Титул
Шрифт:
– Ваше высочество, госпожа Салгми, – учтиво сказала фигура, лица которой из-за яркого света факела было трудно разглядеть. – Ниже этого уровня находится темница.
– Мы знаем, – взяла слово Ева, – мы идём с разрешения господина Сибу. Эмма упражняется в пирумском языке и ей позволили пообщаться с носителем языка, пирумским капитаном.
– В такой поздний час? – недоверчиво спросил тюремщик. – Господин Сибу позволил вам сюда прийти?
– Конечно! – ответила Эмма. – Иначе, откуда бы мы вообще знали про этого капитана? Тем более, судьба его ещё не решена и завтра с ним могут поступить
Девушки почувствовали, что тюремщик засомневался. Последнее замечание Эммы его немного насторожило. Все знали, что Айро нет на острове и вернётся он не ранее, чем через пару недель. А это значило, что Сибу, скорее всего, не примет один решения по пирумскому капитану, которое никак не могло появиться завтра. Девушки скорее всего лгут, тюремщик это понял. Как бы Айро отнёсся к этой ситуации? Размышлять не было времени.
– Ладно! – сказала фигура. – В конечном счёте, я отвечаю за то, чтобы отсюда не выходили, а не наоборот. Идёмте!
Взяв факел со стены, он отправился в темноту, из которой вышел, и девушки последовали за ним. Спустившись ещё на два пролёта, они оказались у двери, в которую тюремщик трижды постучал, потом выдержал короткую паузу и постучал ещё один раз. На секунду открылось дверное окошко, в них блеснули чьи-то молодые глаза, а затем дверь открылась.
– Отведи её высочество Эмму и госпожу Еву к капитану с корабля, – скомандовал тюремщик открывшему дверь надзирателю. – Смотри, чтобы не приближались к решётке, отвечаешь за них головой, – а затем обратился к девушкам. – У вас десять минут!
– Господин Сибу сказал, что у нас есть полчаса, – сказала Ева.
– Господин Сибу ничего вам не мог сказать, так как уже несколько часов находится с патрулём на берегу, в поисках выживших пирумов. Десять минут!
– Благодарим вас, господин… – сказала Эмма.
– Сэдвин, – ответил тюремщик и снова растворился во тьме, оставив факел на стене.
– А меня зовут Рикки, почти как остров! – дружелюбно сказал надзиратель, молоденький солдат лет двадцати. – Прошу сюда!
Девушки, улыбнувшись, переглянулись и отправились за своим проводником. Шагов через пятнадцать они свернули в узкий коридор, в конце которого был виден свет маленькой лампадки. Шагах в пяти от него Рикки попросил девушек остановиться и сказал, что нужный им человек перед ними.
Было очень темно. Свет лампадки освещал лишь небольшую площадь вокруг неё, а глаза девушек всё ещё не привыкли к темноте. Когда наступила полная тишина, они услышали тяжёлое дыхание. Через полминуты девушки начали различать решётку и их робость стала понемногу проходить.
– Кто здесь? – спросил голос на пирумском и Эмма, которая раньше слышала эту речь только из уст Евы, речь, которая казалась ей скорее выдуманной, чем существующей на самом деле, теперь звучала из уст её носителя. И она её слышала и понимала! Это было невероятное для неё чувство!
– Это я, Ева. Я привела к вам мою ученицу Эмму, я учу её пирумскому языку.
– О, так вас двое? – сказал силуэт, подойдя ближе к решётке. – Я думал, вы одна в этом забытом богом месте говорите на нашем языке. Ах, чёрное платье, вот почему я вас не разглядел… Интересно, зачем вы обучаете пирумскому языку, если ваш император разорвал всякие отношения с нашей страной?
Ева решила молчать и говорить толко по необходимости, чтобы предоставить Эмме больше свободы для практики и та, чтобы не усугублять повисшую паузу ничего не нашла лучше, чем задать риторический вопрос.
– Быть может для того, чтобы хорошо знать своего врага? – предположила Эмма.
– Врага? Интересная мысль, очень по-валонски. Рад с вами познакомиться, госпожа Эмма!
– Обращайтесь к ней «ваше высочество»! – вставила Ева.
– Прощу прощения! – сказал голос в камере и стало видно, как пятно изобразило что-то вроде поклона. – Я не знал, что имею дело с особой императорской крови! Позвольте представиться, как подобает. Капитан торгового судна его величества короля Пирумгии Алонса Третьего Благородного, а также полномочный представитель его торговых интересов в Илианской империи, Лорвин Смогл.
– Дайте больше света! – приказала Эмма Рикки, после чего тот ушёл и вскоре вернулся с двумя факелами, которые повесил на стенах.
– Невозможно быть представленным, не увидев лица друг друга, – сказала Ева капитану, после чего тот постарался подойти к источнику света, насколько позволяла его камера, и ещё раз поклонился.
Это был довольно молодой человек лет двадцати пяти с густыми чёрными волосами по плечи, острым носом и тяжёлыми скулами. Однако, его светло-серые глаза с зеленоватым оттенком выражали природную доброжелательность и ясность молодого ума. Одет он был скверно, но данные обстоятельства, видимо, другого и не предполагали. Его светлая рубашка с широким воротником была ужасно запачкана и местами разорвана. Поверх неё сидело что-то вроде стёганного камзола без рукавов, однако, он был распахнут и настолько короток, что напоминал жилет. На бёдрах капитана висели шаровары из парусины, которые были заправлены в невысокие сапоги. Эмма поклонилась в ответ на валонский манер и тихо сказала, будто боясь допустить ошибку в речи:
– Эмма, принцесса Мириона, дочь верховного правителя острова, члена императорской семьи и потомка великого Аллоза, князя Айро.
– Счастлив быть представленным вам! – сказал капитан. – Вы довольно неплохо говорите на пирумском, единственно, ваш акцент слишком резок, пирумы говорят намного мягче, если вы соизволили это заметить.
– Я в первый раз общаюсь с носителем языка, – сказала Эмма, – да и у Евы их было не так много. В общем-то, мы затем сюда и пришли.
– Довольно смелый поступок с вашей стороны, – сказал Лорвин.
– Отчего же? – возразила Ева, вспухнув от того, что капитан смеет судить о поступках людей будучи едва с ними знаком. – Я ещё на допросе поняла, что вы не представляете никакой опасности, тем более за решёткой.
– Даже если я начну религиозную проповедь, чего в этой стране, я так понимаю, весьма боятся? – сказал Лорвин, чётко понимая, какая цена может быть у этой небольшой провокации.
– Лично мы ни вас, ни ваших богов не боимся, – ответила Ева. – Я хорошо знакома с вашими представлениями о мире и его устройстве, и более ложной картины мира вряд ли себе можно представить. Ваше учение никогда бы не прижилось в здешних местах!