Тизер 2
Шрифт:
– Ты как? – Витлет хлопнул по плечу и сел рядом.
– Нормально. – я улыбался. – Как думаешь? Дофига выручили?
– Неплохо. Очень неплохо!
Приготовления к ограблению заняли две недели. Первым делом я отследил передвижения КБВшников, разобрался, как устроен процесс подготовки к данжу и механизм вербовки. Мне нужно было получить как можно больше деталей происходящего, чтобы убедить Семёна. Если бы дело не выгорело с первого раза, то второго шанса уже не было бы.
Туба с парнями ходили в данж, как по расписанию –
Квадрат респа при переходе из ознакомительной локации в основную не такой большой, как оказалось. Процесс поиска жертвы выглядел достаточно примитивно: Туба и его свита просто прочесывали леса, запуская в небо разведывательные стрелы.
Первого парня звали Игорь, я нашел его всего минут на десять позже, чем они. Прячась в кустарнике, подслушал благородные речи о величайшем клане и предложении присоединиться. Через два дня бедняга стал жертвой Виров. Жаль. Зато я понял, как буду действовать.
Игра превратилась в бродяжничество по территории респа. Я изредка натыкался на игроков и спрашивал: слышали ли они что-нибудь о клане быстрых ветров? Четвёртым оказался Семён, выпучивший глаза брюнет с монобровью. Он понимал о чём идет речь.
Я не знал, сколько у меня было времени, но уложился в полчаса. Рассказал, что с ним произойдет в ближайшие сутки до самых мелких мелочей: как его примут в клан, позволят пройти лайтовую проверку, дадут подержаться за рукояти пулемёта, провозгласят избранным и позовут в данж. Сказал, что знаю это всё, потому что сам был на его месте. Предложил сделку за хорошие бабки, Семён любил бабки.
Тяжелее всего оказалось договориться с Витлетом, а точнее, с его партнерами. Бизнесмены ни под каким предлогом не соглашались грабить Якуша. Топ один нашей локации был злопамятным и хитрожопым сукиным сыном, внушающим страх. Помог Витлет, придумал финт с костюмами и масками ОМОНовцев.
Дошло дело до договорённостей. У меня не было времени на то, чтобы подумать или найти лучшее предложение, бизнесмены это понимали и с радостью использовали. Про финансовую сторону вопроса я даже не хочу вспоминать, меня раздели до гола, но это было еще не самым страшным. Бурый, Савков и Ренат сказали, что подключатся к замесу только в том случае, если будут уверены, что преимущество на их стороне. То есть первую часть плана мы с Семёном должны были выполнить на свой страх и риск. Лицами светили тоже только мы.
Семён нажал на гашетку, зная, что придется пережить. Его интерес заключался в увесистом проценте от награбленного. Если бы пацан не осмелился, нас бы просто пытками вынудили экстренно выйти, а в добавок внесли бы в списки изгоев и позаботились о том, чтобы мы дохли каждый раз, когда попадаемся на глаза людям Якуша. Хотя второе, скорее всего, произойдёт в любом случае.
Вечером следующего дня мы прибыли в Вартичи. Витлет занялся тем, что у него лучше всего получается – оценкой и подготовкой к продаже. Я же, впервые за последние три недели, вышел в реал.
Эпилог
Крышка капсулы уползла вверх. Окаменевшее тело ныло и зудело. Миллиарды невидимых игл впились в нервные окончания, будто я отлежал каждую клеточку своего организма.
Свет в гараже не горел, и я не торопился выползать из теплого ложе. Вращая кистями и шевеля пальцами на ногах, возвращал телу подвижность. Поднялся минут через пять, добрался до выключателя.
К пустой бутылке из-под водки на столе прибавилось еще две. На диване лежала перевёрнутая пепельница, посреди гаража валялась табуретка, в полу торчал рыбацкий нож.
На автомате проверил работает ли телефон, а затем ткнул шнур зарядки в разъём. Экран отозвался приветствием. Я взял со стола выдохшуюся минеральную воду и сделал пару огромных глотков. Пересохшее горло, будто выжженная солнцем пустыня, приняло дар.
В ВК светились непрочитанные сообщения. Опять она! Чтобы освежить в памяти беседу, я пролистал переписку выше.
Полина Мотыль: «Мирон, ты, когда последний раз с Димой разговаривал? Может найдешь для друга немного времени?!».
Я: «Слушай, Полина! Чего ты лезешь?! Мальчики сами разберутся!».
Полина Мотыль: «Ты идиот?».
Полина Мотыль: «Или не знаешь?!».
Полина Мотыль: «АЛЁ! Неужели он тебе не сказал?!».
Полина Мотыль: «ТЫ ГДЕ? ОПЯТЬ ЗАЛЕЗ В СВОИ ИГРУШКИ?!».
Полина Мотыль: «ПРИДУРОК! ТВОЙ ДРУГ УМИРАЕТ!».
Бутылка выпала из руки, пролившаяся вода смешалась с пеплом из перевёрнутой пепельницы, образовавшаяся каша впиталась в обивку дивана...
Почти всю ночь я переписывался с Полиной. Мозг отказывался верить в происходящее, но история была слишком жестокой, чтобы оказаться розыгрышем.
Димона начали беспокоить боли в груди уже давно, но два месяца назад они стали невыносимыми. Как бы он не любил таскаться по врачам, ситуация вынудила. Проведенное обследование опрокинуло жизнь с ног на голову. Врачи поставили диагноз – снижение сократительной функции сердечной мышцы. Диме отмерили один год.
Список ожидающих донорских сердец надежд не внушал. Прошло почти три месяца, а Дима так и не поднялся ни на одну строчку.
Полина написала, что, родители нашли клинику в Израиле. Заграничные доктора согласились помочь, как в проведении самой операции, так и получении подходящего сердца. Вопрос упирался в деньги. Речь шла о сорока миллионах, из которых удалось собрать лишь двадцать три. В эту сумму входила вся имеющаяся недвижимость и потенциальные кредиты.
Я попросил у Полины прощения, за то, что вёл себя как придурок, она предложила встретиться и выпить кофе. Пообещал найти время, но только после того, как повидаюсь с другом.
Бахилы шуршали по бетонному полу, развевался белый халат. Я вприпрыжку мчал по больничному коридору, отыскивая палату номер одиннадцать. Дернув нужную дверь, оказался в пропахшем хлоркой помещении.
– Здоров! – бледный и похудевших двойник Димона болезненно улыбался, лёжа на больничной койке.