Тимошка Пострелёнок и горбатый колдун
Шрифт:
Спальник сорвался с места, будто стрела с тетивы и загремел по ступеням княжеского крыльца длинным мечом. Дмитрий Иванович глянул ему вослед, вздохнул еще раз глубоко и опять в свою светлицу пошел, оставив мать с сыном на ступенях крыльца. Княгиня хотела обнять Васю за плечи, но тот быстро вывернулся из-под её руки и побежал, перепрыгивая через частые лужи к княжеской конюшне. Совсем не по княжески побежал, а как простой мальчишка из посада. Вот глянет на него кто-нибудь со стороны и вряд ли разберет сразу, кто это так весело по лужам шлепает, а может и разбирать этот кто-нибудь ничего не будет. Бежит мальчишка и всё тут.
2
Боярин
– Чего звал Дмитрий Иванович? – завершив нужные приличия, покорным голосом поинтересовался Квашня.
– Дело у меня к тебе Иван Родионович есть, – взглядом приглашая боярина к столу, строго молвил Дмитрий Иванович. – Мальчонку одного у тебя с конюшни хочу попросить. Отдашь?
– Какого мальчонку? – насторожился Иван Родионович. – Там мальчонок у меня нет, там при деле все.
– Тимошку Постреленка, есть у тебя такой? – отодвигая от себя плошку с кашей, и выглядывая, чего бы еще отпробовать, уточнил свою просьбу князь. – Ну, так отдашь или нет его князю своему? Чего молчишь?
Боярин немного похлопал глазами, почесал правую щеку, потом резво вскочил из-за стола и бухнулся перед Дмитрием Ивановичем не колени.
– Пощади меня Дмитрий Иванович, – заголосил Квашня, часто кланяясь лбом до пола. – Не забирай у меня Тимошку. Христом Богом тебя прошу, не забирай. Чего хочешь бери, а Тимошку не забирай. У меня же без него всё дело встанет! Христом Богом тебя прошу!
– Как так встанет? – заинтересованно закрутил ус князь.
– А так и встанет! Тимошка-то он же на все руки мастер. Он всё может: хочешь, балалайку сделает, хочешь, вприсядку спляшет. Шубу соболью, так в два счета залатает, что дыры и не заметит никто, а уж если животину какую вылечить, так лучше его во всей Москве лекаря не сыскать. Не губи ты меня батюшка просьбой своей! Не губи!
– Это его дед Антип всему научил, – перебил рассказ боярина, прибежавший к обеденному столу Вася. – Тимошка ведь не только балалайку сделать может, он мне на прошлой неделе настоящую мельницу на ручье соорудил. Только она маленькая очень была, и муки мы там всего с наперсток намололи. А еще Постреленок сказки рассказывать горазд.
– Вот уж что горазд, то горазд, – затряс бородой в подтверждение слов княжича Иван Родионович. – Вот здесь Василий Дмитриевич истинную правду сказал. Мне как вечером не спится, так я Тимошку позову и он такого понарассказывает, что диву этому во сне только и удивляешься. Чего он только не знает Великий князь? Чего только не помнит? А языком мелет, так же шустро, как мельника жена помелом. Одним словом Постреленок.
– А еще Тимошка с птицами и со зверями разговаривать может, – опять перебил боярина княжич, и торопливо прожевывая ломоть ржаного хлеба с медом, добавил. – Вели батюшка Ивану Родионовичу Тимошку со мной отпустить. Вели…
– Не губи! – вновь стал, не жалея своего лба, отбивать поклоны Квашня. – У меня сейчас две лошади болеют! Одна ногу ржавым копьем наколола, а другая съела чего-то! Их же лечить немедля надо, а иначе околеют они. Не забирай Тимошку! Пропаду я без него! Сам пропаду, и лошадей выходить некому будет! Пощади меня великий князь! Пощади слугу своего верного!
– Ладно! – нетерпеливо махнул рукой князь. – Хватит волком выть!
– Пощади! – продолжал гнуть свою линию, ползавший у княжеских ног боярин. – Не забирай мальчонку Дмитрий Иванович! Чего хочешь у меня бери, а его не забирай. Не забирай!
Только вот вдоволь поползать ему возле ног своих Дмитрий Иванович не позволил. Схватил он посох в руку да стукнул им два раза по полу, а третий боярину по спине. Прибежали тотчас на стук дюжие дружинники и проводили смущенного боярина с высокого крыльца.
Не успел князь после проводов назойливого гостя киселя малинового из глиняной кружки испить, а уж у его порога другой посетитель мнется. Боярин Тутша Василий Афанасьевич пришел.
– Ну, чего скажешь боярин? – радушно приглашая гостя к столу, спросил Тутшу Дмитрий Иванович. – Проходи, чего у порога мнешься?
– Готово всё Дмитрий Иванович, – радостно принимая приглашение, уселся к столу боярин. – Прямо сейчас выезжать можно. Все, как положено, собрали. Только твоего приказа ждем.
– Это хорошо, что ждете, – вздохнул князь, и как-то воровато оглянувшись, совсем не по-княжески зашептал Тутше на ухо. – Очень важное тебе хочу сказать боярин. Только тебе одному скажу, но уж и ты про сказ мой, тоже рот на замок. Никто про это не знает, и узнать не должен. Надеюсь я на тебя. Грамотку мне вчера вечером кто-то в окошко подбросил. Тайно так подбросил, из-под тиха. А в грамотке той вот что было.
Князь еще раз оглянулся, еще ближе к уху боярина припал и тут снова вбежал в княжеские покои Василий Дмитриевич.
– Привел я его батюшка! – прямо с порога звонко заголосил княжич. – Ты вот сам на него посмотри.
– Кого привел! – испуганно отпрянул от боярского уха Дмитрий Иванович.
– Как кого?! – захлопал лучистыми очами Вася. – Тимошку Постреленка привел! Ты же вроде на него посмотреть хотел.
Княжич обернулся с порога назад, и, повозившись там чего-то, вытолкнул к княжескому столу вихрастого конопатого мальчишку лет двенадцати. Мальчишка удивленно таращил глаза и, не зная, а как ему дальше быть в столь важном месте, суетливо переминался с ноги на ногу. Уж сколько бы он так переминался никому неизвестно, но тут боярин Тутша легонько хлопнул конопатого гостя по затылку и шепнул в красное, изрядно оттопыренное ухо.
– Поклонись князю-то отрок, поклонись. Нельзя так перед князем ногами сучить! Не принято здесь такое. Кланяйся скорее, пока я тебе настоящей затрещины не отвесил. Кланяйся.
То ли Тимошка затрещины настоящей испугался, то ли просто просьбам боярина внял, опять же неизвестно никому это до сих пор, но на колени отрок перед великим князем пал проворно. Пал и затаился, ожидая своей участи. Испугался Тимошка, что рассердится князь за его нерасторопность, и тотчас же рассердившись, ругаться станет. Отругает браными словами, да и прикажет высечь его за дерзкое стояние на ногах перед своей княжеской особой. Запросто ведь высечет. Однако князь ругаться на Постреленка не стал, он даже и взора своего на мальчишку не опустил. Перевел князь тут же свой суровый взгляд на сына и стал строго выговаривать тому.