Тинкер
Шрифт:
– Гм, - Дальквист покачал головой.
– Что, эти дураки предположили самоубийство?
– Вы знаете, как это бывает, - сказал Джэд.
– Если человек чем-то озабочен и бродит где-то на поверхности, это вполне может закончиться самоубийством. Хорнбиндер сказал, что мы будем помогать Барбаре, а затем мы проголосовали, что это был несчастный случай.
Дальквист вытащил из кармана бумагу.
– Конечно, он был прав. Хорнбиндер наверняка не знал, что все бывшие Хансеновские служащие получают страховой полис?
– Я не знал этого, - сказал я.
Жанет была
– И сколько это составляет?
– Я не знаю точно, - сказал Дальквист.
– Сюда также входит кредитный счет. Барбара и ее дети получат на Марсе приличную сумму и смогут заплатить за свое проживание здесь. Барбара, ты не хочешь уехать?
– Не знаю, - сказала Барбара.
– Дай мне подумать. Джой и я приехали сюда, отделавшись от большого количества людей. Я не хочу выглядеть как Рода, да и отсутствие городских толп, вот что мы оценили на Джефферсоне. Кроме того, независимость.
– Действительно, - сказал Дальквист, но по-видимому он был не согласен с ней. Внезапно мы поняли, что он уже обсуждал с Барбарой этот аргумент. Удивляюсь, когда он успел это.
– Жанет, что вы предлагаете делать?
– спросила Барбара.
Жанет пожала плечами.
– Невежливый вопрос. Ролланд и я примем решение спустя много времени. Но никто из нас не будет одинок.
– Она коснулась моей руки, лежащей на столе.
Когда она сказала это, мы сделали свой выбор. Мы имели прекрасное предложение для "Рогатки" и у нас прекрасно снаряженный экипаж. Это означало оттяжку встречи с платежной закладной и не особенно изменит наш образ жизни - но мы не будем принадлежать себе некоторое время. Мы никогда серьезно не обсуждали какие-либо другие предложения.
– Ты не будешь одинока, - сказал Дальквист Барбаре.
– Я знаю, Бак, - в голосе Барбары прозвучала тоскливая нотка. Они долго смотрели друг на друга, а потом мы начали обедать.
4
Я находился в своем офисе на борту "Рогатки". Со времени подписания контракта прошло тридцать часов, но я не знал, ни что я буду толкать, ни когда это будет. Все это было непонятно.
Жанет отказалась беспокоиться об этом. Мы перевели деньги телеграфом в Марсопорт. Все Джефферсоновские сокровища и то, что мы получили за доставленные грузы. Дейтерия у нас было достаточно и можно было еще здесь купить. Она спрашивала, о чем же еще тут беспокоиться, и я не мог найти ответа.
Я продолжал размышлять обо всем этом, когда в дверь постучал Освальд Дальквист.
Я долго не видел его после того обеда в Догхаусе, и он не очень изменился, но он уже не был прежним человеком. Я думаю, изменился я сам. Вы не можете одинаково думать о человеке по имени Бак, как о человеке, которого вы знали под именем Освальд.
– Садитесь, - сказал я. Это, конечно, было формальностью. При таком уровне гравитации стоять не труднее, чем сидеть.
– Я хотел поговорить с вами о том, как вы обошлись с Хорни. Я никогда не думал, что увижу, как кто-то сделает это.
Его слабая улыбка не походила на его прежнюю улыбку бухгалтера.
– Это действительно интересно. Много лет назад я был в одной корабельной компании. Рейс был долгим и заняться было нечем. Тем более, что я узнал, что никто из колонистов не умеет играть в покер.
Мы снова обменялись улыбками.
– Я выиграл так много, что начал беспокоиться, как бы кто-нибудь не обратил это против меня. Поэтому я нанял сильного мужчину охранять мою спину. Кто-нибудь мог обвинить меня в жульничестве и тогда я звал сильного друга...
– Да.
– И он кричал: "Это не его колода!". Великолепно работал, хотя иногда и таскал у меня мелочь, что я и ожидал.
Мы рассмеялись.
– Когда вы улетаете, капитан Кефард?
– Не спрашивайте меня. Я думаю, когда Рода получит груз, готовый к транспортировке.
– Это может занять много времени.
– Что вы под этим подразумеваете?
– Я тут порасспрашивал кое-кого. По последним моим сведениям, здесь не ведется никаких приготовлений к буксировке капсулы с большим грузом.
– Это глупо, - сказал я.
– Но это их дело. Когда мы отправимся, сколько у нас будет пассажиров?
Его улыбка сразу же увяла.
– Хотел бы я знать. Вы предполагаете, что мы Джоем Коллелой были старыми друзьями? И соперниками из-за девушки?
– Да. Я удивляюсь, почему вы...
– Черт, ведь мы с Жанет разговаривали о них по пути сюда.
– Вы никогда даже не намекали по пути сюда, что когда-либо слышали о нем.
Он спокойно кивнул.
– Я хотел быть уверенным. Я знал только то, что Джой погиб в несчастном случае. Но он не был человеком, способным погибнуть от несчастного случая. Даже здесь.
– Что вы подразумеваете под этим?
– Только то, что Джой Коллела был самым осторожным из всех известных мне людей. Я не хотел обсуждать мое дело с Барбарой, пока получше не ознакомлюсь с обстановкой на Джефферсоне. Теперь я хочу узнать...
– Папа, - Пэм была наблюдающей и крикнула очень возбужденно. Из интеркома снова донеслось.
– Папа!
– Да, я здесь.
– Поднимись скорее сюда. Тут поступило сообщение. Тебе лучше поспешить.
5
– Мэйдэй! [сигнал бедствия] Мэйдэй! Мэйдэй!
– голос был холодным и невыразительным. Пэм записала сообщение на пленку.
– Мэйдэй! Мэйдэй! Говорит буксир Пегасовых линий "Агамемнон", направляющийся с Земли на Паллас. Наш главный двигатель вышел из строя. Наша скорость относительно Солнца сто сорок километров в секунду. Вспомогательной энергии не хватит. Главный двигатель невозможно запустить. Помогите кораблю массой пятьсот сорок тысяч тонн. На борту тысяча семьсот пассажиров. Мэйдэй! Мэйдэй! Мэйдэй!
– О боже!
– я не сознавал, что говорю. Дети столпились в рубке управления и все мы слушали, как лента сообщает цифры точных координат "Агамемнона". Я приказал им составить схему, но Пэм остановила меня.
– Я уже сделала это, пап, - она щелкнула переключателем и экран ожил. На нем появилась схема нашего местоположения в Солнечной системе, внутренние планеты и населенные астероиды, ряды чисел и длинная тонкая линия с точкой, изображающей "Агамемнон". Другие точки мигали и были далеко - другие корабли-буксировщики.