Тьмать

Вознесенский Андрей Андреевич

* * *

Слоняюсь под Новосибирском,где на дорожке к пустырюприжата камушком записка:«Прохожий, я тебя люблю!»Сентиментальность озорницы,над вами прыснувшей в углу?Иль просто надо объясниться?«Прохожий, я тебя люблю!»Записка, я тебя люблю!Опушка – я тебя люблю!Зверюга – я тебя люблю!Разлука – я тебя люблю!Детсад – как семь шаров воздушных,на шейках-ниточках держась.Куда вас унесёт и сдует?Не знаю, но страшусь за вас.Как сердце жмёт, когда над осенью,хоть никогда не быть мне с ней,уносит лодкой восьмивёсельнойв затылок ниточку гусей!Прощающим благодареньемпройдёт деревня на плаву.Что мне плакучая деревня?Деревня, я тебя люблю!И, как ремень с латунной пряжкой,на бражном, как античный бог,на нежном мерине дремавшемприсох осиновый листок.Коняга, я тебя люблю!Мне конюх молвит мирозданьем:«Поэт? Люблю. Пойдём – раздавим…»Он сам, как осень, во хмелю,Над пнём склонилась паутина,в хрустальном зеркале хранятончайшим срезом волосинымвсе годовые кольца пня.Будь с встречным чудом осторожней…Я встречным «здравствуй» говорю.Несёшь мне гибель, почтальонша?Прохожая, тебя люблю!Прохожая моя планета!За сумасшедшие пути,проколотые, как билеты,поэты с дырочкой в груди.И как цена боёв и риска,чек,

ярлычочек на клею,к Земле приклеена записка:«Прохожий, я тебя люблю!»1967

BРЕМЯ НА РЕМОНТЕ

Как архангельша времённа часах над Воронцовскойбаба вывела: «Ремонт»,и спустилась за перцовкой.Верьте тёте Моте —Время на ремонте.Время на ремонте.Медлят сбросить кроныпросеки лимонныев сладостной дремоте.Фильмы поджеймсбондили.В твисте и нервозностиженщины – вне возраста.Время на ремонте.Снова клёши в моде.Новости тиражные —как позавчерашние.Так же тягомотны.В Кимрах именины.Модницы в чулках,в самых смелых мини —только в чёлочках.Мама на «Раймонде».Время на ремонте.Реставрационщикпотрошит да Винчи.«Лермонтов» в ремонте.Гаечки там подвинчивают.«Я полагаю, что пара вертолётовзначительно изменила бы ход Аустерлицкого сражения.Полагаю также, что наступил моментпроизвестидевальвацию минуты.Одна старая мин. равняется 1,4 новой. Тогда,соответственно, количество часов в суткахувеличится, возрастёт производительностьтруда, а в оставшееся время мы сможем петь…»Время остановилось.Время 00 – как надпись на дверях.Прекрасное мгновенье,не слишком ли тыподзатянулось?Которые всё едят и едят,вся жизнь которых – как затянувшийсяобеденный перерыв,которые едят в счёт 1995 года,вам говорю я:«Вы временны».Конторские и конвейерные,чья жизнь – изнурительныйпроизводственный ритм,вам говорю я:«Временно это».Которая шьёт-шьёт, а нитка всё не кончается,которые замерли в 30 м от финишасо скоростью 270 км/никогда,вам говорю я:«Увы, и вы временны…»«До – До – До – До – До – До – До – До» —он уже продолбил клавишу,так что клавиша стала похожа на домино«пусто-один» —Прекрасное мгновенье,не слишком ли ты подзатянулось?Помогите Времясдвинуть с мёртвой точки.Гайки, Канты, лемехи,все – второисточники.На семи рубинахциферблат Истории —на живых, любимых,ломкие которые.Может, рядом, около,у подружки ветренойчто-то больно ёкнуло,а на ней всё вертится.Обнажайте заживоу себя предсердие,дайте пересаживать.В этом и бессмертие.Ты прощай мой щебет,сжавшийся заложник,неизвестность щемит —вдруг и ты заглохнешь?Неизвестность вечная —вдруг не разожмётся?Если человечное —значит, приживётся.И колёса мощныевремя навернёт.Временных ремонтщиковвышвырнет в ремонт!1967

* * *

Сколько свинцового яда влито,сколько чугунных лжей…Моё лицо никак не выжметштангуушей…1968

