То, что мы прячем от света
Шрифт:
— Ты голодна?
***
— Скаут? Лаки? — я посмотрела на теперь уже чистую собачку, пока программировала кофеварку.
Нэш покосился, отвлекаясь от яичницы, которую он жарил.
— Скраппи?
— Неа. Ноль реакции. Лула? — я опустилась на пол и похлопала в ладоши. Собачка поскакала ко мне и с радостью приняла ласку.
— Фитюлька? Сплинтер?
— Сплинтер? — я фыркнула.
— Черепашки-ниндзя, — ответил Нэш, и тот намек на улыбку появился
— Сплинтер был канализационной крысой.
— Канализационной крысой, владевшей боевыми искусствами, — заметил он.
— Этой юной леди нужно имя дебютантки, — настаивала я. — Например, Поппи или Дженнифер.
От собачки не последовало никакой реакции, но вот мужчина дошёл до полноценной веселой усмешки.
— Как насчёт Баффи?
Я улыбнулась, уткнувшись в шёрстку собачки.
— Истребительница вампиров?
Он показал на меня лопаточкой.
— Она самая.
— Мне нравится, но она, похоже, неоднозначного мнения о Баффи, — заметила я.
Я могла бы пойти в соседнюю квартиру и переодеться, пока Нэш готовил завтрак, но вместо этого решила снова натянуть его толстовку и остаться здесь. Он (к сожалению) переоделся, надев чистую рубашку и джинсы.
Теперь мы разыгрывали некую уютную, домашнюю сцену на кухне. Варился кофе, великолепный босой мужчина занимался завтраком у плиты, а верная собачка плясала у наших ног.
Нэш разложил поджарившиеся яйца на три бумажные тарелки и отставил в сторону. Маленькая собачка спрыгнула с моих колен и встала на задние лапы, передними упираясь в ногу Нэша.
— Придержи лошадей. Пусть сначала немножко остынет, — посоветовал он ей. Её хриплое тявканье сообщило, что она не заинтересована в том, чтобы придерживать чьих-то лошадей.
Я встала и помыла руки. Нэш бросил мне полотенце для рук, которое висело на его плече, затем начал посыпать яичницу сыром. Чувствуя желание присоединиться, я нашла на столе две грязные кружки и помыла их.
Тостер выплюнул два ломтика прекрасно поджаренного хлеба как раз в тот момент, когда я наливала первую кружку кофе.
— Мы нашли её в трубе. Как насчёт Пайпер?1 — внезапно предложил Нэш.
Собачка оживилась, затем села и склонила голову набок.
— Ей нравится, — заметила я. — Да, Пайпер?
Она в знак согласия повиляла своей маленькой попкой.
— Кажется, мы определились, — согласился Нэш.
Я наполнила вторую кружку, наблюдая, как он ставит одну порцию яичницы на пол.
— Иди покушай, Пайпер.
Собачка бросилась туда, и обе передние лапы оказались в бумажной тарелке, пока она жадно уминала завтрак.
— Ей снова понадобится ванна, — рассмеялась я.
Нэш положил по кусочку тоста на каждую из оставшихся тарелок, затем правой рукой неуклюже
— И второй завтрак, — заметил он, передавая мне тарелку.
Однажды Нэш Морган сделает какую-то женщину очень счастливой.
Мы ели, стоя на кухне, что казалось мне более безопасным и менее домашним, чем расчищать место на столе. Хотя я была бы не прочь взглянуть на эти файлы.
Я здесь, чтобы сделать работу, а не чтобы усложнять ситуацию сближением с безбожно горячим соседом.
Даже если он готовил очень вкусную яичницу с сыром. И выглядел очень хорошо в чистой рубашке и с печально ранеными глазами. Каждый раз, когда наши взгляды встречались, я чувствовала… что-то. Будто пространство между нами наэлектризовалось энергией, и та становилась всё сильнее и сильнее.
— Что помогает тебе почувствовать себя живой? — внезапно спросил Нэш.
— А? — последовал мой остроумный ответ, пока мой рот ещё был набит последним кусочком тоста.
Нэш держал кружку и смотрел на меня, половина его завтрака лежала на забытой тарелке.
Ему нужно было питаться. Телу необходимо топливо для исцеления.
— Я раньше чувствовал себя живым, входя в участок. Каждое утро, не зная, что принесёт этот день, но чувствуя, будто я готов ко всему, — сказал он почти про себя.
— А сейчас ты не чувствуешь того же? — спросила я.
Нэш пожал одним плечом, но то, как его глаза не отрывались от меня, вовсе не было небрежным.
— Что насчёт тебя?
— Быстрая езда на машине. Громкая музыка. Возможность урвать идеальные туфли на распродаже. Танцы. Пробежки. Погоня. Потный, отчаянный секс.
Его взгляд сделался жарким, и температура в комнате как будто поднялась на несколько градусов.
Нужда. Это единственное слово, которым я могла описать то, что видела в его голубых глазах, и это всё равно не описывало всего.
Нэш сделал шаг в мою сторону, и дыхание застряло в моём горле из-за безумной смеси предвкушения, адреналина и страха. Вау. Вау. Вау.
Моё сердце готово было вырваться из груди. Но в кои-то веки в хорошем смысле слова.
Мне надо взять себя в руки. Разве я не старалась избегать таких импульсивных порывов?
Прежде чем кто-либо из нас успел сказать или — Господь милостивый — сделать что-нибудь, мой телефон пронзительно заверещал, отвлекая меня от плохой идеи, которой я вот-вот собиралась поддаться.
— Мне, ээ, надо ответить, — сказала я, поднимая телефон.
Его взгляд всё ещё не отрывался от меня в такой манере, от которой всё внутри ощущалось немножко отчаянным. Ладно, хорошо. Очень отчаянным. И раскалённым до миллиона градусов по Цельсию.