Титан империи
Шрифт:
Лом грохнул о каменный пол, оставив глубокую трещину. Едва живой от напряжения Герцен пытался одновременно встать и прожечь меня взглядом. Одежда на его плечах тлела, а от волос и бровей не осталось и следа.
Вот что значит не экономить энергию! Переборщил малясь, бывает.
Сверху выстрелы уже слились в один сплошной гул. Все ближе и ближе — походу, кое-кого и вправду начали теснить!
— Сволочь… — зарычал Марк, силясь подняться и не выпустить лом, который уже прикипел к его правой руке.
—
— Пошел ты, Скалозуб! — сплюнул он и сунул пятерню за пазуху. — Ты и твой грязный род!
— А вот это ты зря! За такое тебе придется вылизывать ботинки у всей гвардии.
Что у него там? Очередная карта? Главное успеть среагировать. Я приготовился…
Но он достал не карту — а пакетик с белым порошком. Разорвал его зубами и одним махом занюхал все содержимое. Потом оглушительно чихнул и поднялся на ноги.
Ох, ты ж мать родная… Какой взгляд! Теперь ему точно все по херу, и это надо иметь в виду.
В руках Герцена снова заплясали карты. Целая пачка.
— Ты че творишь, идиот?! Оба же ляжем!
— Посрать!
Дегенерат оглушительно заржал, а карты в его дымящихся ладонях от обилия энергии ярко вспыхнули. Точно, идиот!
Я бросился ему наперерез, но окончательно слетевший с катушек татуированный мудак швырнул карты под потолок и юркнул в сторону. Мой меч пропорол его бок, но эта образина уже не чувствовала боли.
Вливая остатки энергии в ноги, я пронесся сквозь смертоносный дождь, прыгнул, и в последний момент сиганул под лестницу.
Мощный взрыв сотряс помещение и на несколько секунд оглушил. Когда дым и пыль рассеялись, я покачиваясь выбрался наружу. В башке все гудело, но, кажется, я был невредим.
От холла мало что осталось, однако стены, потолок и — о чудо! — люстра каким-то чудом выдержали всё светопреставление. Нет, тут легким ремонтом точно не обойтись…
Снаружи раздался грохот шагов — приближалась кавалерия. Наши бойцы, похоже, сообразили, что засевший в холле неприятель больше не представляет опасности.
А где сраный Герцен?! — замотал я головой в поисках тела. Неужто от него осталась лишь дурнопахнущая лужа крови? Я побежал по кровавым следам, которые уходили в коридор.
Жив, падла!
Твою мать! Под особняком Скалозубова переходов не меньше, чем наверху! Да еще темнота такая, что даже фонари с трудом помогают.
Остатки отряда шли по туннелям, а те все не кончались. Каменные коридоры сменялись каменными коридорами, а те узкими лестницами, которые спускались все ниже под землю… И тут фонари вдруг замигали.
— Проклятье! — закричал один из бойцов и развернулся в сторону выхода. — Надо валить, мы тут все подохнем!
— Вперед,
Он орал на них, а гулкое эхо прокатывало его голос по холодным стенам. Больше всего бесило, что и самому жутковато. Но он же не истеричная баба, чтобы бояться подвалов? Да и страшного скрипа давно не слышно.
Вскоре они вышли в просторное помещение. Настолько темное, что свет мигающих фонарей не пробивался даже на расстояние пары шагов.
— Сука! Кто там? — внезапно замер на месте один из парней. — Вы видели?
— Чего?
— Там! — ствол ходил ходуном в дрожащих руках.
И тут из темноты послышались звуки.
Хлопки. Кто-то медленно хлопал в ладоши.
— Устали, бедняжки… — послышался из мрака насмешливый женский голос. — Я тоже замаялась здесь. Назовите свои имена, раз не побоялись сунуться ко мне в логово.
Гадюка из Нексуса еще и разговаривать умеет?
— Я Герцен, а ты кто? — пытаясь рассмотреть тварь, Георгий выступил вперед. — Покажись!
— Мое имя Амальгама.
И вслед ее словам тьма рассеялась.
В дальнем конце помещения высился диван, а на нем развалившись, сидела чудовищно красивая женщина в черном.
Или нечто напоминающее женщину.
Очень высокая, с горящими зеленым огнем глазами.
На коленях у женщины сидела здоровенная кошка и, облизываясь длинным языком, скалилась.
— Ты — грязное отродье Нексуса! — ткнул в нее Герцен пальцем. — Твоя голова станет для нас хорошим трофеем!
Да, слухи подтвердились! Скалозубовы действительно снюхались с Нексусом!
Какая удача! Смогут они прихлопнуть этого Евгешу или нет, но теперь песенка его вонючего рода точно спета!
В ответ женщина расхохоталась. Ее кошка раскрыла зубастую пасть и гавкнула. Потом соскочила с колен и, сверкнув глазами, пропала в тенях.
— Смелые слова для ходячего трупа. — Женщина медленно поднялась с дивана. — Давайте, мальчики! Я вся ваша!
Она еще раз хлопнула в ладоши, и фонарики на автоматах мигнули в последний раз.
Вслед опустившейся темноте началась беспорядочная пальба.
На Марке не было живого места, но он не чувствовал боли, и ему было плевать!
Свобода!
Больше никаких обязательств, никакой скучной тактики, никакого будущего. И даже брат ему теперь не указ! Только чистая ненависть!
Герцен-младший хохотал во все горло и несся по коридорам со всех ног. Ожоги совсем не волновали его.
Проклятый Скалозуб сдох, но что он такое вытворял своей зубочисткой?!
А говорили, что он рохля, с которым даже драться неловко. Ткнешь пальцем, а он уже сам молит о пощаде!