Тимка-новосёл
Шрифт:
Тимка прищурился от яркого солнца, и ему показалось, что кусты, трава и самый дальний вагончик дрожат: он закричал:
— Ой, бабушка! Иди посмотри! В степи кусты дрожат и трава дрожит!
Бабушка достала из чемодана белую панамку и, надев её Тимке на голову, предупредила:
— Не снимай! Голову напечёт. Кусты и трава, говоришь, дрожат? Это тебе, Тимоша, мерещится. Солнце землю сушит. Земля-то парит, оттого и кажется, что будто всё кругом дрожит. Ну, карауль магазин-то, а мне доглаживать надо. Заговорилась с тобой, утюг остынет, и печка у меня прогорела. Вот грех-то какой!
Бабушка ушла. Тимка сидит на ступеньке и смотрит на степь. На дороге показалась машина. Распушив длинный хвост пыли и помахивая им, она быстро приближалась к вагончикам. Тимка видел в городе такие машины. Он даже придумал им название — «кузовички». Машина остановилась на поляне. Из кабины вышла женщина в белом халате. Увидев Тимку, внимательно посмотрела на него и спросила:
— Ты откуда здесь появился? Кто такой?
Наконец-то нашёлся человек, с которым можно поговорить. Тимка охотно ответил:
— Я с бабушкой приехал. Ты, тётя, нас будешь лечить? Ты врач? Да?
— Врач? — рассмеялась женщина. — Продавец я. Иди скажи бабушке, чтобы за хлебом шла.
Тимка не двинулся с места. Всё так интересно: прошло совсем мало времени, а кузовичок превратился в магазин с прилавком.
— А ну-ка, малец, посторонись! — прогудело над Тимкой.
Рядом стоял высокий мужчина в соломенной шляпе.
— Чего разглядываешь? Не узнал? — басил мужчина, — Эх ты! Неделю ехали в одном купе. Забывчив…
Действительно, Тимка не узнал усатого соседа-пассажира, которого бабушка звала Данилычем. Но как можно узнать, если у Данилыча и в помине нет усов, а огромная соломенная шляпа делает его похожим на подсолнух с толстой-толстой ножкой.
— На, старый знакомый, закусывай! — Данилыч протянул Тимке горбушку-довесок. — Кусай, кусай, хлеб мягкий. Зубов не сломаешь.
Тимка, разглядывая горбушку, не заметил, как к нему подошла женщина в кепке с самыми настоящими шофёрскими очками поверх козырька. Она дала Тимке кусок сахару.
— Знакомься, парень, не робей, — подбадривал Тимку Данилыч. — Это прицепщица. Её Тоней зовут.
Тимка знал, что брать хлеб и сахар от чужих — нехорошо, об этом часто говорила мама. Но разве можно утерпеть и не попробовать хлеба из магазина на колёсах!
У машины-ларька появилась бабушка. Тимка показал ей гостинцы.
— Спасибо-то людям сказал? — спросила бабушка.
— Я забыл, — смутился Тимка и отошёл от машины.
— Ишь ты, «забыл»! — покачала головой бабушка. — Хлеб, сахар взял, а спасибо «забыл»!
Тимка осмотрелся кругом. На глаза ему попался вагончик, в котором сидел беркутёнок. Теперь-то есть чем поделиться с птицей: ей можно покрошить хлеба и дать кусочек сахара.
Сняв с петли дверную накладку, Тимка вошёл в вагончик. Но где же беркутёнок?! Мальчик осмотрел все углы — птицы нет. Сломя голову Тимка побежал домой. Задыхаясь, он сообщил бабушке об исчезновении беркутёнка.
— Вот и хорошо! — обрадовалась бабушка. — Отец, наверно, увёз его в степь. На волю выпустит.
Отец выпустит беркутёнка?! Нет, бабушка что-то перепутала…
— Птица не папина, её пастух поймал! — запальчиво кричит Тимка. — Если папа выпустит беркутёнка, пастух сердиться будет!
— Поди, так уж и рассердится! Зачем пастуху птица-то? Давай-ка мой руки, да обедать будем. Никакого режиму в доме не стало!
Случай с беркутёнком взволновал Тимку. Неужели отец выпустил птицу? Зачем же он вчера предупреждал, чтобы не ходить в вагончик? Так жалко, что не удалось угостить беркутёнка.
Обедал Тимка вдвоём с бабушкой. В вагончике было жарко. Бабушка объяснила, что жар идёт от крыши она железная и её сильно накаляет солнце. Тимка жары не боится, он хочет, чтобы на земле всегда было жарко, тогда бабушка и мама будут каждый день разрешать купаться. Когда ехали на машине, отец говорил, что недалеко от полевого стана есть речка, но где она, он точно не сказал, а, махнув рукой в степь, проговорил: «Надо идти всё прямой прямо, в ту сторону, где садится солнце».
— Ложись-ка поспи после обеда, — уговаривает бабушка.
— Я не хочу спать! Я гулять пойду! — решительно заявляет Тимка и с вызовом смотрит на бабушку.
— Гулять?! А что мать-то наказывала?
— Я не хочу спать… — повторяет Тимка.
— Смотри-ка, выдумал: «Не хочу…» Ложись!
— Бабушка, — упрашивает Тимка, — разреши погулять! Ну так хочется погулять, пусти!
— Вот грех-то какой! Ладно, иди побегай! И то верно: зачем в такую жарынь-то валяться в постели. Маята одна…
Поцеловав бабушку, Тимка пулей вылетел из вагончика. Но чем заняться? Под ноги попалась длинная плитка песчаника. Если над ней потрудиться, то можно выточить нож, точно такой, какой был у доисторического мальчика! Тимка увлёкся работой и не заметил, как подошло время заката. Солнце, коснувшись земли, начало медленно зарываться в неё. Тимка узнал, в какую сторону нужно идти всё прямо и прямо, чтобы попасть на реку. Поход он назначил на завтра и решил позвать с собой бабушку. А если она откажется, он уйдёт один!
Глава пятая. А если идти всё прямо и прямо?
Утром Тимка ещё не успел подняться с раскладушки, а отец уже принялся ворчать на него за то, что он вчера ходил к беркутёнку.
— Упустил ведь птицу-то! Я же предупреждал тебя!
— Я упустил?! Я упустил? Да? Как бы не так! — возмущался Тимка. — Я её совсем не выпускал.
— Не выпускал… Не сама же дверь-то открылась? Достанется нам, брат, от пастуха!
По словам отца выходило, что беркутёнок исчез по вине Тимки.