Титус Кроу
Шрифт:
Наконец, одолев множество пролетов ступеней, высеченных во льду, мы спустились к подножию этой грандиозной лестницы. Перед нами простерлась отполированная до блеска каменная площадка — дно горного ущелья. В недра ледника уводил туннель с гранитным полом, сглаженным веками оледенений. Из туннеля теплый ветерок доносил приятные странные и экзотические ароматы, подобных которым я никогда не ощущал прежде. Ветерок овевал лицо моей задремавшей подруги. Она пошевелилась у меня на руках и поцеловала меня. Это подсказало мне, что она пришла в себя, и я решился опустить ее и поставить на ноги. Я бережно обнял Тианию за талию, и мы пошли
Чем дальше мы уходили в глубь туннеля, тем теплее становилось. Вскоре мы сбросили шубы и остались в привычной для теплого климата Элизии одежде. Я бы с радостью преодолел оставшееся расстояние с помощью антигравитационного пояса, но Тиания остановила меня. Она сказала, что смертные должны выказывать почтение и смирение в присутствии богов.
Мы прошли еще примерно милю, и вдруг тускло-голубой свет вспыхнул ярче — так, словно где-то рядом, за ледяными стенами был скрыт мощный источник освещения. А потом ледяные стены сменились гранитными, и наконец мы поравнялись с завесой из хрустальных бусин и жемчужин на золотых нитях. Число золотых нитей было так велико, что занавес получился довольно плотным, а по ширине он занимал весь поперечник туннеля. Но при этом каждая нить была так тонка, что весь занавес откликался на каждое дуновение теплого ветерка, прилетавшего изнутри туннеля.
— Тронный зал Кхтанида, — сказала мне Тиания, — чья мудрость не знает себе равных среди всех Старших Богов!
С этими словами она раздвинула нити занавеса и, придержав их, поманила меня за собой. Я шагнул в просвет между нитями, увешанными драгоценными бусинами… и увидел зрелище, являвшееся мне в сновидениях!
Потому что это, конечно же, была Хрустально-Жемчужная Палата, Дворец Его Величия, святая святых, где могущественное существо восседало на троне в занавешенном алькове и источало Великие Мысли! Именно там я стоял рядом с взволнованной и испуганной девой-богиней, не ведавшей о моем присутствии, но предвидевшей мое падение в Черную Дыру при полете в часах времен. Но то было во сне — либо, в лучшем случае, это было видение, порожденное некой телепатической эмпатией между Тианией и мной, а это было наяву, здесь и сейчас! У меня голова пошла кругом от фантастических парадоксов.
Сделав всего один шаг вперед от занавеса из жемчужных и хрустальных бусин, я стоял рядом с Тианией и, раскрыв рот от изумления и восторга, глядел по сторонам. Я узнал этот гигантский зал со странными углами и пропорциями, и высокий сводчатый потолок, и пол, вымощенный массивными шестиугольными титановыми плитами, и резные колонны, поддерживающие высокие балконы, теряющиеся в дымке розового кварца. Повсюду я видел хорошо запомнившиеся блики многоцветных кристаллов — белые, розовые и кроваво-красные. А особенно четко мне запомнилась громадная алая шелковая подушка посередине зала и гигантский млечный хрустальный шар. Все было так, как я это запомнил…
Но нет, не совсем. По меньшей мере, два момента оказались для меня новыми. Во-первых, я заметил, что в стенах, поднимавшихся ввысь от мощеного пола, через равные промежутки имеются отверстия прорезанных в них туннелей. Они были похожи на тот туннель, по которому мы с Тианией пришли в тронный зал. Я решил, что нет смысла гадать, куда ведут эти туннели. Еще кое-что, что стало для меня новым, я заметил тогда, когда Тиания повела меня к центру зала, где лежала огромная шелковая подушка. От подушки к гигантскому занавешенному алькову, внутри
Эта сверкающая дорожка имела ширину не менее пятидесяти футов, и мне стало не по себе от одного только взгляда на нее.
— Кхтанид смотрел внутрь шара, — сказала мне Тиания, взор которой тоже обратился к сверкающей дорожке.
И тут я понял, что не ошибся и что эта бриллиантовая дорожка между шелковой подушкой и занавешенным альковом была чем-то наподобие следа, какой оставляет ползущая улитка. Но этот след оставил Его Величие, и мне стало здорово не по себе…
4. Кхтанид
(Из магнитофонных записей де Мариньи)
Только я успел окончательно осознать, что я вправду стою перед существом столь странным и могущественным, что никого подобного ему в мире людей и вообразить нельзя, как занавес гигантского алькова колыхнулся в ответ на движение изнутри. После этого у нас в сознании зазвучал мощный телепатический голос Кхтанида. Он обратился к Тиании, но при этом я его тоже слышал.
— Итак, дитя, все так, как я предсказал: на некоторое время ты должна потерять своего Землянина. Но я заглянул в хрустальный шар и узнал, что будет. Вариантов будущего немало, но я увидел, что все факторы близки к тому, что он возвратится. Однако ты не появляешься ни в одном из вариантов ближайшего будущего этого человека, а из этого следует, что ты не будешь его сопровождать, а станешь ждать его возвращения в Элизии.
— Но почему мне нельзя отправиться с ним, Кхтанид? — воскликнула Тиания. — Быть может, ты увидел в шаре не все варианты будущего. Быть может, если он побудет в Элизии подольше, будущее изменится, и…
— Нет, я увидел не все возможные варианты будущего, ибо это само по себе невозможно — как тебе хорошо известно, Тиания. И нет смысла спорить, дитя, ибо Титус Кроу не может долее задерживаться. На самом деле, очень скоро он покинет нас, чтобы возвратиться на Землю. Уже сейчас его машину готовят к полету. Я позаботился о том, чтобы ее оснастили оружием, обладая которым во время своего странствия Титус не будет так сильно страдать от нападения сил зла, хотя они непременно будут стараться сбить его с пути. На самом деле, даже при наличии этого оружия возвращение Титуса на Землю не будет простым и легким… Когда его машина будет готова, она явится за ним.
А теперь я поговорю с Титусом Кроу наедине. Тиания, пройди к шару и поищи для себя радостное будущее в его глубинах, пока мы будем разговаривать, ибо есть немало вопросов, на которые твоему Землянину надо получить ответы, а времени у нас не так много.
Ты, Титус Кроу, подойди и встань перед занавесом. Я скажу тебе то, о чем тебе нужно узнать.
— Но, Кхтанид… — Тиания шагнула вперед, мгновенно замерла, словно окаменела, но так же быстро расслабилась. Упрямые морщинки на ее лбу разгладились, она улыбнулась, повернулась, взошла на огромную алую шелковую подушку, улеглась на живот в самой середине, подперла подбородок ладонями и устремила взгляд в глубь клубящихся млечной дымкой глубин предсказательного шара.