Тьма в его сердце
Шрифт:
— Замолчи, не выставляй себя еще большей дурой, Одри, — отрезал Блейк.
Обращаясь к ней, он смотрел на меня, гипнотизируя как удав. Я нервно сглотнула, закрыла рот и прижала руку к шее, все еще чувствуя странное покалывание внутри.
Вот теперь хотелось быстрее убраться отсюда.
— Но Блейк, она же, — начала Одри, поворачивая голову в сторону мужчины, но тот даже не взглянул на нее, все его внимание было сосредоточенно на мне.
— Я знаю, но заткнись уже, слушать твои вопли равносильно добровольному четвертованию, —
Несколько раз моргнув, я кивнула и начала записывать пожелания мужчины.
— И виски? — вырвалось у меня.
Рука, крепко держащая ручку, замерла, и я исподлобья взглянула на Блейка.
— Да.
— Кентукки оул десятый?
Уголки его губ поползли выше.
— Да.
Я записала все их заказы. Одри отказалась заказывать хоть что-либо, оскорбленная поведением Блейка, Эрика, моими словами или чем-то другим. Думаю на свете много вещей способных вывести ее из равновесия.
Добавив последнюю запись в блокнот, я поспешила передать заказ помощнику шефа.
Глава 8
Джоанна
В комнате для персонала я сбросила с себя фартук, возвращая его на место.
У бара Марла брала некоторые напитки, чтобы подать их за десятый столик. Я обошла девушку и направилась прямиком к заветной двери. Хотелось поскорее убраться в свое тайное убежище, где в одиночестве сидела Барбара. Но меня остановил уже знакомый хрипловатый баритон.
— Я думал, официантка Джоанна обещала, что будет обслуживать сегодня десятый столик, но ты снова сбегаешь. Не находишь в этом некой закономерности? — спросил мужчина.
Я медленно обернулась и встретила его хмурый взгляд. Красивое лицо казалось непроницаемым, а голос был так холоден, что мог бы устроить новый ледниковый период, однако понять зол Блейк или нет, было невозможно. Черный пуловер натягивался на его груди и в руках при любом, даже самом малом движении, подчеркивая твердость и рельефность мышц.
Сейчас он казался таким огромным по сравнению со мной. Тогда в клубе в туфлях на высоком каблуке я едва доставала лбом до его губ, а сейчас, в обуви на плоской подошве, не достану и до подбородка.
Рядом ходили бармены, официанты, посетители, поэтому я решила выйти из-за барной стойки, чтобы не привлекать ненужного внимания к своей персоне.
— Любитель погулять со спущенными штанами? — спросила я, одаривая Блейка насмешливым взглядом.
— Обычно мой зад видят не больше двух девушек сразу, ну может быть трех, — лукаво протянул он.
— Прекрасно, — резко ответила я, боясь даже представить, в каких ситуациях его зад могли видеть сразу три девушки. — И я не обещала, что буду обслуживать ваш столик, я сказала, что приму заказ. Видишь разницу?
Блейк кивнул, прошел мимо и сел за барную стойку. Он оглянулся на меня через плечо, в приглашающем жесте кивая на соседний стул.
Его широкая спина привлекала внимание не меньше, чем стальная грудь и сильные руки. Очень симпатичный, но очень проблемный мужчина ждал меня у бара, и что-то нашептывало мне остаться и присоединиться к нему. Но я воспротивилась этому: упрямо скрестила руки на груди и не сдвинулась с места ни на миллиметр.
Блейк, оценив мое выражение лица и общий настрой, усмехнулся и отвел взгляд, рассматривая стеллажи с алкоголем за спинами барменов.
— Может, тогда нальешь мне чего-нибудь?
— Я не бармен.
— Официантка, да, я это уже понял.
Вот она, прекрасная возможность сказать ему, что я не официантка, а управляющая отелем, дочка владельца и держатель небольшого процента акций Хэтфилд, но Блейк явно презирал меня из-за фальшивой должности, и вместо этого из моих уст вырвалось другое:
— Тебя смешит это?
— Что? — спросил он, вскидывая темные брови.
Издевается, он прекрасно понимал, о чем я говорю.
— Ты увидел, что я работаю официанткой и тебе стало очень смешно из-за этого, не так ли? Чувствуешь свое превосходство надо мной, ведь я в подметки не гожусь твоим дружкам, Одри и тебе? — Я откинула прядь волос от лица и взглянула в его глаза. — Запомни это Блейк, запомни ту ночь, когда я отказала тебе. Простая официантка опрокинула золотого мальчика, который думал, что все будет в его руках по щелчку пальцев. — Я пододвинулась ближе, почти касаясь своими губами его и прошептала: — Думай об этом каждый раз, когда захочешь самоутвердиться за чей-то счет.
Его плечи напряглись, на лице заходили желваки.
— Поэтому ты отказалась обслуживать наш столик? Личные мотивы? — вдруг спросил он.
Его волосы были чуть длиннее, чем в нашу последнюю встречу, одна прядь небрежно свисала над его лбом. Мне вдруг захотелось коснуться его волос, пропустить их сквозь пальцы и узнать мягкие ли они на ощупь. Потому что на первый взгляд, его волосы казались жесткими, прямо как его темные глаза.
— Нет, у меня закончилась смена. — Ложь.
Я сглотнула и отвернулась, пока Блейк не заметил, как рассматриваю его. На его губах пролегла тень улыбки, лицо посветлело. Значит он все-таки, заметил.
— Ты на всех так бросаешься, Дикарка? Или тебе именно я не угодил?
Он говорил вкрадчивым и глубоким голосом, словно безобидными фразами пытался соблазнить меня. Именно на такой голос девушки слетаются как мотыльки на садовый фонарь в темную жаркую летнюю ночь. Вот только не стоит забывать, что они летят на смерть.
— Не на всех, обычно первый встречный не тащит меня в общественный туалет, для того чтобы удовлетворить зуд в паху, — холодно ответила я.
Блейк хмыкнул, подмечая что-то в своей голове, и спросил: