Тьма в его сердце
Шрифт:
За то время, что мы не виделись, я стала ловить себя на мысли, что скучаю по нему. Это так странно для меня, ведь я никогда и ни по кому не скучала. Мама, отец, бабушка, брат. Не было людей, по которым я тосковала, возможно, потому, что мне всегда нравилось быть одной.
— Привет, это здорово, — отозвалась я. — У тебя все в порядке?
— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Ты звонишь так поздно, — объяснила я.
— Сейчас только девять вечера.
Беззлобный смешок сорвался с моих губ.
— В Сиэтле. Девять вечера в Сиэтле, а в Нью-Йорке двенадцать часов ночи.
В трубке на секунду повисло молчание.
— Я разбудил тебя? — спросил он.
— Нет, и тебе повезло, первый кто встречает меня после пробуждения, удостаивается самой страшной кары.
— Тогда мне точно повезло, — усмехнулся он. — Если ты не спишь, то чем занимаешься так поздно?
— Я только что вышла из душа, — пожала плечами я. — Через пятнадцать минут буду спать.
В трубке снова повисла тишина.
— Если ты только что из душа, значит ли это, что ты замотана в полотенце, как мой рождественский подарок в подарочную упаковку? — раздался его соблазнительный рокот в трубке.
Я рассмеялась. Блейк не был бы им без пошлых намеков и оговорок.
— Спешу огорчить, я уже оделась.
— И что на тебе надето? — его голос стал ниже и происходил, будто из глубины его груди. От этого звука, я сначала на секунду опешила, ведь было ясно к чему ведет Блейк. Но потом почувствовала тепло, прокатившееся по моей коже и устремившееся к низу живота.
— На мне новый комплект белья, — соблазнительным голосом поведала я, забираясь в кровать под одеяло.
— Да? Расскажи мне о нем больше, — попросил он.
В трубке послышалось какое-то шуршание. Готова поспорить, именно таким является звук расстегивающейся ширинки.
— Ну, хорошо. Хочешь узнать? — медленно спросила я.
— Угу.
Я сглотнула и перевернулась на бок, крепко прижимая телефон к уху.
— Он состоит из двух предметов.
— Так, — выдохнул он, и я снова услышала на фоне его голоса шуршание.
— Я купила его сегодня.
— Продолжай, — хриплым голосом сказал Блейк.
Шуршание стало более выраженным.
— В женском отделе, — добавила я, вслушиваясь в его тяжелое дыхание.
— Да, Джоанна.
— Для тех, кому за семьдесят.
Я почти слышала, как он подавился. Голос стих, все звуки исчезли.
— Что? — громко спросил он.
Я не могла сдержать смеха.
— Не дождешься, я в пижаме.
Но он и здесь выкрутился.
— Мм, а расскажи поподробнее, — в его голосе снова появился игривый тон.
Я мельком оглядела воротничок своей пижамы и пожала плечами.
— Черная, шелковая, прочная ткань. Длинные штаны и рубашка.
— Рубашка? — хрипло спросил он.
Я почувствовала, как в моей груди медом разливается тепло. А в животе возникло приятное ощущение, словно лопаются маленькие пузырьки газировки.
— Да, застегнутая на все пуговицы. Вот так вот.
Он рассмеялся.
— Ладно, а ты совсем не даешь мне пофантазировать.
— Нечего тебе фантазировать на ночь. Как по мне ты слишком впечатлительный. Насмотришься ерунды, а потом расхаживаешь с голым задом у туалетных кабинок.
— Дикарка.
— Я не Дикарка, и не называй меня так. Когда слышу это прозвище, то ощущаю себя какой-то первобытной женщиной. Понимаешь?
— Да, — выдохнул он. — Я рад, что ты ответила, Дикарка. Мне нравится твой голос.
От его откровения, мои щеки залило краской. Это была такая мелочь, но отчего-то меня наполнило радостью.
Я быстро успокоила затрепетавшее сердце и сказала твердым голосом:
— Я же попросила.
— Прости, — вздохнул он, в голосе слышались смешливые нотки. — Ты собиралась спать.
— Да, — заторможено ответила я, все еще думая о его словах.
— Спокойной ночи, Дикарка.
— Ах, ты!
Блейк повесил трубку.
Я откинула телефон на прикроватную тумбочку и замоталась в одеяло.
Ему нравился мой голос, может ему нравилась и я? Нравилась по-настоящему, а не в качестве сексуального объекта?
Вчера Барбара сказала, что Блейк мог в меня влюбиться, и я ответила ей строгим «нет», я бы и дальше так думала, но этот звонок, заставил меня засомневаться в своем ответе.
Если он действительно начнет чувствовать ко мне что-то, даже самую маленькую влюбленность, мне нужно будет отступить. Я хотела поиграть с человеком, который состоит из тьмы, в котором не было ни капли света, ничего хорошего.
Я винила его в том, как он обходился с девушками. А что, если все они понимали на что шли? «Я не тот, кто принуждает. Я люблю, когда девушка сама желает этого», «я не стану делать что-то без твоего разрешения» — говорил он. Блейк не скрывал от меня ничего в нашу первую ночь, но я была так зла на него, что решила проигнорировать его предупреждение. Выходит, что из тьмы, скорее, состояла я. Моя злость на отца и зависть брату были так сильны, что я решила отыграться на Блейке, за все, к чему он вообще не был причастен.
День, когда он решил отвезти меня в парк аттракционов, сильно пошатнул мою уверенность в том, что я делала. Вчера мне не хотелось делиться с Барбарой мыслями, ведь она сразу приняла бы меня за еще одну влюбленную фанатку Блейка, но кажется, он не был таким, каким его считали окружающие. Он не холодный человек с ледяным сердцем, он тоже мог чувствовать. Раньше мне удавалось увидеть лишь его злость или недовольство или презрение — не самые лучшие чувства, как по мне, но каждый имел на них право. А во время наших встреч Блейк ненадолго показывал свою другую сторону, которую, вероятнее всего не видели окружающие.