Тьма в его сердце
Шрифт:
— Но повторилось, — перебила ее я.
Нельзя был отчитывать Аманду. Но я чувствовала, как раздражение буквально захватывает меня, и ничего не могла поделать с этим.
Я не отец и не мой брат, я не стану терять контроль и срывать свои эмоции на сотрудниках.
— Впредь прошу не утаивать подобное, мы должны в первую очередь думать о репутации отеля. У нас не бордель, официантки не должны предлагать себя клиентам, надеюсь это понятно?
Аманда кивнула.
— Конечно, я сейчас же исправлю ситуацию и уволю Салли, — серьезно сказала Аманда.
— Думаю, это будет самое разумное решение, — согласилась я.
— Поняла, — отозвалась Аманда.
Развернувшись, я направилась к Барбаре. Один неприятный разговор состоялся, остался еще один.
— И что это было? — спросила Барбара, пока мы поднимались в лифте.
— Ты о чем?
— О Блейке, — сказала она тоном, намекающим на мою глупость.
— Он здесь не из-за меня, — пожала плечами я.
— А из-за кого тогда?
Мы покинули кабину лифта и направились в мою приемную. Лины на месте не оказалось. Это удивило меня, ведь время ее перерыва давно вышло.
— У него встреча, — ответила я, направляясь к своему кабинету, Барбара не отставала ни на шаг.
— Я думала, он пришел проведать свою девушку, — усмехнулась подруга, произнося это слово как строчку из песни: протягивая каждую гласную букву. Это заставило меня закатить глаза и громко фыркнуть.
Я открыла кабинет и зашла внутрь, поглядывая на Барбару через плечо.
— Нет никакой девушки, Барбара. Не забывай, что все это не по-настоящему. Он и я мы просто…
— Джоанна, — послышался строгий голос Конрада, я сразу же замолкла, резко повернула голову и уперлась взглядом в брата.
Он сидел в моем кресле, закинув ногу на ногу, и с недовольством смотрел на меня, застрявшую в проходе.
Барбара протиснулась мимо и легко опустилась на диван, по всей видимости, не чувствуя повисшего в комнате напряжения.
Конрад злился. Это сразу стало понятно по сжатым зубам и напряженным плечам.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
Братец изучал меня внимательным взглядом несколько секунд, затем встал на ноги и отошел к окну, поворачиваясь ко мне спиной.
— Почему ты не отвечаешь на звонки? Неужели это требует от тебя слишком много усилий? — спросил он грубым голосом.
Я нахмурилась и взглянула на Барбару, которая с интересом наблюдала за нами.
— Барбара, оставь нас ненадолго, — послышался голос брата. Он словно прочел мои мысли, я хотела попросить подругу о том же.
Она не стала ему отвечать, вместо этого с немым вопросом в глазах посмотрела на меня. Это было так нетипично для Барбары — молчать. Но и исполнять его просьбу она не хотела.
Барбара любопытная, она просто не могла пропустить то, что собирался сказать мне Конрад.
Я тяжело вздохнула и кивком показала ей на дверь.
— Барбара, пожалуйста, — попросила я, глядя на нее виноватым взглядом.
Она удивленно вскинула брови, но даже не встала с места.
— Давай, Барби, поторапливайся, — грубо бросил Конрад, чем заслужил мой неодобрительный взгляд. Правда его он не увидел, так как все еще стоял лицом к окну и спиной к нам.
— А я уже забыла, каким козлом ты можешь быть, Конрад, — ядовито выплюнула она, схватила свою сумочку и вышла из кабинета.
Как только хлопнула дверь, я подошла к своему столу и грузно опустилась в кресло.
— Это было обязательно?
Конрад отошел от окна и занял место по другую сторону стола.
— Нет, но иначе она бы не ушла, — отмахнулся он.
Я покачала головой, подмечая, как же сильно Конрад похож на нашего отца. Он был груб с людьми и не видел в этом никакой проблемы.
— Я думала, ты в Бостоне, — начала разговор я, перекладывая листы документов, которые за время моего перерыва принесла Лина.
— Я был в Бостоне. И должен был пробыть там еще два дня, но в отель решил заявиться наш отец.
Мои руки замерли. Я взглянула на Конрада.
— Что он забыл там? — спросила я, округляя глаза.
— Приехал в командировку, — ответил он, — посмотреть, как идут дела в США.
— И приехал в бостонский отель в то же время, что и ты? — удивилась я.
Конрад сжал зубы.
— Да.
Я закрыла папку с документами, и чувствуя подступающую ярость резко оттолкнула ее от себя.
— Он собирается сюда? — спросила я, имея в виду Нью-Йорк.
— Нет, — покачал головой брат.
Конечно, отец приехал, чтобы увидеть Конрада, любимого сына и конечно, он не собирался в Нью-Йорк, к нелюбимой дочери.
— Все еще не понимаю, зачем ты приехал, — холодно бросила я.
Мне едва удавалось сдерживаться, чтобы не расплакаться. В груди потяжелело, а сердце ускорило ритм, эхом отдаваясь ушах. Я была расстроена тем, что отец не замечает моего существования, я была зла на Конрада за то, что он пренебрегает вниманием отца, за которое я готова была отдать все что угодно. Как можно поступать с ним подобным образом? Мне не доставалось и крупицы его времени.
— Я хотел его ударить, — признался брат, не заметив перемены в моем настроении. — Почувствовал такую ярость, и решил прилететь к тебе.
Не правильно злиться на Конрада, он ни в чем не виноват.
— Я думал, что могу приехать, — добавил он. Мне показалось, что в его голосе сквозит отчаяние и печаль.
Я не могу отталкивать его.
— Конечно, можешь, — нехотя улыбнувшись, сказала я. — Всегда можешь приехать, если тебе того хочется.
Что такого сделал Томас, что Конрад испытывает настолько сильные приступы ярости в его присутствии?