Тьмать

Вознесенский Андрей Андреевич

СИБИРСКИЕ БАНИ

Бани! Бани! Двери – хлоп!Бабы прыгают в сугроб.Прямо с пылу, прямо с жару —ну и ну!Слабовато Ренуарудо таких сибирских «ню»!Что мадонны! Эти плечи,эти спины наповал —будто доменною печьюзапрокинутый металл.Задыхаясь от разбега,здесь на ты, на ты, на тычистота огня и снегас чистотою наготы.День морозный, чистый, парный.Мы стоим, четыре парня,в полушубках, кровь с огнём, —как их шуткойшуганём!Ой, испугу!Ой, в избушкукак из пушки, во весь дух:– Ух!..А одна в дверях задержится,за приступочку подержитсяи в соседа со смешкомкинеткругленьким снежком!1958

ТУЛЯ

Кругом

тута и туя.А что такое – Туля?То ли турчанка —тонкая талия?То ли речонка —горная,талая?То ли свистулька?То ли козуля?Т у л я!Я ехал по Грузии,грушевой, вешней,среди водопадови белых черешней.Чинары, чонгури,цветущие персикио маленькой Тулесвистали мне песенки.Мы с ней не встречались.И всё, что успели,столкнулись – рассталисьна Руставели…Но свищут пичугив московском июле:«Туит —ту-ту —туля!Туля! Туля!1958

* * *

По Суздалю, по Суздалюсосулек, смальт —авоською с посудоюнесётся март.И колокол над рынкоммотается серьгой.Колхозницы – как крынкив машине грузовой.Я в городе бидонном,морозном, молодом.«Америку догонимпо мясу с молоком!»Я счастлив, что я русский,так вижу, так живу.Я воздух, как краюшкуморозную, жую.Весна над рыжей кручей,взяв снеговой рубеж,весна играет крупоми ржёт, как жеребец.А ржёт она над критикойиз толстого журнала,что видит во мне скрытоепосконное начало.1958

ТБИЛИССКИЕ БАЗАРЫ

…носы на солнце лупятся,

как живопись на фресках.

Долой Рафаэля!Да здравствует Рубенс!Фонтаны форели,цветастая грубость!Здесь праздники в будни,арбы и арбузы.Торговки – как бубны,в браслетах и бусах.Индиго индеек.Вино и хурма.Ты нынче без денег?Пей задарма!Да здравствуют бабы,торговки салатом,под стать баобабамв четыре обхвата!Базары – пожары.Здесь огненно, молодопылают загаромне руки, а золото.В них отблески масели вин золотых.Да здравствует мастер,что выпишет их!1958

ОДА СПЛЕТНИКАМ

Я сплавлю скважины замочные.Клевещущему – исполать.Все репутации подмочены.Трещи,трёхспальная кровать!У, сплетники! У, их рассказы!Люблю их царственные рты,их уши,точно унитазы,непогрешимы и чисты.И версии урчат отчаяннов лабораториях ушей,что кот на даче у Ошанинасожрал соседских голубей,что гражданина А. в редискенакрыли с балериной Б…Я жил тогда в Новосибирскев блистанье сплетен о тебе.Как пулемёты, телефоныменя косили наповал.И точно тенор – анемоны,я анонимки получал.Междугородные звонили.Их голос, пахнущий ванилью,шептал, что ты опять дуришь,что твой поклонник толст и рыж,что таешь, таешь льдышкой тонкойв пожатье пышущих ручищ…Я возвращался.На Волхонкележали чёрные ручьи.И всё оказывалось шуткой,насквозь придуманной виной,и ты запахивала шубкуи пахла снегом и весной.Так ложь становится гарантиейтвоей любви, твоей тоски…Орите, милые, горланьте!..Да здравствуют клеветники!Смакуйте! Дёргайтесь от тика!Но почему так страшно тихо?Тебя не судят, не винят,и телефоны не звонят…1958