ЯЛТИНСКАЯ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Сашка Марков, ты – король лаборатории.Шишка сыска, стихотворец и дитя.Пред тобою все оторвы припортовыеобожающе снижают скоростя.Кабинет криминалистики – как перечень.Сашка Марков, будь Вергилием, веди!Обвиняемые или потерпевшие,стонут вещи с отпечатками беды.Чья вина позапекалась на напильнике?Группа крови. Заспиртованный урод.Заявление: «Раскаявшись, насильникана поруки потерпевшая берёт».И, глядя на эту космографию,точно дети нос приплюснувши во мрак,под стеклом стола четыре фотографии —ах, Марина, Маяковский, Пастернак…Ах, поэты, с беззаветностью отдавшиесяситуациям, эпохам, временам, —обвиняемые или пострадавшие,с беспощадностью прощающие нам!Экспертиза, называемая славою,в наше время для познанья нет преград.Знают правые, что левые творят,но не ведают, где левые, где правые…И, глядя в меня глазами потеплевшими,инстинктивно проклинаемое мной,обвиняемое или потерпевшее,воет Время над моею головой!Победители, прикованные к пленным.Невменяемой эпохи лабиринт.Просветление на грани преступления.Боже правый, Саша Марков, разберись…1968

РОЩА

Не трожь человека, деревце,костра в нём не разводи.И так в нём такое делается —боже не приведи!Не бей человека, птица,ещё не открыт отстрел,Круги твои —ниже,тише.Неведомое – острей.Неопытен друг двуногий.Вы, белка и колонок,снимите силки с дороги,чтоб душу не наколол.Не браконьерствуй, прошлое.Он в этом не виноват.Не надо, вольная рощица,к домам его ревновать.Такая стоишь тенистая,с начёсами до бровей, —травили его, освистывали,ты-то хоть не убей!Отдай ему в воскресениевсе ягоды и грибы,пожалуй ему спасение,спасением погуби.1968

НЬЮ-ЙОРКСКИЕ ЗНАЧКИ

Блещут бляхи, бляхи, бляхи,возглашая матом благим:«Люди – предки обезьян»,«Губернатор – лесбиян»,«Непечатное – в печать!»,«Запретите запрещать!»«Бог живёт на улице Пастера, 18. Вход со двора».Обожаю Гринич Вилиджв саркастических значках.Это кто мохнатый вылез,как мошна в ночных очках?Это Ален, Ален, Ален!Над смертельным карнавалом,Ален, выскочи в исподнем!Бог – ирония сегодня.Как библейский афоризмгениальное: «Вались!».Хулиганы? Хулиганы.Лучше сунуть пальцы в рот,чем закиснуть куликамибуржуазовых болот!Бляхи по местам филейным,коллективным Вифлеемомв мыле давят трепака —«мини» около пупка.Это Селма, Селма, Селмаагитирующей шельмойподмигнула и – во двор:«Мэйк лав, нот уор!»Бог – ирония сегодня.Блещут бляхи над зевотой.Тем страшнее, чем смешней,и для пули – как мишень!«Бог переехал на проспект Мира, 43. 2 звонка».И над хиппи, над потопомироническим циклопомблещет Время, как значком,округлившимся зрачком!Ах, Время,сумею ли я прочитать, что написанов твоих очах,мчащихся на меня,увеличиваясь,

как фары?Успею ли оценить твою хохму?…Ах, осень в осиновых кружочках…Ах, восемьподброшенных тарелочек жонглёра,мгновенно замерших в воздухе,будто жирафа убежала,а пятна от неёостались…Удаляется жирафав бляхах, будто мухомор,на спине у ней шарахнуто:«Мэйк лав, нот уор»!1968

ИЮНЬ-68

Лебеди, лебеди, лебеди…К северу. К северу. К северу!..Кеннеди… Кеннеди… Кеннеди…Срезали…Может, в чужой политикене понимаю что-то?Но понимаю залитыекровью беспомощной щёки!Баловень телепубликив траурных лимузинах…Пулями, пулями, пулямибешеные полемизируют!..Помню, качал рассеянноцелой ещё головою,смахивал на Есенинападающей копною.Как у того, играла,льнула луна на брови…Думали – для рекламы,а обернулось – кровью.Незащищённость вызовалидеров и артистов,прямо из телевизоровпадающих на выстрел!Ах, как тоскуют корни,отнятые от сада,яблоней на балконена этаже тридцатом!..Яблони, яблони, яблони —к дьяволу!..Яблони небоскрёбов —разве что для надгробьев.

* * *

Суздальская Богоматерь,сияющая на белой стене,как кинокассиршав полукруглом овале окошечка!Дай мнебилет,куда не допускаютпосле шестнадцати…1968

