Тинг
Шрифт:
— Почему, мэм?
— Потому что, — отрезала Вероника, и по тону было ясно, что дополнительных разъяснений ждать не стоит.
Они вернулись к древесному дому, возле которого был припаркован «Грифон». Все были встревожены внезапной стычкой, а Травинка — больше других. Вероника приказала выставить часового снаружи, а вдобавок вызвала свой Аспект — устрашающий призрачный глаз, чтобы держать под наблюдением все подходы к лагерю.
— Они вряд ли осмелятся на какие-то враждебные действия под Великим Древом, — сказала она, — но меры предосторожности не помешают…
Затем они заговорили о подготовке, тинге и вариантах действий
— Адель, что вы знаете о ее Рунах и Навыках? — спросила ее Вероника. — Она ведь обучала вас, передавала мастерство. Вы должны знать, на что она способна…
— Она… очень сильное серебро. Умеет искать и призывать сильные Травы, говорить с растениями и животными, делать дерево крепче железа, прокладывать легкие пути, создавать растительные яды, разные — от тех, что лишь усыпляют или обездвиживают, до тех, что убивают мгновенно, а также лечить и очищать от них, — медленно говорила Травинка, припоминая все известное ей. — Она может вызывать «Белый Лотос» и «Звериную Стаю», окутывать врага «Иллиумовой Пылью» и оплетать «Корнями». Может превращать траву в ножи… и многое еще может.
— Тут бы пригодился Эйрик, но я тоже пару раз видела ее в бою, — кивнула Вероника. — Мне рассказывали, когда преследовали ассасинов Теней, она мгновенно вырастила огромную отравленную рощу. Совершенно жуткую. Знаете что-то об этом Заклинании, мисс Кассиди?
— Кошмарная Роща, — кивнула Травинка. — Только слышала о нем, мэм.
— Золото?
— Я не знаю, — призналась девушка. — Видите ли, она в основном учила меня лечению и обращаться с Травами, но мы не приступали к главной части, пока я не получу бронзовые Атрибуты и Навыки… А свои Руны она всегда держала в секрете.
Они проговорили до глубокой ночи. В один прекрасный момент Травинка ощутила, что глаза слипаются и ее неудержимо клонит в сон. Прошлая ночь с Сигурдом была очень приятной, но почти бессонной, удалось лишь немного подремать во время полета, так что девушка не придала этому особого значения. Бодрящих травяных таблеток в запасе не имелось, все остальные тоже давно зевали, а Толя Грохот давно выводил рулады в соседней комнате. Девушка как в полусне ощутила, что ее подхватили и осторожно уложили на жесткое древесное ложе, где она тут же свернулась калачиком, лишь услышав напоследок голос Динамита:
— Смотри-ка, даже йурр заснул. Инь, меня тоже срубает… Сможешь подежурить первым?
Ответа Травинка не услышала, погрузившись в блаженный сон. Она улыбалась,
А затем наступило пробуждение, и оно оказалось совершенно не таким приятным.
Сначала она ощутила запах, как будто еще во сне. Тяжелый, сладковато-приторный, он дурманил голову, забивал обоняние и все сильнее мешал дышать. Травинка пыталась вдохнуть — и не могла, хотела поднять голову, встать — и с ужасом осознала, что тело ей больше не повинуется. По ней как будто что-то ползло, что-то цепкое и холодное, а из окружающей тьмы раздавались глухие стоны. Находясь на грани яви и сна, девушка отчаянно пожелала прорваться, вынырнуть из этого кошмара — и проснулась.
Запах никуда не делся, голова была тяжелой, как будто в череп залили свинец, а веки раскрылись только благодаря усилию воли. В окружающем сумраке она заметила смутное движение на стенах, потолке, своем ложе и теле — их покрывала сеть растительных побегов, сине-черных, как шкура найтволка, и покрытых отвратительными цепкими колючками. Они уже обвивали ноги и руки Травинки, кололи шею и щеку, настойчиво пытаясь забраться под голову, а соседние ложа вообще напоминали огромные спутанные коконы, внутри которых угадывались человеческие тела. Все происходило в тишине, нарушаемой лишь легким шелестом, хрустом и странными бессознательными вскриками, которые издавали схваченные люди.
Железный Вьюн, он же могильная колючка, — поняла Травинка, хоть прежде видела эту Черную Траву всего единожды. Это нападение. Это коварная атака…
Она попыталась закричать, поднимая тревогу, но из слипшихся губ вырвался лишь жалкий хрип. Попыталась освободиться — и едва сумела шевельнуться. Попыталась открыть Скрижаль — и не смогла, потому что болезнетворные агенты Железного Вьюна, попадая в кровь Восходящего, не только вызывали паралич скелетной мускулатуры, но и блокировали нейромедиаторы, не позволяя в полной мере использовать мнемонические команды. Эту Черную Траву вывели как оружие против Восходящих адепты Червей, она росла только в темных зонах и крайне редко попадала в Круги Жизни…
Нужно было как-то очистить кровь, но мысли путались, и Травинка с ужасом поняла, что колючка все больше опутывает ее тело, впиваясь в кожу множеством шипов — и с каждым мгновением у нее все меньше шансов на освобождение. Атака явно была комбинированной — их усыпили, одурманили, а потом нейтрализовали с помощью Трав, наверняка аккуратно сняв часового и отгородив все происходящее от внешнего мира. Такое могла проделать только мама, она была мастером Трав, Говорящей-с-Травами, но как она могла? Как она решилась сотворить такое у подножия Великого Древа?!
Рядом словно прошел кто-то невидимый, Травинка ощутила легкое дуновение воздуха, а затем один из коконов Железного Вьюна вздрогнул и смялся — его как будто дважды пронзил стремительный блеск, исходящий от выросшего рядом темного силуэта. Хруст, характерное хлюпанье плоти, в который входит металл. Фигура, заключенная внутри, задергалась, как в агонии, и Травинка осознала, что только что у нее стало на одного товарища меньше. Затем пришелец-невидимка проделал то же самое со вторым обездвиженным пленником. Ее друзей просто убивали у нее на глазах, скованных и беспомощных!