Титул
Шрифт:
Написав одно короткое предложение, она отложила перо и снова подошла к окну. Что-то в этом городе не так, он должен быть другим. Нужно поговорить с библиотекарем, господином Тулмом, может, он что-нибудь посоветует по истории городов…
Её размышления прервал стук в дверь.
– Войдите, – пригласила она и в комнату вошёл господин Луин, её верный слуга и командир отряда по охране её покоев. Он снял шлем и поклонился.
– К вам пришла госпожа Салгми, – сказал Луин.
– Пусть войдёт, – сказала Эмма и господин Луин удалился. Через полминуты в покои вошла Ева Салгми, её учитель пирумского языка, на котором говорил далеко живущий народ, с другой стороны света. Её дед, Рон Салгми вёл весьма прибыльную торговлю с этими пирумами, казавшимися валонцам полудиким народом, несмотря
Ева поздоровалась с госпожой и подошла к окну, в которое задумчиво всматривалась Эмма. Это были две красивые девушки одного роста, хотя преподаватель была старше госпожи на три года. У Евы были роскошные черные волосы, уложенные за плечами и карие, печальные глаза, которые часто смотрели будто поверх предметов и людей. Острый, выразительный подбородок придавал её лицу ещё большую трагичность, даже когда она улыбалась или о чём-то мечтала. У Эммы же были золотистые волосы, большие, зелёные улыбающиеся глаза и милое кругловатое лицо, которое уже влюбляло в себя молодых придворных мальчишек. Несмотря на разницу в возрасте, девушки тепло дружили и часто виделись.
– Думаешь о своём рассказе? – спросила Ева.
– Да, никак не могу представить город, в котором это все происходит, а описывать родной Кинго рука не поднимается, – ответила Эмма. Ева посмотрела на ученицу и улыбнулась.
– Творческие муки, значит, – сказала она.
Эмма с любопытством заглянула в глаза Еве и нашла в них какой-то ехидный секрет.
– Зачем ты пришла? – с любопытством спросила Эмма.
– Я, похоже, могу тебе помочь, – ответила Ева. – Хочешь встретиться с человеком, который видел сотни городов и при этом прекрасно говорит на пирумском?
– Быть не может! – воскликнула Эмма и глаза её загорелись. – Рассказывай!
Ева уселась на кровать Эммы, и та последовала за ней.
– Одним словом, сегодня утром на причале я встретила Эрика, одного из солдат твоего отца. Он, как ты знаешь, давно уже за мной бегает и сегодня тоже не смог пройти мимо, когда увидел, как я покупаю лавандовый чай. Слово за слово, и я поняла, что он спешит к твоему дяде Сибу с каким-то очень важным поручением. Сначала он долго не хотел говорить, но потом я вытянула из него, что это дело касается какого-то корабля, который прошлой ночью из-за сильного ветра потерпел крушение недалеко от залива. Самое интересное, что это был пирумский корабль, который, как утверждает его капитан, направлялся к берегам Илианской империи и совершенно случайно оказался в наших водах. Чуть позже твой дядя послал за мной. Капитана корабля привели к нему, и я переводила их разговор. Мне пришлось дать клятву, что никому не разглашу этого разговора, кроме как членам вашей семьи. Капитан сейчас находиться в замке, но обращаются с ним пока неважно, как с пленным. Он сейчас внизу, в камере под замком!
Эмма слушала рассказ Евы и не могла поверить своим ушам. Капитан пирумского судна, здесь, в замке, а она ничего не знает! Был бы дома отец, он наверняка бы ей всё рассказал. А может быть, даже разрешил с ним пообщаться, как с носителем языка. А что если…
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – спросила Ева.
Эмма лукаво улыбнулась и бросилась к гардеробу. Нужно было найти что-то простое и неприметное. Чёрное платье, которое она почти не одевала, идеально подходило для этой миссии. Она зашла за богато расшитую ширму с изображением мифического хранителя острова Мириона, морского змея Ларно, и через минуту появилась в новом платье. Эмма подошла к зеркалу, укутала голову в синий платок и повернулась к Еве. Та одобрительно кивнула. Сама же Ева всегда одевалась строго, платья и юбки синего цвета сочетались у неё с лиловыми накидками и светлыми платками. Она умела правильно подчеркнуть контуры своего стройного тела, так, чтобы это не казалось пошлым или неприличным, и Эмма с лёгкостью училась у неё этому искусству.
