Тьма
Шрифт:
— Ты по его совету поставил?
— К сожалению, я сразу же выкинул его звонок из головы. Но уже сегодня навел справки. Его сестра, Кара Хантер, выиграла больше трехсот тысяч. Они слетали в Атланту и устроили дебош в Центре по контролю заболеваний.
Что-то определенно неладное.
— Значит, уже двое чокнутых? Этого еще не хватало… Что известно о его сестре?
— Медсестра, окончила с отличием. По всей видимости, отнюдь не дура. Нетипичный кандидат в чокнутые.
—
— Я только говорю, что он безошибочно назвал победителя дерби еще до начала скачек. И что он сказал, что знает о вакцине Рейзон…
— Все ясно, Боб! Разумеется, этот Томас Хантер чокнутый, типа тех, кто шляется по улицам с плакатами о конце света. И это хорошо. Нам понятна его мотивация. В общем, случай для ЦРУ и ФБР. Ты это все записал?
— Записал и отпечатал.
— Отправляй им. Пусть ломают головы. И пришли мне копию, если не трудно.
— О чем речь…
— И если этот парень еще раз тебе позвонит, не забудь у него спросить, кто станет чемпионом НБА.
В трубке послышался смешок Боба.
Гейнс спрятал телефон, скрестил ноги. А что, если этот Томас Хантер знает еще и о многом другом, кроме как о победителе скачек? Невозможно, конечно, но фокус с дерби тоже невозможен.
Хантер вылетел из Атланты. Штаб-квартира Центра контроля заболеваний. Понятно, понятно… Он думает, что обнаружил опасный вирус, заявляется к этим мудрецам из Центра, они поднимают его на смех, и он летит прямо к источнику.
В Бангкок.
Интересно! Очень интересно. Совершенно явный клинический случай. Псих, одним словом.
А триста тысяч с гаком на дерби часто психи выигрывают?
22
— Томас…
Сладкий, медовый голос. Его имя.
— Томас, проснись.
Женский голос. Нежное прикосновение пальцев к его щеке. Он просыпается, но не уверен, проснулся ли. Рука на щеке может быть фрагментом сна. Пусть этот сон продлится еще чуток.
Приятный сон. На щеке его рука Моники. Решительная дама, ужаснувшаяся тому, что он может умереть. «Томас, Томас!» — зовет она.
Нет, это не Моника. Рядом с ним Рашель. И это еще лучше! Она опустилась рядом с ним на колени, гладит его щеку. Наклоняется над ним, шепчет его имя. «Томас». Губы ее тянутся к его губам. Время будить прекрасного принца.
— Томас!
Он открыл глаза. Синее небо. Водопад. Рашель.
Он вздохнул, сел. Пляж, на котором он заснул ночью. Ни животных, ни рушей. Только прекрасная женщина с длинными волосами.
— Ты помнишь?
Помнит. Озеро… Он нырнул… Восторг… Отголоски чудесных переживаний
— Да, начинаю вспоминать. Сейчас… утро?
— Нет, уже за полдень. Народ уже готовится.
Он вспомнил мост, сообщение Тилея об аварии его космического летательного аппарата.
— К чему готовятся?
— К Сбору, к чему же еще, — сказала она так, как будто он должен об этом знать. — Конечно, к Сбору.
Озеро притягивало взгляд Тома, приглашало окунуться еще раз. Интересно, можно ли ему повторять эту восхитительную процедуру снова и снова?
— Но я и теперь многого не помню, — объявил он решительно.
— Чего ты не помнишь?
— Ну… Откуда мне знать? Если бы знал, то вспомнил бы. Но насчет Высокого Чувства, кажется, понимаю. И Элиона постиг.
Ее глаза вспыхнули.
— Хорошо…
— О том, как выбирать и спасать и любовь завоевать, как делает это Элион.
— Да, да!
— И что мы так поступаем, потому что мы похожи на Элиона.
— Ты хочешь сказать, что… готов выбрать меня?
— Я?
— И не прикидывайся, что нет! Ты отчаянно хочешь моей любви и хочешь, чтобы я хотела твоей.
Он понял, что она попала в точку. Он впервые признался в этом себе самому, но, услышав ее слова, понял, что влюбился в эту женщину, стоящую перед ним на коленях на берегу озера. Он должен за ней ухаживать, а вместо этого она ухаживает за ним.
Она смотрела на него вопросительно.
— Да, — сказал он.
Рашель улыбнулась и легким движением вскочила на ноги.
— Идем!
Он поднялся, стряхнул с себя песок.
— Куда?
— В лес, — сказала она, задорно сверкая глазами. — Я помогу тебе разбудить воспоминания.
— Поможешь вспомнить лес?
Они направились вверх по склону.
— У меня были другие планы. Но и это неплохо. — Она вдруг остановилась и обернулась. — Что это?
Он проследил направление ее взгляда. Там, где он лежал, осталось большое красное пятно, выделявшееся на белом песке.
Кровь.
Он заморгал.
Сон! Его сон. Схватка в отеле «Парадиз» промелькнула перед глазами.
Нет, этого не может быть… Это же только сон! Он не ранен.
— Не знаю, — сказал Том. — Я плыл сквозь красные воды. Может быть, из озера?
— Что произойдет при встрече с Элионом, нельзя предугадать. Ясно лишь, что это чудо. Идем.
Они удалялись от берега все дальше и дальше, но Том продолжал думать о красном пятне. Он допускал вероятность, хотя и не слишком высокую, того, что они с Рашелью различной природы. Что он не принадлежит этому миру. Что Рашель полюбила того, кто вовсе не тот, кем кажется.