Тимка-новосёл
Шрифт:
Лохматый Дядя и на этот раз появился неожиданно. Откуда только он мог взяться? Степь ровная, и вдруг показывается большая меховая шапка, потом голова лошади. Всадник ещё далеко, и Тимка не уверен настоящий это Лохматый Дядя или какой-то другой. Но оказалось, что это самый настоящий Лохматый Дядя. Тимка радостно вскрикивает и кидается ему навстречу. Но почему Лохматый Дядя такой сердитый? Он даже не улыбнулся, а лишь прищёлкнул языком. Тимка поздоровался. Чабан, покачивая головой, проговорил:
— Какой плохой мальчишка! Зачем опять в степь шёл?
— Я за веником и рогаткой… Я не плохой… — заикнулся Тимка, но, вспомнив, что себя хвалить нехорошо, умолк.
Всадник слез с коня и подошёл к Тимке:
— Ты очень плохой мальчишка! Тебя опять будут искать. Поедешь домой. Вон стоит ДТ. На нём поедешь!
Лохматый Дядя взял Тимку за руку и повёл его к чёрному полю.
Большой трактор стоял тихо. Около него в огромной соломенной шляпе лежал Данилыч. Присвистнув, он спросил у чабана:
— Ты, Рахманыч, где его выкопал?
— Худой мальчишка! Домой на тракторе вези его.
— Ого! Как бы не так! Если я с ним прикачу на тракторе домой, его отец нас обоих вздует.
Тимка не сомневался, что на этот раз ему действительно может попасть. Ведь бабушка послала за веником, а он…
— Ты, дядя, не бойся, — начал уверять тракториста Тимка, — папа не будет тебя вздувать. Вздует только меня…
— Меня, может, и не посмеет, а тебе, парень, как пить дать, попадёт. Ну, так и быть, устраивайся в кабине! Мне на реку надо ехать.
Забраться в кабину Тимке помог чабан. Очутившись на сиденье, Тимка почувствовал себя на седьмом небе. Как бы дома ни повернулось дело, а в степь стоило пойти. Шутка ли прокатиться на настоящем тракторе!
Данилыч дёрнул короткий шнур, и степь огласилась резким и частым треском. Тимке показалось, будто в уши ему налилась вода и он начал глохнуть. Потом трактор успокоился и перешёл на ровный говорок. Тракторист сел в кабину, сняв соломенную шляпу; он повесил её на крючок и взялся за рычаги. Машина вздрогнула и быстро побежала.
Тимка никогда ещё не испытывал такого удовольствия. Пусть на сиденье подбрасывает и мотает из стороны в сторону, но он едет на настоящем тракторе, а Тимка так любит, чтобы всё было по-настоящему.
Трактор, подминая под себя густую траву и колючий, спутанный кустарник, шёл без дороги, напрямик.
Так хочется хоть чуть-чуть подержаться за рычаги! Но разве тракторист позволит? К великому удивлению Тимки. Данилыч сам предложил взяться за рычаги. И как это взрослые умеют угадывать желания маленьких?
Тимка до боли в ладошках вцепился в рычаги, и неизвестно, сколько бы он так их держал, если бы тракторист не сказал:
— Будешь так сжимать, — пальцы отсохнут. Держи слабее. — Положив свои большие ладони на Тимкины руки, Данилыч дал почувствовать, как следует держать рычаги. Тимка чуть-чуть разжал ладони, и ему показалось, что трактор пашет быстрее и стало меньше подбрасывать на сиденье.
Но самым интересным было то, что трактор легко поворачивался в разные стороны, — для этого нужно было двинуть одним из рычагов.
Хорошо ехать на тракторе с приветливым трактористом, который разрешил даже подержаться за рычаги и управлять такой большой машиной. Теперь будет о чём рассказать отцу, бабушке и Юльке. Лишь бы бабушка не сердилась, а если и рассердится и даст подзатыльника, ну что ж, взрослые тоже переносят неприятности ради того, чтобы получить удовольствие. Отец часто говорил, что побродить по полям с ружьём — для него большое удовольствие, но каждый раз, как только он начинал собираться на охоту, мама хмурилась и не разговаривала. Отцу это было неприятно, но он терпел.
Трактор круто вильнул в сторону. Тимка не на шутку испугался; ведь машина могла опрокинуться, но трактор не опрокинулся, а выскочил из травы на песчаную отмель. Песок на отмели был такой белый, что у Тимки мелькнула мысль, не сахарный ли он. И ему вспомнились сказки бабушки о молочной реке и кисельных берегах.
Трактор остановился и перестал шуметь. Данилыч выскочил из кабины и с ведром направился к реке. Тимка тоже охотно пошёл бы к реке, но его не позвали, а поэтому лучше уж сидеть в кабине, иначе могут не взять на трактор.
Тимка сидел смирно. Он подавлял в себе желание ухватиться за рычаги, передвинуть их без посторонней помощи и посмотреть, что из этого получится. Но тракторист, уходя, строго-настрого предупредил, чтобы Тимка ничего не трогал. Лучше уж не нарушать наказа.
Данилыч вернулся с полным ведром воды. Отвернув круглую крышку, он начал лить воду в радиатор.
Сколько раз тракторист ходил с ведром к реке, Тимка не считал, но был удивлён тем, как много пьёт трактор. Раздумывая, почему трактор так много пьёт, мальчик решил, что в степи жарко, а трактор долго без остановки бежал, наверно сильно вспотел и захотел пить.
Тимке и самому хотелось пить. Он тоже с удовольствием подставил бы рот под струю воды и пил бы, и пил…
Завинтив крышку. Данилыч стал раздеваться и, когда остался в одних трусах, крикнул Тимке:
— Разоблачайся, парень! Нырнём по разку!
Сдёрнув майку и скинув сандалии, Тимка остался в трусах.
— Скидывай и трусы, — подсказал тракторист, — здесь стесняться некого. Людей ты да я, только и всего.
Скинуть трусы было делом одной секунды. И вот Тимка бежит по белому горячему песку. Данилыч с разбегу кинулся в воду и поплыл на середину реки Тимка тоже плюхнулся в воду, но плыть не решился. Разве угнаться за взрослыми! Конечно, можно било бы давно научиться плавать и нырять так же, как сейчас ныряет Данилыч, если бы бабушка и мама разрешали входить в воду выше колен. Но они этого не позволяли. Что ж, приходится радоваться и тому, что, опираясь руками о дно, можно сильно ударять ногами по воде, поднимая столбы брызг.