Тьма в его сердце
Шрифт:
Кайл не был доволен моим ответом, он думал, я соглашусь с ним.
— Можно взять эти деньги в банке, — сказала Джоанна.
— Не все так просто официанточка, ты, должно быть, столько нулей и в жизни не видела.
— Кайл, — рыкнул я. Появилось настойчивое желание познакомить его с моим кулаком. Мы уже говорили о том, чтобы я не слышал ничего подобного, кажется, Кайл не понял с первого раза, придется объяснять еще раз, а я не люблю повторять дважды.
— Действительно, чувак, хватит, — хмуро добавил Эрик, повергая меня в удивление. А он какого хрена заступается за нее?
—
Все присутствующие негласно согласились с его словами, Харрису не спасти компанию, он, конечно, останется при своих акциях, но этого будет мало для полноправного управления. Что может быть страшнее для наследника, потерять семейное предприятие, отдать его в третьи руки и позволить менять и перестраивать его?
Все наши имели этот страх в душе, кроме, пожалуй, меня, я не боялся потерять компанию, я добровольно отказался от нее уже давно.
— Фернандес продлевает контракт с, — начал Кайл, но был перебит Джоанной.
— Она обвинила его публично? — послышался ее голос.
Кайл сжал зубы.
— Да, — медленно ответил я, наслаждаясь видом побагровевшего от злости лица Кайла.
— Значит пока он не потеряет компанию, — уверенно сказала она, и скромная улыбка заиграла на пухлых соблазнительных губах.
Кайл усмехнулся, его смешок подхватили и Одри и даже Джим с Майей.
— Не стоит говорить о том, в чем не разбираешься, — в голосе Кайла была насмешка. Он считал Джоанну глупой.
— Акции не будут востребованы. Совет не станет выводить компанию на биржу, — сказала она, с наслаждением в синих глазах наблюдая, как улыбка на лице Кайла угасала с каждым словом.
Джоанне не нравилось то, какими высокомерными были люди с деньгами. Но сейчас, глядя в эти искрящиеся азартом и надменностью глаза, я понял кое-что: она не сильно от нас отличалась, за исключением денег, разумеется.
— Суд может затянуться на годы, обвинение в домогательствах — это огромнейший скандал, который играет на руку этому Харрису. Никто не станет выходить на биржу под скандалом, они понимают, что прогорят. Кто купит акции компании с запятнанной репутацией?
Играла тихая музыка, краем глаза я заметил, как на первом этаже люди в парах танцуют медленный танец.
Кайл не нашел, что ответить, как и каждый сидящий за столом. Джоанна поразила каждого. Вот только откуда она могла это знать?
— Черт, — послышался голос Эрика, — а ведь она права, как же я сразу не понял этого. Кто в здравом уме поведет компанию на биржу, когда она является чем-то вроде бомбы с часовым механизмом?
— Он может спокойно судиться с этой девушкой, выиграет суд, а дальше решит, как сохранить частный статус компании, — добавила Джоанна. — Ну, или к тому времени он найдет деньги для того, чтобы выкупить часть предприятия у партнера.
— Откуда ты знаешь это? — все еще пребывая в легком удивлении, спросил я.
Джоанна вскинула голову и встретила мой непонимающий взгляд. Ее лицо потемнело, уголки губ опустились. Кажется, она занервничала. Сморщив нос, и глупо рассмеявшись, она спрятала
— Ой, ну я слышала подобную историю по телевизору. Правда, круто?
Одри закатила глаза, словно итак знала, что Джоанна ничего не стоит, а своим поведением она это только доказала.
— Что-то здесь жарко, может, прогуляемся?
Раздумывая над всей этой ситуацией и ее осведомленностью в выходе компании на биржу, я не заметил, что она сказала. Но когда до меня дошел смысл слов, я кивнул, встал со своего места и молча подал ей руку.
— Пойдем, Дикарка.
***
Как только я распахнул дверь, ведущую на балкон, откуда была видна панорама города, Джоанна шумно выдохнула. Она приложила руки к своим покрасневшим щекам и улыбнулась, наслаждаясь холодным воздухом улицы.
Она куталась в тонкую черную куртку, больше ее в несколько раз — мою куртку. До нас доносились звуки клубной музыки, и Джоанна вдруг начала подпевать одной известной песне. Ее звонкий голос был прекрасен, за исключением того факта, что она совсем не попадала в ноты. Кажется, всему виной был алкоголь в ее крови.
Джоанна пригладила волосы, которые подхватываемые слабым осенним ветром, заворачивались и разлетались в разные стороны, затем поймала мой заинтересованный взгляд и улыбнулась.
Я привел ее на последний этаж здания, где находился большой открытый балкон. Рядом была зона для курения, поэтому вокруг нас без конца сновали люди. Они разговаривали и смеялись, как и Джоанна подходили к заграждению и рассматривали огни города.
Она облокотилась на бетонные заграждения, руками сводя вместе концы ворота моей куртки. Ветер снова всколыхнул пряди ее волос и до меня донесся приятный цветочный запах. Кажется, это был ее шампунь или парфюм, или это то, как пахла ее кожа.
Я не мог удержаться, подошел к ней и обхватил ее тело руками, прижимая к своей груди. Мои теплые руки накрыли ее холодные, и сжали, в попытке хоть немного согреть их.
— Не желаешь вернуться? — шепнул я.
— Еще нет, — ответила Джоанна, тихо напевая какую-то мелодию.
— Ты не замерзла? — спросил я, бессознательно располагая подбородок на ее макушке.
— Я в твоей куртке, а ты в футболке, это я должна спрашивать, — засмеялась она.
— Если это был вопрос, то мне не холодно.
Джоанна обернулась ко мне, опираясь спиной и ягодицами о каменные заграждения.
— Ты горячий, я уже почувствовала это, — сказала она. Но осознав, как двусмысленно прозвучала фраза, дернула головой, и мне пришлось сжать губы, чтобы подавить смешок.
— Я не это имела в виду, — покраснела она.
Я усмехнулся.
— Именно это.
— Нет.
Иногда она говорила очень смешные вещи с совершенно невинным видом. Это забавляло меня. Как тогда в ресторане, когда она подумала, что я заставлю ее расплачиваться за ужин сексом. Я не скрывал того, что меня к ней влечет, но никогда не стал бы шантажом за ужин принуждать ее к чему-то, что ей не понравилось бы. Тогда это предположение казалось мне настолько абсурдным, что я едва сдерживал смех.