– Постой, а что мы скажем Луину? – вдруг вспомнила Эмма.
– Какая разница? – ответила Ева. – В пределах замка ты можешь находиться где хочешь. В конце концов, это не его дело. Я даже, на твоём месте, сказала бы правду.
– Нет, отец бы не разрешил, – тихо сказала Эмма.
– Но ведь его нет, не так ли? А Сибу над тобой не имеет никакой власти, пока он не занял место твоего отца. Он отвечает за твою безопасность, а не за твой досуг.
– Сибу никак не назвал бы нашу авантюру досугом…
– И что? Это его проблема, если он не умеет называть вещи своими именами!
Ева ещё раз поправила платок перед зеркалом и открыла дверь. Луина уже не было, на пороге дежурили двое солдат, которые при появлении девушек тут же выпрямились. Тот, что стоял слева был ещё весьма молодым человеком, поэтому смотрел строго перед собой и молчал. Справа же стоял опытный Ринго, которому было уже за сорок. Он был приставлен в охрану княжны с самого её рождения и испытывал к ней самые тёплые отеческие чувства. Он вопросительно посмотрел на барышень, которые в это время почти никогда не покидали своих покоев, после чего Эмма сказала:
– Мы идём во двор подышать воздухом.
– В такой час?
Ева подарила ему такой холодный взгляд, что Ринго стало не по себе.
– Что вы сказали? – тихо спросила Эмма.
– Простите, госпожа, я забылся. Я так и передам господину Луину.
– Не тревожьте Луина лишними пустяками, доложите ему, если он сам здесь появиться. Я хочу, чтобы вы оба были здесь, когда мы вернёмся. Мы ненадолго.
Стражи поклонились и девушки продолжили свой путь.
– Полдела сделано, – сказала Ева, – теперь осталась охрана в темнице. Если ты будешь решительной как сейчас, у нас всё получится.
– У меня странное чувство, что я делаю что-то неправильное, – сказала Эмма, слегка поёжившись. – Но, с другой стороны, я хозяйка этого замка, кто может мне помешать? Чувствую себя, как ребёнок.
– Ты и есть пока ещё ребёнок, – ответила Ева и улыбнулась. Эмма не обиделась. Она знала, что на самом деле Ева думает иначе. Они спустились вниз по винтовой лестнице на несколько пролётов и оказались в большом приёмном зале, богато расписанном древними художниками. Здесь проходили официальные приёмы, велись переговоры и иногда устраивались застолья, если трапезной было мало. Эмма редко бывала в этом зале, так как являлась ещё несовершеннолетней, но уже через год ей предстояло вместе с отцом погрузиться в мир чиновников, воинов, знатных господ и общества их семей. Иногда она с ужасом думала о том дне, когда она будет официально представлена императорскому двору и станет уже не формальной, а официальной хозяйкой резиденции в Кинго, пока её не выдадут замуж. А это дело почти никогда не затягивалось больше, чем на полгода. Впрочем, об этом будущем она и думать не хотела. И, оказавшись в этом зале, начала гнать прочь все эти посетившие её мысли.
Из залы девушки вышли на сторожевой двор, излюбленное место встреч и тренировок воинов кшари, пересекли его и начали спускаться по крутой каменной лестнице. Кое-кто из дежуривших во дворе увидел это, но остался на своём месте. Когда девушки дошли до нижнего предела замка, они ненадолго остановились, чтобы прислушаться, происходит ли что-нибудь ниже, и, услыхав только звук капающей воды у водопроводного канала, продолжили спускаться ещё ниже. Тут неожиданно из надвинувшейся снизу темноты выделилась сутулая фигура в плаще, чем немало перепугала девушек. Судя по нашивке на плаще, это был тюремщик замка Кинго. Он на мгновение повернулся к барышням спиной, чтобы зажечь висящий на стене факел, после чего чего подошёл к слегка оцепеневшим подругам.