Тьма уже внутри
Шрифт:
— Ни семьи, ни детей. Ни вообще каких-либо родственников! Будто бы из воздуха эта дамочка взялась или…
— Или кто-то старательно все подчистил, — закончила за него Аня.
На мониторе снова появилось фото той самой блондинки с голубыми глазами. Лицо ее Ане было решительно незнакомо, а вот имя… Мозг принялся усиленно анализировать и взрывать карманы памяти.
— Лилия Стольцберг, — зачитал тем временем Костя, покачиваясь в кресле. — Слышащая. Родилась в шестьдесят шестом. Работала в Ордене. В самой «голове» сидела. В центральном
— Столичная штучка? — хмыкнула Аня под одобрительный кивок Костика. — Вот только не говори, что она была связана с этим Яном.
— Ань, — с осуждением бросил тот, — ты смотри на вещи реальнее. Что за глупые фантазии? Этому Яну сейчас лет пятьдесят было бы, а на том фото, что сделала ты, он вполне себе свеженько выглядит. Нет. Они не связанны. Госпожа Стольцберг вообще не имела связки. Зато интенсивно занималась изучением природы Хаоса. Его возможностей и сил.
Вот оно! Вот откуда она эту даму знает!
— Читала о ней, — Аня наморщила нос. — Кажется, в восьмидесятых был шквал петиций с требованиями о гуманном отношении и неуничтожении взбесившихся Хаосов.
— Угу, — закивал Костя. — Верно. Вот у этой фрау Стольцберг как раз и была теория, что Хаос живое существо, испытывающее весь диапазон привычных нам чувств и эмоций. Разве что, они несколько притуплены многоплановостью… В общем, по оперативным данным, Лилия просто погибла на одном из заданий в 25 лет. Несчастный случай. Кажется, она совершила ошибку, и ее поглотил Хаос. Все. Инфы ни о ней, ни о Хаосе, ни о книге, сколько бы я ни копал в общей базе, нет. Глухо.
Блондинка на фото чуть улыбалась, широко, немного по-детски раскрыв глаза. Больно подумать, что ее жизнь закончилась в материи, где она медленно высыхала, лишенная жизненных сил. Одна. В пустоте.
— Ну, не знаю, — все еще силясь оторвать взгляд от васильковых глаз, пробормотала Аня. — Мутное дело. Неужели даже ее тело не вернули? Слабо верится… Слишком уж всё гладко и просто.
— Вот и я о том же, — будто бы тоже проникнувшись тяжестью судьбы фрау Стольцберг, вздохнул Костя. — В нашей работе, если просто, значит, неверно. Поэтому я полез на материнский сервак.
Аня так и отпрянула, как ужаленная. Всем известно, что каждый отдел Ордена занимается только своей работой. Контролирует состояние материи на вверенной Центром территории. Получить же доступ к закрытым базам центра не то, чтобы сложно. Нет. Просто изначально в другой касте Хранителей родиться нужно было. В высшей. Делов-то, правда?
— Черт, не пугай меня! — сцепила кулаки Аня. — И что? Что вызнал?
По спине пробежал холодок. Словно из темноты в эту самую секунду за ними уже наблюдал Большой Брат. Одно неверное слово и… Но Костик продолжал как ни в чем не бывало с меланхоличным видом поглаживать пальцем клавишу Enter.
— Да ничего! Ты же знаешь, доступа у меня ровно от сих, — рубанул он по столу ладонью, — до сих. А там данные зашифрованы так, что и комар носа не подточит. Я чуть не психанул, пытаясь найти лазейку.
— Боже
— А вот это уже оскорбление, — скорчился тот. — Ань, я что, на дурака похож? Только идиот в дела Ордена полезет.
— А ты далеко не идиот. Ты гений.
Костя недовольно зыркнул на Аню.
— Ясное дело. Да и жить еще хочется. В общем, я долго думал и решил покопать в гражданской информации. Этому Яну, судя по твоему отчёту, лет 25–30. Я искал всех детей, рождённых в этот период.
— В городе?
— Глупенькая, — потрепал Костя Аню по плечу. — В стране, конечно.
— В стране? Да ты чокнутый! — парень захохотал и с явным удовольствием пригладил сальные, соломенного цвета патлы. — И что нарыл? Кость, давай, не томи!
Подгоняемый зудом нетерпежа, томить Константин и не собирался.
— К счастью, Янов нашлось всего ничего. Один уже давненько скончался, другой живет себе в Израиле, а третий… — снова бесчисленное множество окошек, списков. — Ян Викторович Бранов, пару лет назад получил водительское удостоверение, работает….
— Это он! — воскликнула Аня, уставившись на фото темноглазого симпатичного брюнета. — Кость, это тот самый Укротитель!
— Хе! — потер подбородок Костик. — Иного и не предполагал. А сейчас держись за стул, принцесса. Знаешь, в чем прикол? У этого Яна в документах, в графе «отец», пусто, а в качестве матери записана некая Роза Золотенко. И все бы ничего, но, если верить данным, которые я… — Костя заерзал, нервно ежась, — скажем так, не совсем честным путем добыл, у Розы есть только один ребенок: дочь.
— Если ты сейчас скажешь, — скривилась Аня, — что этот Ян Бранов женщина…
— Да ну тебя, — махнул рукой Костя, сворачивая ненужные окна. — В его гендерной принадлежности я не сомневаюсь. Про дочь я это к тому, что этот Укротитель будто с неба свалился. По документам, он сын Розы, но она его не рожала. Голову на отсечение даю, что не рожала. Оформила опекунство? Тоже мутная теория. Но фамилия у него другая…
— Фамилия может быть и отцовская.
— Может, — согласился Костик. — Но больше всего прочего меня смущает лишь то, что у этой, якобы «матери» нашего Укротителя, девичья фамилия оказалась…
Костя, будто чумной, зашлепал по клавишам, и колонки разорвал до того громкий звук фанфар, что Аня невольно ладонями уши зажала. Кажется, едва слуха не лишалась.
— Та-да-да-да-м! Прошу любить и жаловать, Роза Золотенко, чуть ранее, до замужества: Роза Стольцберг.
— Быть такого не может, — пробормотала Анюта, вглядываясь в паспортную черно-белую ксерокопию и медленно отнимая руки от ушей, а Костик тем временем раскланивался в разные стороны, причитая: «Ну что вы, не стоит аплодисментов. Ну, что вы, зачем же стоя…». — Неужели это та самая Лилия и она до сих пор жива-живехонька?