Тьма
Шрифт:
У Тай Дэя недостало ума спросить, на кой хрен мы вправляем кости человеку, который вот-вот умрет.
Через некоторое время он сказал:
— Я был против того, чтобы увозить Сари. Но мой голос не имел никакого веса.
Все это Тай Дэй пробормотал, отведя глаза в сторону. Чувствовалось, что он предпочел бы никогда в жизни не затрагивать больше эту тему.
Глава 95
На следующий день я осторожненько переговорил с несколькими гуннитами о мифологии нюень бао, но толку от этих разговоров не было. Придерживайся гунниты четкой концепции, они должны бы назвать нюень бао еретиками, но ничего подобного я не слышал. Все таглианские религии представляли собой сплошную путаницу и мешанину понятий. Но никто из спрошенных не имел представления о том, что такое Ключ. Я начал подозревать, что этот вовсе и не священная реликвия, хотя услышал достаточно, чтобы предположить, что Ключ числился главным сокровищем того самого храма, куда упрятали Сари.
Хотелось бы знать, в чем тут связь. Если она вообще есть.
— Мне осточертело болтаться туда-сюда, — сказал я Тай Дэю в ответ на вызов к Верховному Главнокомандующему.
Неподалеку от нас тенеземские добровольцы собирали урожай какого-то злака, приходившегося родичем ячменю. Работали они за долю урожая. Костоправ полагал, что ежели мы поделимся с местными, то они будут лучше к нам относиться. Мне же казалось, что коли уж у нас эта хрень уродилась, так и их поля колосятся не хуже. Было бы куда полезнее ссыпать все наше зерно в закрома Вершины. Запас карман не тянет. Точно так же, как за летом наступает зима, рано или поздно неизбежно приходит день, когда армия начинает ощущать нужду в припасах.
Старик отметал все мои доводы, заявляя, что в моей памяти слишком глубоко засел Дежагор. Может, оно и так. Каждый из нас не более чем совокупность всего того, что ему довелось пережить: и доброго, и злого.
Поначалу Тай Дай молчал. В это утро он казался даже более сдержанным, чем обычно. Лишь когда мы протопали по тропе добрую милю, он сказал:
— Ты знал, что дядюшка Дой не умрет?
— Ну.
— Ты решил использовать его?
— Ну. Скажи-ка лучше, что такое Ключ?
— То, что следовало давным-давно уничтожить. Говорил же я, что хрен от него дождешься нормального ответа. Чтобы лишний раз удостовериться в этом, я зашел с другой стороны.
— Большой мойджо, а? Он понял это слово.
— Большое беспокойство. Все пророчества, пророческие ритуалы и связанные с ними предметы не приносят ничего, кроме беспокойства.
— Но этот самый Ключ никак не связан с пророчеством Хон Трой?
Хотелось бы все же знать, во что именно я вляпался, женившись на нюень бао. Сари всегда уверяла меня, что она всего лишь женщина и ей ничего не известно.
Но Тай Дэй вновь замкнулся в себе. Больше я не вытянул из него ни слова.
— Вы тут обо мне говорили, не так ли? — с ходу спросил я, ввалившись в конуру Костоправа, по той причине, что при моем появлении разговор резко оборвался.
— Может, и так, — отозвалась Госпожа, внимательно ко мне присматриваясь.
Ее явно интересовало все происходящее со мною — точнее, внутри меня — в последние дни.
У Костоправа собрались ребята из Старой Команды — Масло, Ведьмак и еще несколько парней. Примечательным казалось отсутствие всех до единого старших таглианских офицеров. Равно как и Ножа. В последнее время Нож мало когда высовывался, а ведь он был ближайшим сподвижником Госпожи долгие годы. Видимо, в ее колеблющемся доверии произошел отлив.
— Зачем звали?
— Узнать, как твои дела по части подготовки парней.
— Не так уж плохи. Хороший взрыв, вроде ночного, кому угодно вправит мозги.
— Есть вести о Ловце?
— Никаких. Если хочешь знать мое., мнение, дядюшка рубанул ее так, что она забилась в какую-нибудь дыру и зализывает раны.
Со времени пробуждения Копченого я не видел поблизости ни одной вороны. Это могло быть добрым знамением.
— Тай Дэй что-нибудь рассказал?
— Нет. Да ты и не говорил…
— Ладно. Я хочу разведать равнину.
— Я думал…
— И думать нечего, сейчас самое время. Ловец слаба. Я знаю, какова ее способность к самоисцелению, и полагаю, что уже через неделю она снова сможет доставить нам кучу хлопот. Необходимо использовать предоставившуюся возможность. Хорошо подобранная группа с обозом при правильной постановке дела сможет пройти миль семьдесят, прежде чем придется повернуть обратно. А это позволит нам получить более верное представление о нашем положении.
Мне его идея не нравилась, но спорить я не стал. Лейтенант у нас Госпожа, и это ее работа — указывать Командиру на огрехи в его планах. А она молчала: видать, все у них было решено до моего прихода.
— Я думаю, — сказал Костоправ, — на первый раз возьмем человек пятьдесят. Всех старых парней, которые затем и пришли сюда, чтобы попасть в Хатовар. И лучших из новичков — только добровольцев.
Мало кому из новичков хотелось идти в Хатовар: хоть они и вступили в Отряд, их все еще мучил давний страх.
— Что происходит в Таглиосе? — спросил Костоправ. Я пожал плечами:
— Две последние ночи я спал только обычным сном. Да и то это не сон, а слезы. Дрема бормочет ночи напролет. Я пытался его разговорить, но он, похоже, меня не слышит.
— Мы возьмем его с собой. Возможно, путешествие окажется достаточной встряской и приведет его в чувство.
— И когда мы выступаем? — со вздохом спросил я.
— Как только соберемся. Времени терять нельзя — Ловец поправляется.
Я снова вздохнул:
— Что-то не тянет меня путешествовать. Неужто я не заслужил права отдохнуть, посидеть на месте?
И дождаться Сари, думалось мне. А то и пуститься ей навстречу, ежели удастся вытряхнуть из Дремы, куда он подевал коня.
Костоправ прочистил горло. Сукин сын начинал походить на моего дедушку.
— Ты знаешь, что это значит, Знаменосец?
— У меня есть гаденькое подозрение: это значит, что один долбаный тупица по имени Мурген должен будет переться впереди всей компании. Без Гоблина и Одноглазого, которые могли бы прикрыть спину.