ДЕКАБРЬСКИЕ ПАСТБИЩА

М. Сарьяну

Всё как надо – звёздная давка.Чабаны у костра в кругу.Годовалая волкодавкаразрешается на снегу.Пахнет псиной и Новым Заветом.Как томилась она меж нас.Её брюхо кололось светом,как серебряный дикобраз.Чабаны на кону метали —короля, короля, короля.Из икон, как из будок, лаяли —кобеля, кобеля, кобеля.А она всё ложилась чащена репьи и сухой помёти обнюхивала сияющиймессианский чужой живот.Шли бараны чёрные следом.Лишь серебряный всё понимал —передачу велосипедаего контур напоминал.Кто-то ехал в толпе овечьей,передачу его крутя,думал: «Сын не спас Человечий,пусть спасёт собачье дитя».Он сопел, белокурый кутяша,рядом с серенькими тремя,стыл над лобиком нимб крутящийся,словно малая шестерня.И от малой той шестерёнкиначиналось удесятерённосумасшествие звёзд и блох.Ибо всё, что живое, – Бог.«Аполлоны», походы, страны,ход истории и века,ионические бараны,иронические снега.По снегам, отвечая чаяньям,отмечаясь в шофёрских чайных,ирод Сидоров шёл с мешкомс извиняющимся смешком.1969

* * *

Лист летящий, лист спешащийнад походочкой моей —воздух в быстрых отпечаткахженских маленьких ступней.Возвращаются, толкутсяэти светлые следы,что желают? что толкуют?Ах, лети,лети,лети!..Вот нашла – в такой глуши,в ясном воздухе души.1969

УЛИТКИ-ДОМУШНИЦЫ

Уже, наверно, час тому, какрассвет означит на стенеряды улиточек-домушницс кибиточками на спине.Магометанские моллюски,их продвиженье – не иллюзия.И, как полосочки слюды,за ними тянутся следы.Они с катушкой скотча схожи,как будто некая рукаоклеивает тайным скотчемдома и судьбы на века.С какой решительностью тащат —без них, наверно б, мир зачах —домов, замужеств, башен тяжестьна слабых влажных язычках!Я погружён в магометанство,секунды протяженьем в год,где незаметна моментальностьи видно, как гора идёт.Эпохой, может, и побрезгуют.Но миллиметра не простят.Посылки клеят до востребования.Куда летим? Кто адресат?1969

ГРИПП «ГОНКОНГ-69»

Гриппозная пора,как можется тебе?Гриппозная молвав жару, в снегу, в беде.Беспомощна наука.И с Воробьёвых горв ночном такси старухабормочет наговор:«Снега – балахоном».Бормочет Горгона:«Гонконг, гоу хоум!Гонконг, гоу хоум!»Грипп,грипп,грипп,грипп,ты – грипп,я – грипп,на трёхмогли б…Грипп… грипп…Кипи, скипидар,«Грипп – нет!Хиппи – да!»Лили Брик с «Огоньком»или грипп «Гонконг»?Грипп,грипп,хип-хип,гип-гип!«Открой “Стоп-грипп»,по гроб – «Гран-при»!Райторготкрыт.«Нет штор.Есть грипп».«Кто крайний за гриппом?»Грипп, грипп, грипп, грипп, грипп…«Как звать?»«Христос!»«Что дать?»«Грипп-стоп»…Одна знакомая лошадь предложила:«Человек – рассадник эпидемии.Стоит уничтожить человечество – грипп прекратится…»По городу гомон:«Гонконг, гоу хоум!»Орём Иерихоном:«Гонконг, гоу хоум!»Взамен «уха-горла» —к нам в дом гинеколог.«Домком? Нету коек».«Гонконг, гоу хоум!»Не собирайтесь в сборища.В театрах сбор горит.Доказано, что спорящийраспространяет грипп.Целуются затылками.Рты марлей позатыканы.Полгородународруки не подаёт.И нет медикаментов.И процедура вся —отмерь четыре метраи совершенствуйся.Любовник дал ходу.В альков не загонишь.Связь по телефону.«Гонконг,гоу хоум!»Любимая моя,как дни ни тяжелы,уткнусьв твои уста,сухие от жары.Бегом по уколам.Жжёт жар геликоном.По ком звонит колокол?…«Гонконг, гоу хоум!..»1969

КОНСПИРАТИBНАЯ КBАРТИРА

Мы – кочевые, мы – кочевые,мы – очевидно,сегодня чудом переночуем,а там – увидим!Квартиры наши конспиративны,как в спиритизме,чужие стены гудят, как храмы,чужие драмы,со стен пожаром холсты и схимники…а ну пошарим —что в холодильнике?Не нас заждался на кухне газ,и к телефонам зовут не нас,наиродное среди чужого,и, как ожоги,чьи поцелуи горят во тьме,ещё не выветрившиеся вполне?…Милая, милая, что с тобой?…Мы эмигрировали в край чужой,ну что за город, глухой, как чушки,где прячут чувства?Позорно пузо растить чинуше —но почему же,когда мы рядом, когда нам здорово —что ж тут позорного?Опасно с кафедр нести напраслину —что ж в нас опасного?Не мы опасны, а вы лабазны,людьё, которым любовь опасна!Вы опротивели, конспиративные!..Поджечь обои? вспороть картины?Об стены треснуть сервиз, съезжая?…«Не трожь тарелку – она чужая».1964