Тирания Ночи
Шрифт:
Помогал Элсу Бронт Донето, которому, когда не находилось более возвышенного занятия, доставляло истинное удовольствие кого-нибудь чему-нибудь учить.
– Это копии текстов, написанных еще до возникновения чалдарянской веры, – рассказывал он. – На официальном языке того времени. Большая удача для нас, ведь официальный бротский не претерпел таких серьезных изменений, как просторечный. Все это трактаты о разных практических вещах. О том, как растить виноград, делать вино, управлять поместьем. В те времена там располагались большие хозяйства, где выращивали на
Донето обучил Тейджа основам древнебротского, и тот почти все свое время проводил читая по складам старые книги.
И, сам того не желая, ввел чтение в моду. Томиться в заточении было ужасно скучно, и все, вплоть до Бо Бьогны и Просто Джо, чтоб хоть немного развлечься, готовы были на все – даже учиться под руководством принципата.
– Ну, теперь очередь за Чушкой, – объявил Элс. – Только вот учиться он будет гораздо шустрее нас.
Он рассказал им старую дринджерийскую сказку о верблюде, которого научили свистеть. Хотя из осторожности заменил верблюда на мула.
Сам Элс был уверен: новые знания помогут ему разобраться в переписке врагов Дринджера.
Время шло, принципат строил на Тейджа планы, но у того имелись и свои собственные.
Пленники не имели ни малейшего понятия, как долго они уже сидят взаперти. Месяца три точно, в этом не сомневался никто. А может, и все пять, утверждали некоторые. Элс удивлялся, что никто ни на кого еще не набросился. Видимо, потому что места в их распоряжении было довольно много, а отчаяние их так и не сломило. Бронт Донето твердо верил, что помощь или выкуп вот-вот подоспеют.
Просто Джо и вовсе радовался жизни.
– Я так еще никогда не жировал, – признался он как-то Элсу. – Сам посмотри: тепло, еды навалом, друзья под боком, Чушка. Я даже читать учусь и разговаривать как важная персона.
Счастливая жизнь Джо так и шла своим чередом. В конце концов уверенность принципата все-таки начала подтачиваться. А Элс думал: неужели весь народ в Племенце поумирал?
Невозможно, чтобы известия о Бронте не дошли до ушей заинтересованных лиц.
– Может, наш начальничек слишком много о себе возомнил? – предположил Горт. – Мы же в ста восьмидесяти милях от Брота. Почему вдруг его кто-то должен тут узнать?
– Я готов в это поверить, – кивнул Элс. – Большая часть браунскнехтов, по-моему, не знала, кто он такой. Им просто поручили нас изловить, работа как работа.
От этих слов настроение в компании не особенно улучшилось.
– Думаю, император все же хотел, чтобы о похищении стало известно, – сказал Горт. – Какой ему прок просто держать Донето взаперти?
Прок был, но отрезанным от мира пленникам это казалось не слишком очевидным.
– Может, все обстоит так, как мы раньше думали? – отозвался Элс. – Пока принципат в руках у Ганзеля, коллегия парализована. А если коллегия парализована, Безупречный не может творить все те безумства, о которых кричит на каждом углу. В том числе вредить императору.
– Ты, вероятно, прав, Пайп. Только мне это все не нравится. Значит, Ганзель всем рассказал, что патриарший парнишка у него. И Безупречный решил его переупрямить или вообще плевать хотел на своего родственничка.
Бо Бьогна принимал ставки: кто из них точнее угадает срок заключения, тому и достанутся все денежки. Участвовал даже Бронт.
Элс часто задавался вопросом: почему же их Донето так отличается от того Донето, которого отправили в Коннек на подмогу епископу Серифсу.
– А спросить не хочешь? – подначивал Горт. – Мне вот, например, очень интересно, что сталось с тем епископским мальчонкой.
Да. Оса Стил бесследно пропал в тот день, когда они вошли в Племенцу. Наверное, император подыскал для него новую работенку.
Элс собрался с духом и за игрой в карты спросил Бронта напрямую, почему же его характер так изменился.
– А ты неплохо соображаешь, Хект. И многое подмечаешь.
– Я профессиональный солдат, мой господин. Я должен понимать тех людей, которым служу. Вы сегодняшний разительно отличаетесь от того патриаршего посланника, о котором мы столько слышали в Антье.
– Ты прав, Хект. Только помни: должность и сам человек – это две разные вещи. Я играл роль, назначенную патриархом и навязанную мне епископом Серифсом. Надеюсь, этот жирный развратник жарится сейчас в аду за все то зло, которое причинил святой церкви.
В один прекрасный день вместо привычного молчаливого слуги к ним пришел новый человек. Вокруг чужака тут же столпилось семнадцать пленников (все, кроме двух больных). Он обвел их внимательным взглядом и сказал, указывая пальцем:
– Ты пойдешь со мной.
Указывал он на Бо Бьогну. Бо никуда идти не желал, но новый человек заявился не в одиночку, а в окружении трех вооруженных громил. И они явно не прочь были пустить в ход свои погремушки.
– Иди с ними, Бо, – велел Элс. – Если б они собирались учинить с нами какое-нибудь зверство, то уже давно бы учинили, сэкономив на нашей кормежке.
После того как за Бо закрылась дверь, он повернулся к Горту:
– Очень надеюсь, что я прав.
– Похоже на правду. Они собираются нас использовать.
Примерно через четверть часа Бо привели назад и забрали еще одного наемника.
– Ну? – поинтересовался Пинкус.
Все сгрудились вокруг Бьогны, даже Бронт Донето подошел поближе.
– Не знаю. Привели меня вниз, в залу, а там ничегошеньки нет, только такой длинный стол, а за ним четверо. Стали мне вопросы задавать. Только на ответы мои им вроде как начхать было.
– Какие вопросы? – поинтересовался Элс.
– Кто я такой, кем служу, как загремел в армию патриарха?
– Зачем им все это? О чем-нибудь важном спрашивали?