Ткачи снов
Шрифт:
– Кешир!
– вырвалось у Навии.
Она думала, что эти впечатляющие существа уже давно вымерли. Животные городской стражи талвенский торговых городов происходили от них, но были примерно в два раза меньше и гораздо менее впечатляющими. Кешир, первое созданное богами животное.
– Она последняя из своего рода, самка. Принадлежит Рине И’Реналь. В свете последних событий она решила одолжить её Канаелю для его обратного пути.
– Какая щедрость,- сказала Навия. Это был знак большого доверия между странами. Ни один правитель не отдаст просто так такое ценное животное.
– Это правда, что они могу общаться друг
– Да, но не с людьми,- ответил Геро, в его словах проскальзывал и второй ответ. Не с людьми, а с Потерянным народом.
Люди вокруг нее отошли в сторону и образовали круг, в который медленно приземлился Кешир. В воздух поднялись пыль и песок, многие отвернулись, но Навия зачарованно смотрела на золотое оперение божьей птицы. Каждое движение перьев было совершенным. Навия знала, что получила возможность увидеть наследие богов, существо, которое существовало с самого образования четырех царств, и еще никогда она не испытывала такого благоговения. Навия повернулась к Пирлеану, стоявшему вдалеке от всего происходящего, между обоими Кирелями с открытым ртом наблюдавшему за приземлением Кешира. Повернувшись к Кеширу, она увидела темноволосого мужчину, который, несмотря на свой молодой возраст, излучал силу, отличавшую его от всех этих закалённых тел.
Он легко спрыгнул со спины птицы богов. Навия услышала, что Геро издал странный звук. Туманный Мастер поднял руку, словно хотел остановить богатыря, и тот застыл в своей позе, двигая челюстями. Это было немое общение, которое Навия с трудом понимала, но одно было ясно - что-то здесь происходило. Она снова посмотрела вперед, не отрывая взгляда от мужчины, который оглядывал всех вокруг и, в конце концов, остановил взгляд на ней. Ее сердце замерло.
Это был он. Канаель Де`Ар.
Парень из ее снов, который за последние недели превратился в мужчину. У него были более жесткие черты лица, но глаза такие же зеленые, как в ее памяти. Навия увидела круги под глазами, которых у него не было в ее сне. Его взгляд остановился на ней, как будто он расчитывал встретить ее здесь.
Она испуганно втянула ртом воздух, потому что только сейчас заметила сходство. Оно было потрясающим. Почему она сразу не заметила? Форма глаз, жесткий рот. Складки на лбу от волнения и напряжения. Но сейчас он носил бороду, делавшую его старше и придававшую ему еще больше сходства. Канаель выглядел как молодая, черноволосая версия ее отца.
Они смотрели друг на друга на расстоянии, как будто время остановилось. Навия моргнула, и момент оцепенения прошел. Вокруг нее воины опустились на землю, и Навия последовала их примеру, в то время как ее сердце бешено колотилось. Краем глаза она увидела, что Геро и Туманный Мастер также опустились на колени и коснулись лбами песка.
– Когда я смогу поговорить с ним?
– тихо спросила она, и увидела, как Туманный Мастер удивленно посмотрел на нее.
– С кем?
– С Канаелем!
– Почему ты хочешь с ним поговорить?
Казалось, он искренне удивлен.
Навия стала говорить еще тише, когда другие вокруг них начали подниматься.
– Потому что я встретила его во сне. Он - та причина, почему я отправилась в путешествие.
Туманный Мастер, который тоже поднялся на ноги, помедлил и повернулся к ней. Затем сделал жест, словно хотел отмахнуться от нее и посмотрел на Геро, который не слышал их разговора. Тем временем Канаеля окружили его
Туманный Мастер схватил Геро за запястье и наклонился к нему.
– Мы должны подождать, пока появится возможность поговорить с Канаелем. Уведи Навию, я хочу, чтобы никто не мешал их разговору.
– И куда мне ее увести?
– Пока в палатку, потом в мою комнату во дворце. Я позабочусь о ней. Все остальное потом.
Позже можешь спросить Канаеля о Сари.
Геро промолчал, очевидно, раздумывая. Навия воспользовалась ситуацией и спросила: - Наверное, вы должны знать еще кое-что.
– Что?
– нервно спросил Туманный Мастер. Его взгляд беспокойно скользил по головам, как будто он боялся, что их разговор могли подслушивать.
– Канаель выглядит как мой отец. Как его молодая версия.
Геро и Туманный Мастер обменялись взглядами, потом посмотрели на Навию. Хотя ее поза не изменилась, она почувствовала внутреннее напряжение. Конечно. Они уже знали об этом.
– То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами, Навия,- тихо сказал Туманный Мастер.
– Канаель твой двоюродный брат, а это означает, что он не родной сын Дериона Де`Ара.
6.
Магия снов
Крон, Осеннее царство
На улицах Крона раздавался рев, заставивший Ашкина спрятаться в тени дома.
Уже несколько дней людей сгоняли на городские площади, чтобы почтить нового правителя.
Его взгляд упал на окоченевшие тела, которые были повешены на всеобщее обозрение на главной улице. Обескровленные оболочки с распухшими лицами, которые остались верны своей правительнице, и не хотели подчиняться ее брату. Пахло разложением и смертью, вперемешку с отчаянием. Пот, моча и нечистоты - люди Крона жили в страхе.
Как Гарьен может верить в то, что люди признают мужчину на далиенском троне? Ашкин оторвал взгляд от трупов. В своей жизни он видел слишком много повешенных людей. Вымощенные улицы были усеяны окоченевшими трупами с пустыми глазами.
Ашкин презирал то, каким способом Гариен праздновал свою победу.
Но он дал клятву. И хотя Ашкин не верил ни в богов, ни в саму жизнь, эта клятва была единственным, что сдерживала его. В конце концов, от этого зависела жизнь его брата и матери.
При мысли о том, что сделал Саро, у Ашкина волосы встали дыбом. Неужели он ничему у меня не научился?
– разочарованно думал он, ожидая, когда воины пройдут мимо него.
Когда они скрылись за ближайшим поворотом и их крики раздавались на других улицах, он пошел дальше в сторону квартала художников.
Запах крови и следы, которые оставляли красные струйки на мостовой, вызывали у него отвращение. Ашкин торопился как можно скорее покинуть новое поле битвы. Он получил другое задание. Дойдя до дерева жизни с желто-золотистыми листьями, он остановился и огляделся. Людей, висящих на ветвях, уже сняли и сожгли за городскими воротами. Запах разложения был настолько сильным, что нельзя было выйти за дверь, а Гарьен принимал это невыносимое положение. Теперь на улице чувствовался другой, тяжелый запах. Запах смерти и страданий.