БАЛЛАДА ТОЧКИ

«Баллада? О точке?! О смертной пилюле?!»Балда!Вы забыли о пушкинской пуле!Что ветры свистали, как в дыры кларнетов,в пробитые головы лучших поэтов.Стрелою пронзив самодурство и свинство,к потомкам неслась траектория свиста!И не было точки. А было – начало.Мы в землю уходим, как в двери вокзала.И точка тоннеля, как дуло, черна…В бессмертье она?Иль в безвестность она?…Нет смерти. Нет точки. Есть путь пулевой —вторая проекция той же прямой.В природе по смете отсутствует точка.Мы будем бессмертны. И это – точно!1958

БАЛЛАДА РАБОТЫ

Е. Евтушенко

ПётрПервый —потпервый…не царский (от шубы,от баньки с музыкой) —а радостный,грубый,мужицкий!От плотской забавыгудела спина,от плотницкой бабы,пилы, колуна.Аж в дуги сгибалисьдубы топорищ!Аж щепки вонзалисьв Стамбул и Париж!А он только крякал,упруг и упрям,расставивши краги,как башенный кран.А где-то в Гаагедуховный буян,бродяга отпетый,и нос точно клубень —Петер?Рубенс?!А может, не Петер?А может, не Рубенс?Но жил среди петельрубинов и рубищ,где в страшных пучинахвосстаний и путчейнеслись капуцины,как бочки с капустой.Его обнажённые идеалыбугрились, как стёганые одеяла.Дух жил в стройном гранде,как бюргеробрюзгший,и брюхо моталосьмохнатоюбрюквой.Женившись на внучке,свихнувшись отчасти,он уши топорщил,как ручки от чашки.Дымясь волосами, как будто над чаном,он думал.И всё это было началом,началом, рождающим Савских и Саский…Бьёт пот —олимпийский,торжественный,царский!Бьёт пот(чтобы стать жемчугами Вирсавии).Бьёт пот(чтоб сверкать сквозь фонтаны Версаля).Бьёт пот,превращающий на векахудожника – в бога, царя – в мужика!Вас эта высокая влага кропила,чело целовала и жгла, как крапива.Вы были как боги – рабы ремесла!..В прилипшей ковбойкестою у стола.1958

* * *

Друг, не пой мне песню про Сталина.Эта песенка непростая.Непроста усов седина.То хрустальна, а то мутна.Как плотина, усы блистали,как присяга иным векам.Партизаночка шла босаяк их сиянию по снегам.Кто в них верил? И кто в них сгинул,как иголка в седой копне?Их разглаживали при гимне.Их мочили в красном вине.И торжественно над страною,словно птица страшной красы,плыли с красною бахромоюгосударственные усы…Друг, не пой мне песню про Сталина.Ты у гроба его не простаивал,провожая – аж губы в кроввь —роковую свою любовь.1958

* * *

Кто мы – фишки или великие?Гениальность в крови планеты.Нету «физиков», нету «лириков» —лилипуты или поэты!Независимо от работынам, как оспа, привился век.Ошарашивающее – «Кто ты?»нас заносит, как велотрек.Кто ты? Кто ты? А вдруг – не то?…Как Венеру шерстит пальто!Кукарекать стремятся скворки,архитекторы – в стихотворцы!Ну а ты?…Уж который месяц —В звёзды метишь, дороги месишь…Школу кончила, косы сбросила,побыла продавщицей – бросила.И опять, и опять, как в салочки,меж столешниковых афиш,несмышлёныш,олешка,самочка,запыхавшаяся стоишь!..Кто ты? Кто?! – Ты глядишь с тоскоюв книги, в окна – но где ты там? —Припадаешь, как к телескопам,к неподвижным мужским зрачкам…Я брожу с тобой, Верка, Вега…Я и сам посреди лавин,вроде снежного человека,абсолютно неуловим.1958

BЕЧЕРИНКА

Подгулявшей гурьбоювсе расселись. И вдруг —гдедвое?!Нетдвух!Может, ветром их сдуло?Посреди кутежадва пустующих стула,два лежащих ножа.Они только что пилииз бокалов своих.Были —сплыли.Их нет, двоих.Водою талою —ищи-свищи!Сбежали, бросив к дьяволуприличья и плащи!Сбежали, как сбегаетс фужеров гуд.Так реки берегами,так облака бегут.Так убегает молодостьиз-под опек,и так весною порослипускаются в побег!В разгаре вечеринка,но смелость этих двухзакинутыми спинкамизахватывает дух!1959