Тьма в его сердце
Шрифт:
Вот стерва!
Ее слова больно ударили по мне. Ведь я все свое время и силы отдавала этому отелю. Я не была разбалованной куклой, я не была ребенком.
Первым порывом было подойти к Салли и с громким скандалом уволить ее. Но то, что делало меня хорошим управленцем — это такт, ум и любовь к своему делу. Я не могу позволить себе раздувать и выносить на публику скандал. Тем более, если я это сделаю, то окажусь той, кем меня видит Салли — разбалованным ребенком.
Тихо развернувшись, я направилась в ресторанный зал. Решу позже, что делать с этой ситуацией.
***
После того, как я заняла неприметный столик в самом конце зала, мне позвонила Барбара, которая хотела со мной пообедать. Уже через двадцать минут она сидела рядом, поедая цыпленка табака и запеченные овощи, которые я любезно заказала для нее.
— Какая из них тебя обсуждала? — спросила подруга, отправляя в рот кусочек баклажана. — Покажи.
Волосы Барбары были убраны в высокий конский хвост. Ни одна волосинка не выбивалась из пучка, а вот пряди в хвосте были волнистыми и переливались в приглушенном софитном свете, пуская золотистые лучи. Если бы я не знала Барбару, решила бы, что ее волосы правда сделаны из синтетики, как у настоящей куклы. На голове светло-розовой тонкой полоской у нее был повязан шелковый платок, как ободок, а сверху торчал узелок с двумя концами ткани.
«Барби пляжный сезон», — мысленно усмехнулась я.
Барбара ждала моего ответа, медленно пережевывая кусочки овощей. Напряженно выдохнув, я коротко кивнула в сторону Салли, которая в этот момент принимала заказ у взрослого и состоятельного посетителя.
Мистер Локк один из наших постояльцев, он часто бывает в ресторане со своей женой и детьми. В компании любовницы или предполагаемой любовницы я не видела его ни разу. Либо он хорошо умел скрывать свою другую часть жизни, либо был верен своей семье. Мне, как человеку, всецело познавшему прелесть развода родителей, хотелось верить во второе. Однако с течением времени сохранять веру в людей становилось все тяжелее.
В голове возникла мысль, которая заставила меня покрыться мурашками. А что если Салли и ему сунет свой номерок? Это же будет кошмаром для меня и отеля. Если Салли позволяет себе такое вольное поведение с молодыми посетителями, то она может предлагать себя и посетителям старшего поколения, у которых есть семьи. Это может сильно оскорбить таких людей, а оскорбленные богатые люди могут превратить мою жизнь в ад.
Боже о чем я вообще? Это может оскорбить кого угодно!
— Уволь ее, — коротко сказала Барбара, пожимая плечами и орудуя ножом в своей тарелке. Она вывела меня из состояния задумчивости и заставила взглянуть на нее ясными, прозревшими глазами.
— Я думаю об этом, но…
— Но что?
— Я хочу верить, что мое желание уволить ее никак не связанно с Блейком.
С раздражающим звоном она откинула вилку в сторону.
— Джоанна, она же нарушает одно из твоих правил! У тебя есть полное право уволить ее. Кто знает, чем она занимается с постояльцами отеля или посетителями ресторана. Это аморально! А если это будет взрослый человек, у которого есть семья? — неодобрительно покачала головой она. Барбара мыслила также как я. — Уволь Салли, пока она не превратилась в огромную проблему, для решения которой понадобятся все твои силы.
Салли не происходила из привилегированной семьи, да что там, она даже не была выходцем из среднего класса. Я знала, что ее мама умерла, так и не дождавшись очереди на пересадку почки. После смерти матери Салли осталась одна.
Разве я могу винить ее за то, что она так отчаянно пытается пробиться в мир, где ей больше никогда не придется работать? У каждого разные способы достижения собственной состоятельности. Салли видит состоятельность в богатом мужчине, желательно, собственном муже.
— Вообще-то я уже знаю, чем она занимается с постояльцами отеля, — тихо сказала я.
При мысли о ней и Эрике меня укололо где-то в районе мозжечка. Не думаю, что это могла быть ревность, или грусть от того, что я, когда-то питающая к нему чувства, оставалась для него невидимой, чего не скажешь о Салли. Просто эта новость стала для меня неприятной неожиданностью, как когда ты приходишь в магазин с намерением купить перчатки, но все имеющиеся у них цвета совершенно не подходят ни к одному пальто из твоего гардероба.
Глаза Барбары засветились неподдельным любопытством, она отставила стакан с минеральной водой в сторону и уставилась на меня в ожидании продолжения.
— Помимо того, что она раздает свой номер посетителям, она спит с Эриком.
Глаза подруги округлились на секунду, но затем она нахмурилась и покачала головой, словно не понимала о ком я.
— Погоди, что за Эрик? — спросила она.
— Эрик Лоусон, — шепнула я.
Ее брови моментально подскочили, а рот приоткрылся, как если бы ей недоставало воздуха, и она срочно нуждалась в глубоком вдохе.
— Лоусон? И ты говоришь мне об этом только сейчас? — удивленно спросила она.
Пришел мой черед хмуриться.
— Ты же видела его тогда в ресторане. Он был в компании Блейка.
— Где я могла его видеть, Джоанна? Я не выходила из той комнаты за баром до двух ночи! Я видела только Блейка, и то, потому что он решил подойти к барной стойке! — гневно зашептала она, посылая мне свой немного безумный взгляд.
Сильно удивленная или рассерженная Барбара была похожа не на красавицу Барби, а на злобную куклу Чаки.
— Я думала, ты видела, — спокойно ответила я, поправляя пряди волос упавшие на щеки.
Разве я не говорила об Эрике?
— Не видела, и ты не упоминала о нем. Только о Маккензи. Я бы запомнила, если бы ты рассказала мне, что друг Блейка это твоя первая школьная любовь!
Маккензи. Маккензи это фамилия Кайла. О династии Маккензи я не слышала ничего раньше, в отличие от династии Джефферсон.
— Он не был моей школьной любовью! Это была простая симпатия, — решила оправдаться я.