразными открытиями, которые касались Дел, а он слишком устал, чтобы разбираться, где выдумка, а где правда, или пытаться сделать какие-то выводы.
– А я-то считал странными своих родителей, - задумчиво добавил он.
– Многие люди считают своих родителей необычными людьми, - согласилась Дел, почесывая Скути за ушами.
– Но это, наверное, потому, что ближе родителей у нас никого нет. Тех, кого мы любим, мы рассматриваем особенно пристально, рассматриваем через увеличительное стекло эмоций и чувств, поэтому все их недостатки и чудачества так сильно бросаются нам в глаза.
– К твоим родителям это не относится, - возразил Томми.
– Тут даже невооруженным глазом видно, какая вы странная семейка.
Скути негромко фыркнул и вернулся к своим обязанностям часового, бесшумно пробираясь в самой гуще табуна раскрашенных лошадей.
Дел застегнула карман, из которого доставала патроны, и ровным голосом сказала:
– Насколько я успела заметить, твои родные почему-то питают предубеждение к блондинкам, но я уверена, что, когда они увидят, что я умею, они полюбят меня.
Томми был рад, что в темноте Дел не видит его лица.
– А что ты умеешь?
– спросил он.
– Как ты стреляешь, я знаю, а вот умеешь ли ты готовить? Для моих родных это не самое последнее дело.
– Ах да, я и забыла... Семья воинственных кондитеров... Как бы там ни было, я многому научилась у моих ма и па. Па завоевал несколько призов на соревнованиях кулинаров в Техасе - он специализировался на мексиканской кухне, а ма... Моя мама училась в Кордон Блю - этой знаменитой академии домашних хозяек.
– И при этом была балериной?
– Нет, сразу после этого.
Томми посмотрел на часы. Часы показывали два часа тридцать семь минут пополуночи.
– Может быть, нам лучше снова начать двигаться? Вдалеке снова завыла полицейская сирена. Дел прислушалась и, убедившись, что полицейская машина не удаляется, а приближается, отрицательно покачала головой.
– Нет, давай лучше подождем немного. Нам придется найти новые колеса, а мне бы не хотелось вскрывать чужую машину, пока район кишит копами.
– Но если мы надолго застрянем на одном месте...
– Пока нам ничто не грозит. Тебе хочется спать? Томми пожал плечами.
– Наверное, я не смог бы заснуть, даже если бы очень постарался.
– Глаза жжет?
– Как будто песку насыпали, - признался Томми.
– Но ничего, все будет о'кей.
– И шея болит так, что голова еле поворачивается, - предположила Дел Столь уверенно, словно сама ощущала нечто подобное.
– Не беспокойся за меня, я в порядке, - проворчал Томми и свирепо потер рукой шею, стараясь если не изгнать совсем, то, по крайней мере, уменьшить боль.
– Ты смертельно устал, - пожалела его Дел.
– Хочешь, я над тобой поработаю? Повернись-ка спиной...
– Поработаешь? Надо мной?
– Ну-ка, двинь задницей, бесстрашный пожиратель тофу, - грубовато сказала Дел, слегка подталкивая его бедром. Повозка, в которой они сидели, была рассчитана на детей, вдвоем они едва в ней помещались, тем не менее Томми удалось повернуться так, чтобы Дел было удобно массировать ему шею и плечи. Ее тонкие пальцы оказались удивительно сильными, но она ни разу не причинила ему боли. Вскоре Томми почувствовал значительное облегчение.